Фредерик Пол - Восход Черной Звезды. Эра осторожности

— То есть, будет полезно, если вы организуете нечто вроде мнимого правительственного аппарата. Или хотя бы кабинет. Таким образом, вы предстанете перед пришельцами из космоса в окружении собственного кабинета, что должно подтвердить официальный характер визита.

— Разумеется! — воскликнул Кастор, а потом поинтересовался:

— А что такое: «кабинет»?

Ва тонко улыбнулся, бросил взгляд на Делилу, а она вдруг нахмурилась, сердце ее сдавила жалость. Бедный ребенок! Ну в чем он виноват? Он даже не понимает, что такое «кабинет».

— Кабинет — это группа высших должностных лиц, — суровым тоном объяснила она Кастору. — В сложившейся ситуации особую роль будет играть так называемый «государственный секретарь», и товарищ Ва великодушно предложил этот пост мне.

— О, великодушие здесь ни при чем, инспектор Цзунг, — со скромным видом запротестовал старичок. — Ваша кандидатура — это именно то, чего требует логика ситуации. — Он опустил веки, сосредоточился, припоминая, не забыл ли он о чем-нибудь существенном, потом решил, что не забыл. Он открыл глаза и протянул руку, на западный манер.

— Пожалуй, это все, господин президент, — сказал он, и глаза его весело поблескивали.

Вместе с Цзунг Делилой Кастор покинул зал Совета; за спиной его послышался тихий смешок старого Будды.

В машине, по дороге к зданию, где жила Делила, Кастор заливался соловьем. Делила не перебивала его. Глупый мальчишка! Похоже, он почти поверил в этот спектакль! Поверил, что это все настоящее! То есть, что он в самом деле президент, конечно — настоящий президент, насколько может быть настоящим президент воображаемой страны.

Он думает, что его президентство — нечто большее, чем мыльный пузырь!

Хотя в определенном смысле не такой уж и пузырь. Поднимаясь вместе с Кастором в лифте на свой этаж, Делила с наслаждением предвкушала, как она сейчас покажет Кастору, в каком именно смысле. Они миновали дверь ее квартиры, повернули за угол и остановились перед дверью в новые апартаменты Кастора. Делила вытащила из сумочки ключи и торжественно вручила ему со словами:

— Господин президент! Президенту положен президентский особняк. И он, Кастор, перед тобой!

«Ну и чудаки эти янки! Какие у него стали круглые глаза! Того и гляди, выскочат из орбит!» — Но истерическим смехом, как того требовала ситуация и выражение на лице Кастора, Делила не разразилась, наоборот, сердце ее вдруг вновь затопила нежность. С радостным, недоуменным лицом, красный и потный, Кастор возился с замком двери, ведущей в его собственную квартиру. В квартиру он не вошел, а вбежал. Он не стал дожидаться, пока войдет Делила. Улыбаясь, она последовала за ним, а Кастор уже заглядывал в кухню. «Ого, побольше твоей!» — и в хозяйскую спальню: «Водяная кровать!» — и рассматривал вид, открывавшийся из окна, и маленький декоративный фонтанчик, плещущий в декоративном гранитном бассейне в углу лоджии-солярия. Кастор от новой квартиры пришел в восторг, чему Делила не удивилась. Квартира в самом деле была превосходная, получше, чем ее собственная, и жильцы, до этого ее занимавшие, с большой неохотой освободили помещение, очень были недовольны.

В спальне Кастор вдруг сгреб Делилу в охапку и вместе с ней рухнул на кровать. Холодная вода под оболочкой кровати заплескалась, упруго их подбрасывая. Делила, рассердившись, постаралась высвободиться, но Кастор крепко ее держал. Он со смехом прижался лицом к ее шее, потом отстранился, заглядывая в глаза.

— Госпожа государственный секретарь, — проговорил он, давясь смехом, — устроим заседание кабинета, прямо здесь и сейчас!

Она вырвалась на свободу, присела на жестком крае кровати, сказала самым серьезным тоном, давая понять, что шутить сейчас не время:

— Будь осмотрителен, Кастор! Шутки — дело безобидное, потому вся нынешняя ситуация, в определенном смысле — большая шутка. Не более того. Но с другой стороны, речь идет о самых серьезных вещах, поэтому если захочешь пошутить, то шути только со мной, запомни. Ни в коем случае не с членами правительства. И не вздумай веселиться, когда будешь вести переговоры с экипажем корабля!

— Черт возьми, Делила! — проворчал Кастор. — Мне бы и в голову не пришло. А скажи, мне потом эту квартиру оставят?

— Ну, что-нибудь тебе достанется, я думаю, — сказала она, смягчаясь.

— Много? — с надеждой спросил Кастор. — Нет, ничего не говори. Буду радоваться жизни, пока есть возможность, и постараюсь, как могу, заслужить награду.

Она пристально посмотрела на него, но судя по лицу, Кастор был далек от того, чтобы хитрить — хотя в глубине души, наверное, испытывал совсем другие чувства. Она поднялась, ладонью отбросила назад растрепанные волосы и присела на золоченую банкетку перед трюмо, аккуратно сложила руки на коленях и сказала:

— Займемся насущными проблемами. По заданию правительства специалисты изучили функции и состав довоенного американского кабинета. В него входило двенадцать основных департаментов. Каждый департамент возглавлял соответствующий министр. Конечно, для большинства из них в нашем правительстве работы не найдется — даже в шутку. Например, нам совершенно ни к чему министр труда. Но мы заполним все должности.

— Конечно, — с серьезным видом кивнул Кастор, настолько серьезным, что Делила бросила на него предостерегающий взгляд.

— Например, — продолжала она, — некоторых мы используем в политических целях. Министром внутренних дел назначишь Фенг Миранду.

Удар, как с удовольствием отметила Делила, попал в цель. Лицо у Кастора вытянулось.

— Но… но ведь…

— Да, она — революционерка. И мне об этом, разумеется, хорошо известно.

Она ласково погладила Кастора по макушке, очень довольная собой, и присела, чтобы сбросить сапожки. Все-таки Кастор — способный ученик! Неуправляемый. Заносчивый. Дерзок и непочтителен, но зато какой благодарный материал для обучения — он не просто жаждет учиться, он умеет учиться, быстро схватывает знания.

Кастор, позабыв обо всем, смотрел на Делилу и внимал ее словам, пока Делила наставляла его:

— Работая с группой революционеров, в первую очередь следует помнить: пусть свободно чешут языки. Пусть говорят все, что хотят. Если мы закроем им рот, они все равно не успокоятся, но о чем они говорят — этого мы уже не услышим. Зерно упадет на благодатную почву, зародыш бунта начнет крепнуть. Чего хочет эта девица, Миранда? «Свободу Америке!» — требует она. Но «Америка» не существует больше. Изгнать китайцев-хань? Глупее не придумаешь, потому что сама она — чистокровная китаянка-хань. Поэтому мы ей дадим пост министра, пусть удовлетворит свои фантазии — станет иллюзорным членом иллюзорного правительства воображаемой страны. Все это, — улыбнулась Делила и, потянувшись к Кастору, принялась медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, — крайне забавно, и добрая шутка стоит времени и сил. А теперь испытаем твою новую кровать!