Игорь Росоховатский - Гость. Научно-фантастическая повесть

— Я его лучше знаю.

— Чепуха! — убежденно произнес Александр Николаевич. — Вы не можете его знать. Вы даже не знали, кто он такой на самом деле.

— Это не имеет для меня значения.

Она даже не заметила, что повторила слова Михаила Дмитриевича, а он многозначительно посмотрел на Александра Николаевича и сказал:

— Может быть, стоит запомнить ее слова…

— Зачем? Это поможет нам разыскать его? — иронически спросил Александр Николаевич.

— Я бы не удивился.

Полковник Тарнов понял, что пришло время прекратить их спор, и обратился к Але.

— Если бы вы помогли нам разыскать и задержать его, было лучше для всех.

— А вы полагаете, что сам он этого жаждет? — спросила женщина угасшим голосом.

— Нет, он этого не жаждет, — сказал полковник. — Но вы должны понимать, что ради безопасности людей мы не остановимся и перед крайними мерами.

— Что это означает?

— Если он окажет сопротивление, у него могут быть неприятности.

— Не понимаю.

Михаил Дмитриевич наклонился к ней:

— Соглашайтесь.

Аля недоверчиво покосилась на него:

— Вы еще не говорили, зачем он вам.

Александр Николаевич хотел что-то сказать, но полковник легонько толкнул его под локоть, показывая взглядом на Михаила Дмитриевича: пусть, дескать, говорит он.

— Нам надо узнать о его намерениях и разъяснить ему, в чем заключается безопасность человека.

Полковник остался доволен формулировкой Михаила Дмитриевича и постарался запомнить ее.

Женщина нашла другое решение:

— Когда он вернется, я сама поговорю с ним об этом.

Коренастый оперативник с уважением посмотрел на нее.

— Но до этого его могут ранить, — проклиная себя, сказал Михаил Дмитриевич.

— Милиция не посмеет нарушить законы.

— Законы относятся к людям, — напомнил Александр Николаевич.

Аля поняла безвыходность своего положения. Она сказала с отчаянием:

— Ведь я даже не подозреваю, где он может находиться.

Михаил Дмитриевич сразу поверил ей, но полковник Тарнов решил уточнить:

— Может быть, вы знаете хотя бы город? Разве он никогда не упоминал о том, откуда приезжает к вам?

— Никогда.

В разговор вступил Эльбор Георгиевич. Его лицо с правильными жесткими чертами вдруг стало удивительно мягким и слегка печальным, словно из-под грима выглянуло настоящее обличье.

— Вы так любите его, что даже завидно. Но нельзя забывать, что у него в руках «опасные игрушки».

— Нет!.. — Аля задохнулась от волнения. — Юра ничего не сделает во вред людям!

— Пока это только слова…

— Чем же я могу помочь?

— Многим, — тихо сказал Эльбор Георгиевич. — Для начала расскажите нам поподробнее о его привычках. Нас интересуют мельчайшие детали его поведения…

Через два дня после посещения квартиры Али сотрудниками полковника Тарнова в городе было зарегистрировано несколько десятков случаев заболевания новой, еще неизвестной медицинской науке болезнью. Болезнь была похожа на брюшной тиф, протекала в острой форме. Температура тела больных поднималась до сорока и даже до сорока одного градуса. Лекарства помогали мало, лишь слегка тормозили развитие болезни.

В город одна за другой приезжали медицинские и правительственные комиссии. Шел уже четвертый день, как был зарегистрирован первый случай заболевания, а эффективных методов лечения еще не нашли.

Александр Николаевич и Михаил Дмитриевич трое суток находились в Институте экспериментальной генетики. Возбудители новой, неизвестной болезни были очень похожи на культуру микробов в исчезнувших в злополучный день пробирках. Однако антибиотики, без промаха поражавшие эти культуры, оказались бессильными против возбудителей новой болезни. В лабораториях института в спешном порядке проводились новые исследования.

Полковник Тарнов с нетерпением ждал результатов работы ученых. Вот и сегодня, не заезжая на службу, он с утра поехал в Институт генетики. Полковника принял сам директор института. Он привел его в знакомую лабораторию к большому, в полстены, термостату, открыл дверцу. На полках, поставленных одна на другую, громоздились стопками круглые плоские чашки Петри. Директор вынул несколько чашек, снял с одной плотно притертую крышку. На кусочке окрашенного желе различались светлые вкрапления.

— Мы произвели несколько десятков пересевов, — сказал директор, — и разделили бактерии по типам, окрашивая каждую культуру по Граму…

— Вы хотите доказать нам, что возбудитель болезни только похож на те культуры, которые украли у вас? — спросил полковник.

— Да, да, очень похож, но нистовелемицин на него не действует.

Директор бросил на полковника тяжелый взгляд из-под оплывших красноватых век, пытаясь угадать его мысли о людях, выворачивающихся из-под ответственности. Ему казалось, что он знает даже слова, которые мысленно произносит полковник. Пытаясь предупредить их, директор говорил:

— Впрочем, это могут быть те же штаммы, но видоизмененные.

Полковник понимающе посмотрел на него, а Александр Николаевич — на полковника.

Всем было тягостно и хотелось как-то разрядить обстановку.

Директор вынимал из термостата новые чашки и показывал, как в них видоизменяются колонии при добавлении в питательную среду различных веществ. В некоторых чашках колонии почти совсем исчезли,

— Мы уже знаем, чего они боятся, — торжественно сказал директор. — Наибольшие надежды мы возлагаем на серотонин в совокупности с остаточным кольцом нистовелемицина.

Полковник Тарнов спросил:

— Вы произвели полный химический анализ культур с центрифугированием и разделением на ядра и оболочку?

— Конечно.

— И после анализов ваши сотрудники утверждают, что культуры разные?

— Именно об этом говорят результаты экспериментов, — сказал директор, подавая полковнику обрывок бумажной ленты с формулами и их расшифровкой. — Вот судите сами…

Тарнов прочел, с минуту постоял молча, полузакрыв глаза и сгорбив плечи. Затем выпрямился, снова поднес ленту к глазам и стал ее изучать. Он думал: «Они ищут, кто бы помог им решить то, чего они сами решить не могут, хотя и являются специалистами. Нет, не так. Не решать, а поставить последнюю точку. Потому что за каждой точкой появляются новые и превращают ее в многоточие. Тот, кто сейчас поможет им, возьмет на себя все — и промахи их, и ответственность…»

Тем временем Александр Николаевич вполголоса спросил своего заместителя:

— Уже точно установлено, что возбудитель не имеет ничего общего с культурами, которые находились в пробирках?