Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

Мне удалось взять себя в руки, выдавить дремучий ужас за пределы сознания. Однако он не исчез, остался серой ниточкой завтрашней бури над горизонтом. Жаб снова назвал координаты, пришлось свериться с «мозгом» и врубить водомет на полную мощность.

Четвертый и пятый буйки Жаб скомандовал установить недалеко друг от друга, поэтому я закончил раньше других и неподвижно завис под водой, ожидая дальнейших распоряжений. Дна здесь уже не было видно, подо мной сгущался зеленоватый сумрак, уходящий, казалось, в абстрактную бесконечность.

Глянув на дисплей «мозга», я с удивлением понял, что нахожусь под водой не десять минут, как мне казалось, а почти двадцать. Порошка в дыхательных картриджах было на сорок минут. Странно, что Жаб до сих пор не дал команду к возвращению. Сердце в моей груди снова забилось чаще, но теперь писк в наушниках не успокоил меня, а встревожил.

«Да что они там, умерли все? — подумал я и тут же испугался собственных мыслей. — А может, у меня рация сломалась? Рипли с Пасом уже вернулись, а я тут завис».

Инстинкт самосохранения требовал немедленно направиться к берегу, но вернуться без приказания Жаба я тоже боялся. И проверить рацию было нельзя. Совсем некстати вспомнилась фраза Рипли, когда она говорила, что все затеи нашего взводного так или иначе заканчиваются бедой.

От частых ударов пульса у меня начала побаливать шея, воздух показался еще суше, чем раньше, он жег мои губы, и мне пришлось их облизнуть.

«Все, возвращаюсь, — созрело у меня твердое решение. — Пусть лучше под трибунал отдают».

Я сориентировался по компасу и запустил водомет. От сердца сразу же отлегло, с губ сам собой сорвался мотив популярной песенки.

— Что за перемещения? — почти сразу проревел голос Жаба. — А ну, замри, барракуда тебя дери! Дайте же Кусту разобраться с целями!

Я вырубил водомет, готовый сгореть от стыда за свой страх и за то, что все теперь узнают о моей слабости. Внезапно в наушниках прозвучал минорный аккорд сигнала «сканирование». Это либо Куст нащупал меня в активном режиме, что вряд ли, либо мина, что скорее всего. Душа у меня окончательно ушла в пятки.

«Что тебе надо?» — испуганно подумал я.

Снова прогудел скан-детектор.

«Вот тварь», — я ощутил, как дрожат руки.

В третий раз сигнал гудел дольше — чем-то я не понравился мине, она уперлась в меня ультразвуковым лучом и держала секунды три.

— Спокойно, салага, не дрейфь, — раздался в наушниках голос Куста. — Продвинься чуть на северо-запад. Только медленно.

Я осторожно включил водомет на самую малую мощность.

— Отлично. Отклоняйся на север, три румба. Чуть прибавь скорость.

Снова провыл сигнал скан-детектора.

— Теперь разворот на сто восемьдесят и полный вперед!

Я кувырнулся под водой и вывел сектор водомета на полную. Скан-детектор продолжал выть, как сирена амфибии. Я рассекал глубину секунд пять и вдруг словно с ходу врубился в раскаленный песок, словно тысяча упругих бичей ударили по моей коже под силиконом.

Не сдержавшись, я вскрикнул от неожиданности и боли, но тут же голос Куста перекрыл завывания сигнала тревоги и мой собственный вопль:

— Стоп! Замри! И медленно, очень медленно двигайся к берегу. Старайся шевелиться как можно меньше.

— Сделай вид, что ты умер, — добавил Жаб.

Водомет у меня на спине тихонько вибрировал, толкая к берегу, кожа горела огнем, в глазах от боли плыли алые круги. Вскоре из зеленоватой мглы внизу показалось дно, серебристые стаи мальков шарахались от меня. Совсем рядом поперечным курсом прошла большая медуза. Я слышал, как получили команду на возвращение Рипли и Пас.

— Плыви до самой кромки прибоя, а то снова получишь, — предупредил взводный.

Меня не надо было упрашивать. Берег уткнулся в плечо под писк опустошенных дыхательных картриджей — значит, воздуха оставалось еще на полных семь минут. Выбравшись на песок, я первым делом отстегнул шлем и лишь потом осмотрелся. Броневик и гравилет стояли метрах в двухстах от меня, оттуда бежала Рипли, на ходу сдирая с себя комбинезон. Длинные тени от небоскребов медленно подтягивались к кромке прибоя. Несмотря на боль, я не мог оторвать взгляд от бегущей в одних плавках и маечке Рипли.

— Ну, как ты? — запыхавшись, спросила она, когда наконец добралась до меня.

— Хреново, — признался я. — Что это было?

— Активная защита мины. Ультразвуковая пушка. Гробит жидкостный аппарат. Жабры от вибрации рвутся, и хана охотнику, хоть и без всякого ожога. А с «воздушкой» так — задницу пришпарит немного.

Она помогла мне освободиться от аппарата. Кожа моя покраснела и чуть припухла, но выглядела не так страшно, как мне представлялось.

— Пойдем, надо тебя противоожоговой пеной намазать.

Рипли протянула мне шлем и грузило, а сама взяла дыхательный ранец с комбезом.

— Почему мина меня ужалила? — решил спросить я напрямую, когда мы двинулись к броневику.

— Не надо было дергаться раньше времени, — не глядя на меня, ответила начальница. — Следовало дождаться команды. Куст настроил бы цели, и мине стало бы не до нас. При большой нагрузке она считает только приближающиеся объекты.

— Что-то я не понял, — мне в душу закралось нехорошее подозрение. — Зачем же Куст заставил меня плыть на мину, да еще с атакующей скоростью?

— Чтобы она тебя шарахнула и успокоилась.

— Вот гад! — вырвалось у меня.

— Остынь, салага, — насмешливо фыркнула Рипли. — Тут выбор был невелик. С одной стороны ты, с другой Краб в жидкостном аппарате. Его жизнь в любом случае стоит больше твоей поджаренной задницы. Но главное не в этом. Хочешь знать первое правило подводной охоты?

— Да, — такая формулировка меня заинтересовала.

— Сам погибай, но товарища выручай.

Спорить было бессмысленно, и я умолк. В общем-то, под таким углом зрения я мог считать себя в некотором смысле героем. Хоть и не по доброй воле, но я спас боевого товарища от смертельной опасности. Для первого дня охоты — нормально. Но Куст мог бы объяснить, что к чему, а не гнать меня на выстрел, как безмозглого кабана.

Когда мы добрались до «Ксении», тень от небоскреба накрыла броневик целиком. Куст сидел возле своего ящика, делая магические движения в перчатках, гравилетчик лежал под брюхом своей машины, а Пас заканчивал сворачивать «воздушку» на крыше. Я поднялся на броню и тоже занялся снаряжением. Последней к нам присоединилась Рипли, собрав по песку разбросанные вещи.

Говорить не хотелось. В тишине из кабины доносился голос Жаба и шипение рации.

— Долго ты возишься, — рычал взводный.