Мэри Расселл - Птица малая

Эмилио, наклонившийся вперед и внимательно следивший за Софией, пока она говорила, хлопнул в ладоши и откинулся в кресле, широко улыбаясь.

— Но это займет года четыре, разве нет? — возразила Энн.

— Четыре года не так уж много, — сказал Эмилио.

— Тпру! — сказал Джимми, поглядев на Софию и Сандоса. — Ну хорошо, начнем с того, что не четыре, а почти четыре с половиной, и это световые годы, а не простые солнечные. Даже треть светового года — нехилая дистанция. И в любом случае, это время, которое нужно, чтобы такое расстояние преодолели световые и радиоволны, а не корабль. У корабля это займет намного дольше… но даже так… — пробормотал он, пытаясь сосчитать в уме.

Жестом Джордж попросил у Софии разрешения воспользоваться ее ноутбуком и стилом. Сохранив свой файл, Эмилио протянул ему прибор.

— Итак, решаем задачу, — сказал Джордж, затемняя экран, чтобы на нем можно было писать, как в блокноте. — При тридцати двух футах в секунду за секунду у вас будет одно G гравитации. Скажем, вы ускоряетесь половину путешествия, затем разворачиваете скалу на сто восемьдесят градусов и тормозите в течение второй половины…

Некоторое время слышно было лишь его бормотание и легкий стук по клавиатуре — Джимми затеял вычисления в он-лайне, пока Джордж выполнял их вручную. К досаде Джимми, Джордж закончил расчеты первым:

— Потребуется около семнадцати лет, чтобы туда попасть, — не четыре. — Эмилио выглядел одновременно удрученным и потрясенным такой разницей. — Черт возьми, — сказал ему Джордж, — это не дольше срока, который Энн проучилась в магистратуре. — Энн фыркнула, но Джордж продолжил: — Что, если бы ты, поддерживая нормальный режим сна и бодрствования, раскочегарил моторы до двух G, пока команда отлеживается в постелях? Это уменьшит время и приблизит вас к скорости света, так вы кое-что выиграете благодаря принципу относительности. Для людей на борту путешествие станет короче.

Джимми продолжал работать над своей линейкой вычислений:

— Нет, постойте. Похоже, что для команды перелет займет месяцев шесть или семь.

— Шесть или семь месяцев! — воскликнул Эмилио.

— Бог мой, — сказал Джимми, глядя на числа. — Если разгоняться все время, то даже при одном G можно подойти совсем близко к скорости света меньше чем за год. Возможно, что-то около девяноста трех процентов. Никто не хочет бросить вызов Эйнштейну? Я вот думаю: а если скалы не хватит… Насколько большим должен быть астероид? — спросил он себя и вернулся к вычислениям.

— Подождите минуту. Я не поняла насчет сна, — сказала Энн. — Разве не должен кто-то все время бодрствовать, чтобы направлять скалу?

— Нет… навигация почти полностью автоматизирована, по крайней мере пока не приблизишься к Солнечной системе, — ответил Джордж. — Нужно лишь запустить себя в правильном направлении…

— И молиться, — прибавил Эмилио, нервно смеясь. Они умолкли, но через минуту заговорили опять.

— И что мы делаем теперь? — спросил Джимми.

Было уже почти восемь, и он начинал прикидывать, какие неприятности могут грозить за то, что он не известил в первую очередь Масао Яногучи.

Ответил ему Эмилио Сандос — лицо торжественное, глаза сияют:

— Начинаем планировать миссию.

После короткой паузы Энн неуверенно рассмеялась.

— Эмилио, иногда я не понимаю, шутишь ты или говоришь всерьез. Какую миссию ты имеешь в виду? Мы говорим о науке или о религии?

— Да, — просто ответил он — с той веселой серьезностью, которая постоянно застигала врасплох остальных. — София, Джордж, Джимми. До этого я только размышлял вслух… но это серьезная возможность, да? Оснащение астероида для такого полета?

— Да, — подтвердила София. — Как сказал мистер Эдвардс, эта идея одно время была популярна.

— Понадобится куча денег, — заметил Джордж.

— Не думаю, — возразила София. — Я знаю обанкротившихся биржевых спекулянтов, которые были бы рады продать уже оснащенные двигателями глыбы, не оправдавшие их надежд. Это будет не дешево, но и не запредельно дорого — для какой-нибудь корпорации…

Она умолкла и, вместе с остальными, посмотрела на Сандоса. Почему-то ему показалось очень забавным то, что сейчас сказала София.

Никто из них не мог знать, что Эмилио думал о том, насколько сильно все это напоминает вечер в Судане, когда он читал приказ архиепископа, направлявший его в университет Кэролла, где он встретил Софию. И Энн, и Джорджа, которые затем нашли Джимми, ныне приведшего их всех сюда. Эмилио провел ладонями по темным прямым волосам, упавшим ему на глаза, и увидел, что все на него смотрят. Они решили, что я сбрендил, подумал он.

— Я слушал не вполне внимательно, — сказал он, беря себя в руки. — Расскажите еще раз, каким образом это можно осуществить.

В течение следующего часа Джордж, Джимми и София вкратце обрисовали основные идеи: как биржевые спекулянты выбирают и приобретают подходящие астероиды и оборудуют их всем необходимым для жизни; как двигатели размельчают силикаты, чтобы использовать в качестве топлива для доставки астероидов к очистительным заводам, расположенным на земной орбите; как двадцатитонные грузы очищенного металла нацеливают, словно капсулы старых «Джемини», в места для подбора вблизи японского побережья. И как можно перестроить эту систему для дальнего путешествия. Получивший образование лингвиста и священника, Эмилио с трудом понимал физику Эйнштейна, утверждавшую, что перелет, в течение которого на Земле пройдет примерно семнадцать лет, благодаря эффекту околосветовой скорости займет у команды, летящей на борту астероида, всего лишь месяцев шесть.

— С первого раза никто не понимает, — заверил Джордж. — А большинство тех, кто об этом думает, не понимают никогда, — исключая математиков, работающих в этой сфере. Но предположим, что ты долетишь до Альфы Центавра и сразу отправишься назад. Когда вернешься домой, люди, которых ты оставил тут, постареют на тридцать четыре года, но ты станешь старше всего лишь на год, потому что время замедляется, когда ты мчишься с околосветовой скоростью.

Джимми объяснил, как они могут рассчитать курс, и Эмилио счел это еще менее вразумительным. А ведь оставалась также проблема приземления. Джордж, Джимми и София признали, что тут множество слабых мест. И все-таки, считали они, все это может быть исполнено.

Энн слушала столь же внимательно, как Эмилио, но с таким скепсисом, что почти готова было отвергнуть эту затею как явную глупость.

— Ладно, допустим, — наконец сказала она. — Лично я до сих пор с трудом понимаю, почему не падают поезда на магнитной подвеске. Но представьте, если хоть что-то пойдет наперекосяк. Вы израсходуете весь астероид, прежде чем доберетесь, — топливо кончится. Астероид расколется на части, если, потроша его, допустите ошибку. Вы столкнетесь с каким-нибудь блуждающим куском межзвездного дерьма и разлетитесь на атомы. Рухнете на одно из солнц. Разобьетесь, пытаясь высадиться на планету. Не сможете дышать, когда попадете туда. Не найдете там ничего, пригодного для еды. Эти певцы вас слопают!.. Эмилио, прекрати. Я серьезно.