Вячеслав Кумин - Реванш
– Внимание, внимание! Захват системой наведения…
Крис бросил машину в сторону, и вовремя. Совсем рядом пронеслась пушечная очередь. Но, несмотря на молниеносно выполненный маневр, Крис услышал дробный стук, который вибрацией отозвался во всем его теле. Краем глаза Форкс видел, что очередь его все же зацепила – от плоскости левого крыла отлетали кусочки брони.
«Касательное, – оценил повреждения Крис, – а значит, не страшно».
Форкс развернулся, чтобы снова вступить в бой, но никого из противников уже не увидел. Собственно, их уже и не было. Дело в том, что подоспело подкрепление, и те почли за благо отступить.
Крис видел, как один из «циклонов» тащится еле-еле и, с трудом развернувшись, направился назад, к «Нибелунгу», куда уже отходили «старички», закончившие бой чуть раньше.
– «Косой», это «Дельфин»…
Тишина да треск помех. «Неужели сбили?!» – воскликнул про себя Крис.
– «Косой»!
– Здесь я, «Дельфин»…
– Что с тобой, «Косой»?!
– В порядке.
– То есть?
– Двигатель пробили… сволочи. На одном иду. А ты как?
– В норме. Обшивку поцарапали.
– Легко отделался.
– Наверное. Пошли домой.
– Именно туда я и направляюсь.
Их намерение вернуться на авианосец подтвердил и командир эскадрильи майор Гастон.
– Давайте назад, ребята. Наше дело другие доделают. А нам подлечиться нужно.
– Есть, сэр. Как все прошло?
– Нормально, лейтенант. Три к двум в нашу пользу.
«Двоих наших подбили», – понял Крис. Впрочем, каких-то уж очень тяжелых мыслей не было. Собственно, он вообще ничего не испытал. – Наверное, я просто устал».
И только сейчас Крис почувствовал, как дрожат его руки. Он даже стал опасаться, что не сможет сам войти в ячейку и придется, как распоследнему первокурснику, входить в «дом» на автопилоте. Позор!
Впрочем, он все же ощутил некоторую тревогу за капитана Генриетту. Но и эта тревога отлегла, когда он нашел номер машины капитана на своем радаре.
Все было в норме. Он даже смог самостоятельно войти в ячейку.
34
– Я рад, что ты жив, парень! – не вынимая дымящуюся сигару изо рта, сказал главный механик; пепел слетал на пол, что было явным нарушением устава (ведь запросто могло произойти воспламенение, а там недалеко и до пожара) и вообще – курение на боевом посту. Но по всему выходило, что он плевал на правила и дымил, когда хотел и где хотел.
– Я тоже, Бубба…
– Что, хреново?
– Устал как собака, – кивнул Крис.
– Давай помогу.
Бубба поддержал Форкса, когда тот выбирался из кабины истребителя, и довел его до стульчика, на который Крис тяжело грохнулся. Теперь он дрожал уже сам: он подумал, что никогда так не уставал, даже на самых сложных, трудных тренажерах.
Накатил страх, банальный страх. В бою бояться было некогда. А вот сейчас…
Впрочем, он действительно легко отделался. Крис с какой-то отрешенностью наблюдал как чью-то машину заливают пеной, и та, окрашиваясь в оранжевый цвет, стекает на пол.
«Не „Косой“», – увидев на миг из-под пены номер машины, с облегчением подумал Крис.
– Окислительный бак пробили, – кивнул на это Бубба.
– Что с пилотом?
– В норме. Хотя еще минуту, и от машины ничего бы не осталось.
К пилотам-новичкам, которые оказались довольно близко друг от друга, подошел их командир.
– Молодцы! Справились с задачей!
– Рады стараться, сэр… – в разнобой ответили уставшие пилоты.
– Значит, торпедоносцы дошли до цели, сэр? – спросил Форкс.
– А хрен их знает! – беззаботно пожал плечами майор Гастон. – Это уже не наша забота. Мы должны были их прикрыть, и мы их прикрыли. А что там дальше с ними произошло… дошли они до цели или не дошли, смогли торпедировать судно или не смогли, лично мне глубоко наплевать.
– Ясно, сэр.
Крис кивнул. Жизненная позиция командира ему понравилась. Меньше переживаешь – лучше спишь. Тем более что они действительно выполнили свою задачу: довели… почти довели «ТКГ-2» до дистанции торпедирования, а уж попали те или нет, действительно не их забота.
– Кого подбили, сэр?
– «Кисточку» и «Горбатого»…
Крис кивнул. Он знал этих пилотов. Первый любил рисовать, а потому его прозвали Кисточкой, и на хвосте у него было нарисовано орудие художников. Горбатого прозвали из-за его легкой сутулости, впрочем, не помешавшей ему стать пилотом.
– Как они, сэр? Или… насмерть?
– Нет. Жить будут. Сейчас их вылавливают… Но Горбатому грозит кессонка.
«Разгерметизация, – понял Крис. – Почти верное увольнение на пенсию. Но, впрочем, все зависит от степени тяжести…»
– Но вы не расслабляйтесь, – уже уходя, сказал майор. – Выпейте чего-нибудь бодрящего. Возможно, нам вновь скоро на выход…
– Так точно, сэр… – чуть привстал Форкс.
– А вот и бодрящее… – Бубба протянул Крису большую чашку кофе.
– Спасибо…
Вдвоем они некоторое время наблюдали за действиями команды техников. Те возились с пробитым крылом. На подвески уцелевшего крыла уже навешивали новые ракеты, в картриджи добавляли боезапас к пушкам и пулеметам.
– Что-то серьезное, Бубба? – отхлебнув кофе, спросил Крис.
– Не… Всего две пробоины. Плевое дело. Мы уже их заклепали. Так что можешь хоть сейчас в бой.
Бубба отошел, чтобы руководить своими подчиненными. Его место занял Лагранж Руссо.
– Здорово, напарник, – поздоровался он с рукопожатием, будто давно не виделись.
– Здорово. Что там у тебя?
– Двигатель. Сейчас в темпе меняют. Говорят, новый выход через десять-пятнадцать минут.
– И что, успеют?!
– А то! Мой технарь сказал, что уже насобачился на установке двигателей. Говорит, дескать, у этой, то есть моей машины, судьба такая, что ей через выход движок пробивают, и, что характерно, – машина не взрывается.
– Мистика…
– Да ну ее на хрен. Ведь однажды может случиться и так, что взорвется. И никакая судьба не спасет.
– Не каркай…
Лагранж постучал себя по голове, так как нигде деревянной обшивки не имелось. Считалось, что голова для этого тоже вполне годится.
Крис вытянул руку вперед. Но нет, все в норме, она не дрожала, как после боя. Заметив этот жест, Лагранж усмехнулся:
– Я тоже едва из кабины вылез… Интересно, мне за пробитый двигатель штрафные очки снимут?
– Не снимут, – заверил его подошедший Бубба. Его команда уже все сделала, даже успела закрасить место пробоины (Крис заметил, что цветовой оттенок не совпадает, но мысленно махнул на это рукой) и уже отдыхала. – Тебя ведь не сбили. Пока сможешь долететь до ячейки, ты считаешься целым, даже этот засранец не получит взыскания, – Бубба кивнул на самолет, оплавленный окислителем. «Засранец» стоял возле своей машины и озадаченно чесал в затылке, видимо, не понимая, как вообще жив остался. – Хотя его машина уже просто большой кусок дерьма, и придется провозиться с пару недель, прежде чем она снова сможет летать. Но ничего, запчастей у нас до хрена и больше, так что все заменим, и будет лучше прежнего. Можете не сомневаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
