Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

— Я сделаю все, что могу, сэр. Что вы считаете необходимым?

— Я хочу, чтобы вы прекратили ее страдания, что же еще? — голос Карлсена сорвался на крик. — Оставайтесь с ней наедине, прекратите ее страдания, если можете! — Он снова взял себя в руки. — Идите. Врачи впустят вас. Ваши вещи и оружие доставят сюда.

Митч встал. Все слова, какие только приходили на ум, в создавшемся положении казались ему жалкой пародией. Он кивнул Верховному и вышел из каюты.

— Для вас это — последняя возможность присоединиться к нам, — сказал Сальвадор, оглядываясь по сторонам. Они стояли посреди темного коридора в одном из отдаленных уголков корабля. — Наше терпение иссякло, и скоро мы нанесем решающий удар. Сейчас, когда де Дулсин находится здесь в таком состоянии, брат Ногары вдвойне непригоден для командования нами.

В кармане у венерианца, видимо, находился портативный глушитель. Исходящий от него неприятный зуд действовал Хемпхиллу на нервы. Господин Сальвадор, похоже, также находился на краю срыва.

— Карлсен жизненно необходим нам сейчас независимо от того, нравится он кому-то или нет, — ответил Хемпхилл, чувствуя, что и его терпение скоро кончится. Голос его однако звучал спокойно и убедительно. — Разве вы не видите: берсеркер готов на все, что угодно, лишь бы добраться до него? Только для того, чтобы доставить к нам эту бедную женщину, они пожертвовали совершенно новым кораблем. Только для того, чтобы подвергнуть Карлсена психологической атаке.

— Ну что ж. Если то, что вы говорите, соответствует действительности, то они без сомнения добились своего. Если раньше Карлсен еще хоть что-нибудь соображал, то теперь он не думает ни о чем, кроме как об этой женщине и ее марсианине.

Хемпхилл вздохнул.

— Вспомните, он отказался поспешно вывести флот к Атсогу, а ведь мог попытаться спасти свою невесту. Нет, он еще держится. И пока это так, вы и ваши друзья должны оставить всякие попытки сместить его.

Сальвадор сделал шаг назад и с чувством плюнул на пол. «Ну и позер», — подумал Хемпхилл.

— Теперь держись, землянин! — прошипел Сальвадор. — Дни Карлсена сочтены, также как и дни тех, кто его поддерживает по доброй воле! — он повернулся и пошел прочь.

— Подождите, — спокойно позвал его Хемпхилл. Венерианец остановился и будто неохотно повернулся к нему лицом. Хемпхилл выстрелил из лазерного пистолета, поразив противника прямо в сердце. Хемпхилл перевернул умирающего носком ноги, чтобы убедиться в том, что во втором выстреле необходимости нет. «Болтал-то ты хорошо, — начал он размышлять вслух, — но для того, чтобы возглавить борьбу с проклятым берсеркером тебе явно не хватает искренности».

Хемпхилл наклонился, быстро обыскал тело и с удовлетворенным видом отошел. В кармане господина Сальвадора он нашел список имен офицеров. Некоторые фамилии были подчеркнуты, против остальных, включая и его собственную, стоял вопросительный знак. На другом листе неразборчивым подчерком был написан список подразделений, у руководства которыми стояли венерианские офицеры. Еще несколько листов содержали какие-то заметки, также по всей вероятности имеющие отношение к заговору. Доказательств для ареста заговорщиков теперь было больше чем достаточно. Это может привести к расколу флота, но…

«Это мы сейчас отнесем Верховному, — Хемпхилл продолжал думать вслух, — до начала сражения еще достаточно времени, чтобы очиститься от предателей и реорганизовать наше командование».

Он задержался еще немного, чтобы взглянуть на тело Сальвадора. Даже несмотря на то, что заговорщик был мертв и неподвижно валялся на полу, он все-таки показался Хемпхиллу опасным. Неужели какая-то невидимая сила защищает Карлсена? Хемпхилл не считал нынешнего Верховного Командующего идеальным лидером для ведения войны; ему явно не хватало безжалостности и твердости. Но проклятые машины все-таки шли на любые жертвы, чтобы добраться до него.

Хемпхилл пожал плечами и поспешно покинул место происшествия.

— Митч, я действительно люблю тебя. Я слышала, что обо мне говорят врачи, но что на самом деле они знают обо мне?

Кристина де Дулсин, одетая в простое голубое платье, в головном уборе, прикрывающем ее поврежденную голову, откинулась в удобном противоускорительном кресле. Комната, в которой они находились, формально считалась спальней Верховного Командующего, но Карлсен так никогда и не ночевал здесь, предпочитая свою маленькую каюту.

Митчел Спэйн сидел рядом с ней, скованный настолько, что боялся даже прикоснуться к своей собеседнице. Он опасался сделать какое-то неловкое движение, произнести неудачное слово. Он испытывал страх перед тем, что девушка поведет себя так, что он не найдется, что сказать в ответ. Они находились наедине, и Митч не сомневался, что никто за ними не наблюдает. Леди Кристина даже потребовала гарантий, что никаких подслушивающих устройств установлено не будет, и Карлсен прислал ей свои заверения. Да и что бы это был за корабль, если подслушивающие устройства были бы размещены в покоях Верховного Командующего.

Ситуация вполне напоминала ту, что обычно предшествует постельному фарсу, и Митч с ужасом думал, как ему выйти из этого дурацкого положения. Карлсен находился рядом, за стенкой. Он испытывал огромное напряжение. Судьбы более двухсот кораблей зависели от принимаемых решений. Если они потерпят поражение в надвигающемся сражении, не пройдет и пяти лет, как жизнь во вселенной полностью исчезнет.

— Ты же ничего не знаешь обо мне, Крис, — сказал Митч.

— Я знаю только то, что для меня твое имя равносильно жизни. О, Митч, у меня нет времени на то, чтобы быть застенчивой и соблюдать приличия, строя из себя леди. Все это в моей жизни уже было. Я даже собиралась выйти замуж за Карлсена, руководствуясь соображениями высшей политики. Но все это было до того, как я попала на Атсог.

На последнем слове голос ее дрогнул и рука конвульсивно сжалась в непроизвольном жесте. Митч нагнулся, чтобы взять ее руку в свою.

— Крис, сейчас Атсог уже в прошлом.

— Для меня Атсог никогда не кончится. Я все время вспоминаю о нем. Знаешь, Митч, машины заставили нас смотреть, как они заживо сдирали кожу с генерала Брадина. Я видела это. Я больше не могу думать о таких вещах, как политика. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на такие пустяки. Мне теперь ничего не страшно. Я боюсь только одного — потерять тебя…

Митча охватила жалость и страсть, дюжина других чувств, способных, как и эти, свести с ума.

— Карлсен — хороший человек, наконец произнес он.

Кристина с трудом сдержала дрожь.