Максим Жуков - Оборона тупика

– Нет никакого фактора М.Р., Иван, – сказал Вадимов, – точнее есть, но это совсем не то, что мы думали раньше. В прошлом году так ничего и не произошло… Одно событие из достоверно предсказанных двадцати восьми.

Повисла тяжелая пауза.

– Мы убрали фактор М.Р. из состава прямых факторов, могущих повлиять на всплытие, – сказал наконец Никитин. – Мировое правительство, – кстати, тоже.

– Гера, – хрипло проговорил Струев, – М.Р. осталась в составе ситуаций?

– Осталась, – подтвердил Вадимов, – но как потенциальная опасность.

– Черт, – Струев ударил кулаком по ладони, – как это произошло?.. Что-то идет не так… Вы не понимаете, олухи, что что-то капитально не так?!

– Хватит! – решительно проговорила Филиппова. – Я прекращаю эту дискуссию. Я полагаю, что позиция Струева всем ясна. Ваня, тебе дали высказаться? Тебе есть что добавить?

Струев сник, опустил голову и покачал ею. Филиппова перевела взгляд на Суворова. Тот молчал и просто смотрел ей в глаза. Ей даже показалось, что он слегка улыбнулся. Она сняла очки, потерла глаза, вернула очки на место и обратилась к собравшимся:

– Кто-нибудь еще что-то хочет сказать о целесообразности рассмотрения прогнозов и программы Тёмина?

– Я хочу, – откликнулся Киреев. – Мы должны давать себе отчет, во что ввязываемся. Я не очень понимаю Струева, не желающего слушать, что будет происходить в самое ближайшее время и тогда, когда мы окажемся у руля страны, но я разделяю его опасения. Когда мы начинаем реализацию программы обмена?

– С 2009 года, – ответил Тёмин.

– В таком случае я бы предложил не позже осени 2008 года еще раз серьезно обсудить, начинать ли эту программу. Мне кажется, что это существенным образом зависит от того, что там в прогнозах у Тёмина. Здесь трое новеньких, включая меня, и мы с его прогнозами знакомы лишь в общих чертах…

– Сначала слушаем Тёмина, – сказала Филиппова.

Тёмин достал из своего портфеля несколько папок и выложил их на стол.

– Читайте, – сказал он, – так лучше усваивается. Здесь даже больше экземпляров, чем нас.

– Ты что, тащил эти распечатки через весь город? – спросил Суворов. Тёмин кивнул. – Ты с ума сошел, Олег! За эту информацию убьют, вне зависимости от того, знают о нас или нет…

– Портфельчик-то с печкой? – спросил Струев. Тёмин снова кивнул. – Расслабься, Данила. При нажатии на кнопку содержимое портфеля превращается в пепел меньше чем за секунду. Фломастер придумал. Я первые два портфеля отдал Ане и Олегу – у них больше всего бумаг.

Суворов крякнул и покачал головой.

– Вот что, друзья мои, – сказал он, – техсредства следует использовать только после проверки и утверждения. До тех пор никаких изменений в порядке поведения, тем более при хранении и передаче информации. Тебя, Олег, это касается в первую очередь. Ясно?

– Ясно, Данила, – ответил Тёмин.

– Параноик, – буркнул Струев.

– Спасибо за комплимент, доцент, – отозвался Суворов, – а теперь читаем.

В распечатках Тёмина было всего двенадцать страниц: только выводы, графики и цифры.

– М-да, – протянул Жук, закончив чтение, – ну и ну… Я слышал что-то подобное, да и Данила в общих словах обрисовал. Но чтобы так… Это ведь многое объясняет, не так ли, Всеволод Алексеевич?

– Правда, правда, Петр Петрович, – откликнулся Синий, – у нас в таком объеме этого не знают даже руководители спецотделов. Хотя, возможно, кто-то в ФСБ и обладает всей полнотой информации. В любом случае понятно, что все это означает для страны, если мы не справимся. Мы и так сырьевой придаток, а тут такое начнется… Если все это верно, то становится очевидным наличие единого центра на Западе или где-либо еще, который уже координирует действия и манипулирует мировыми элитами… Стало быть, это всё не бред… Хм-м, забавно…

– Погодите, – вскинулся Тёмин, – так эта информация известна в ФСБ?

– И да, и нет, – ответил Синий, – мне попадались документы, где климатические изменения рассматривались в качестве вероятных. Боюсь, ничего более определенного я не знаю. По понятным причинам, если все это и признали возможным, то сразу строго засекретили, даже от таких посвященных, как я.

– Выходит, это начнется в 2009 году? – спросил Суворов.

– Это уже началось, – ответил Тёмин. – Дальше процесс покатится по нарастающей до 2015 года. Потом начнется стабилизация. Я не могу сейчас просчитать так далеко, но, видимо, затем лет сто вообще ничего происходить не будет, пока какой-нибудь фактор не вытолкнет северо-атлантическое течение снова на север от Гибралтара, и в Европе опять станет теплеть.

Какое-то время все молчали. Потом паузу прервала Филиппова:

– В любом случае мы не можем это игнорировать.

– Я поставлю вопрос так, – тяжело проговорил Суворов, – мы воспользуемся этим или нет? Мы будем стремиться выжать из этой ситуации максимум?

Кроме опустившего голову Струева после небольшой паузы все закивали головами. Суворов продолжил:

– Стало быть, все «за» при одном «против»?

– При одном воздержавшемся, – глухо произнес Струев.

– При двух воздержавшихся, – неожиданно добавил Киреев. – Я смогу определиться только в 2008 году, а пока подчинюсь общему решению. Слушайте, в этом материале очень мало сказано о социально-экономических последствиях. Что-то поконкретнее есть?

– Олег обращался ко мне, – откликнулся на вопрос Никитин, – и просил прикинуть последствия, но… Понимаете, о последствиях можно сказать лишь в самых общих чертах. Нет материала, чтобы строить предположения. Ясно только, что все в Европе неузнаваемо изменится. Нынешняя экономическая система перестанет существовать – это точно.

– Хм, – Суворов прикрыл глаза и покачал головой, – а ведь это даже круче, чем то, что я слышал полгода назад… Ладно, Олег, сколько продержится Германия?

– На кой ляд тебе Германия?! – поднял голову Струев.

– Погоди, доцент, – остановил его Суворов, – решение по программе обмена уже принято. Германия в ней – ключевой и даже реперный элемент. Так сколько?

– Инфраструктурный слом в Европе наступит в 2010 году, плюс-минус год, – ответил Тёмин, – без активного вмешательства Германия не продержится далее 2014 года. С другой стороны, если мы провалимся, то Россия просто превратится в печку для Европы, причем дармовую печку…

– Далее все ясно, – прервал его Суворов. – Вот что, дорогие мои. Решение принято, однако частное мнение Струева достаточно веско и слишком ярко выражено, чтобы его игнорировать. Кроме того, стопроцентной вероятности прогноз не дает. Толя, в группе Ясногорова экономисты должны готовить альтернативную программу. Определимся, какую из программ реализовывать. Возражения? Нет? Ну и славно. Заключительный вопрос на сегодня…