Андрей Ливадный - Колония

- Да, такая информация о событии есть, - подтвердил предположение Марка Генри. - Но я не в состоянии логически обработать данные.

- Почему? - нахмурился Марк.

- Я машина. В первую очередь - машина, и над подавляющим большинством моих систем по сей день господствуют законы алгебры чисел. Попытка анализа информации безуспешна. С точки зрения традиционной машинной логики, данное событие не могло произойти. Я помню о нем, постоянно испытываю последствия, но не могу его обосновать прежде всего потому, что оно произошло не в колонии, а на Земле.

Последняя фраза андроида прозвучала столь парадоксально, что Келли не сразу понял суть сказанного.

- То есть? - машинально переспросил он.

..........................................................................

Земля, 18 февраля 2395 года. Мегаполис Антверпен, цокольный уровень... Три

часа ночи.

Он возвращался домой в легком подпитии.

Вообще Генри Моллирайт не страдал тягой к спиртному. Двадцать лет службы в полиции научили его относиться к алкоголю с долей предвзятости: когда изо дня в день наблюдаешь за следствиями пагубных пристрастий людей к одурманивающим рассудок веществам, закономерный вывод об их вредоносном влиянии превращается в некий условный рефлекс, основанный на смешанном ощущении опасности и отвращения.

Конечно, такая реакция вырабатывалась далеко не у всех, здесь огромную роль играл ежедневный психологический прессинг - то самое бытие, которое определяет сознание, и Генри знал немало хороших, с его точки зрения, парней, которые тем не менее периодически якшались с зеленым змием, да и не только с ним... Был у него один близкий знакомый, спец из отдела по расследованию убийств, так тот "принимал" чуть ли не каждый день - работа такая, не всякие нервы ее выдерживают.

В этом смысле Моллирайту повезло: он курировал "тихий" участок третьего уровня мегаполиса, где располагались офисы различных учреждений и проблем возникало во сто крат меньше, чем в спальных районах мегагорода.

Сегодня ему пришлось посидеть "за компанию" - провожали на пенсию сержанта Гордона, старейшего сотрудника их участка.

Хотя количество выпитого и было минимально, но Генри все же решил прогуляться пешком, чтобы выгнать из головы неприятную одурь.

"Да, засиделись мы сегодня..." - думал он, рассеянно глядя по сторонам. Цоколь, на котором покоились мощные фундаменты вздымающихся к облакам городских кварталов, пользовался дурной репутацией, криминогенная обстановка тут считалась наихудшей по всем критериям оценок, и путешествовать в одиночку через плохо освещенный лабиринт, образованный фундаментами уровней, было небезопасно даже в светлое время суток, а сейчас половина второго ночи, так что хмель быстро улетучивался из сознания копа...

"Каким ветром меня сюда занесло? - Генри остановился, пытаясь вспомнить, как он умудрился попасть с третьего уровня на самое дно Антверпена, ниже которого располагались только технические коммуникации мегаполиса. - Наверно, ошибся цифрой, набирая код в скоростной общественной капсуле, - пришел он к очевидному, но малоутешительному выводу. - Надо поскорее выбираться отсюда, пока не встретился с какой-нибудь бандой".

Табельное оружие он сдал по окончании смены, при нем остался лишь значок полицейского да форма, которая на цокольном уровне была равносильна красной тряпке, применявшейся в качестве раздражителя в древнем виде кровавой забавы...

Оглядевшись по сторонам, Генри отыскал взглядом ближайшую капсулу вертикальной транспортной артерии и направился к основанию уходящей ввысь пустотелой колонны.

Хмель окончательно исчез, он торопливо пересек площадь, по которой легкий ветер лениво гонял обрывки мусора, и взглянул на табло статуса ближайшей пневмокапсулы. Экран информа был предохранен от актов бессмысленного вандализма толстым слоем бронестекла, сквозь который отчетливо просматривалась сиротливая цифра "десять".

Ближайшая к нему капсула находилась на десятом уровне.

Он коснулся пятнышка псевдокнопки, и в этот миг услышал за своей спиной голос:

- Блин, да это же коп!..

"Капсула прибудет секунд через тридцать, - промелькнул в голове нехитрый расчет, - еще десять секунд на торможение и парковку, потом открывание дверей, считывание данных со статкарточки - всего минута... Что ж, попробую заговорить этим парням зубы, не тыкать же им в лоб полицейским жетоном вместо ствола..."

Обернувшись, он увидел, как к нему приближаются пять скверно одетых подростков, один игриво перебрасывал из руки в руку отполированный до блеска отрезок строительной арматуры, у другого на кулак была намотана цепь, третий носил особые, явно ворованные перчатки из гибкого многослойного пластика, которые являлись фрагментом снаряжения подразделений быстрого реагирования. Генри знал, что в наборе каждой перчатки, в выступах, расположенных над фалангами пальцев, смонтированы приспособления, среди которых имелось выкидное лезвие ножа и несколько выстреливаемых пружинами пулевых инъекторов с паралитическим препаратами.

"Будем надеяться, что перчатки разряжены", - подумал Моллирайт, машинально готовясь к силовому противодействию.

- Так, парни, расходимся миром, - вслух произнес он, понимая, что его призыв вряд ли будет услышан, особенно вон теми, плетущимися позади основной группы подростками с блуждающим, остекленевшим взглядом.

- Эй, да он в штаны наложил! - с неподдельным восторгом воскликнул один из тинейджеров, демонстративно раскручивая цепь. - Сейчас дяденьке будет больно...

За спиной Генри раздался мелодичный сигнал, возвестивший о прибытии капсулы. Он уже держал в левой руке свою статкарточку, зная, что двери не откроются, пока система сканирования не считает его личный номер.

- Спокойно, ребята. Нам сейчас нечего делить. - Левая рука на ощупь прижала пластиковый прямоугольник к окошку сканера, и спустя секунду двери начали открываться. - Каждый идет своей дорогой.

- Э... да он и вправду сейчас свалит! - раздался ломкий голос, сопровождаемый характерным звуком передергиваемого вручную пистолетного затвора. - А ну, стоять, сука!

Злоба.

Тупая, ничем не оправданная злоба клокотала в юном, еще не оформившемся голосе, будто этот подросток уже прожил долгую многотрудную жизнь и у него действительно имелся веский повод ненавидеть все и вся, что хоть на йоту отличалось от него самого

Генри понял, что не успеет благополучно выпутаться из этой нелепой ситуации, но все же шагнул назад, в открывшиеся двери, одновременно с оглушительно прогрохотавшим роковым выстрелом...

***

Вспышка боли и мрак.

Он стоял, не ощущая собственного тела, лишь внутреннее наитие свидетельствовало о его вертикальном положении.