Филип Дик - Обман Инкорпорэйтед (сборник)

– Вы вместе?

– Да, – ответила Фэй.

– Надеюсь, мне удастся впихнуть вас в вагон, – проворчал он, забирая билеты у нее и Бонни.

– А сколько человек туда вмещается? – спросила Фэй.

– Все зависит от количества взрослых, – ответил кондуктор. – Детей можно вместить до полусотни. Но с родителями дело другое.

Он повернулся и пошел к вагону.

– Быстрее, за ним, – подтолкнув Натана, сказала Фэй. – Он же взял наши билеты.

Они оказались последними в этой группе пассажиров. За их спинами семейство из пяти человек разразилось недовольными криками.

«Мы не влезем, – подумал Натан. – Нам нужно было подождать». Он с тоской посмотрел на закусочную и кирпичный домик, построенный тремя поросятами.

Когда началась посадка на поезд, он, Фэй и дети вместе с толпой других пассажиров выбежали на перрон и помчались вдоль путей к вагонам. У дверей образовалась давка. Кондуктор заметил какую-то семью с билетами и преградил проход: солидная дама с двумя мальчиками проникла на перрон без очереди, и их не учли при подсчете пассажиров.

– Нет, ни в коем случае, – закричал помощник кондуктора. – С билетами мы не можем впустить вас в вагон! Вернитесь за турникет!

«Какая дикость», – подумал Натан, глядя на маленького мальчика, который сжимал в ладошке билет. Ребенок все еще надеялся попасть в вагон и жалобно смотрел на мать. «С билетами мы не можем пустить вас в вагон!» А если нет билета, то пассажиров пропускали. Нонсенс! Девочки и Фэй бежали к последнему вагону. Нат отстал от них. Его ноги, казалось, налились свинцом. Мимо проносились дети и их родители. Они вскакивали на ступени, вдавливали телами тех, кто замешкался при входе, и затем протискивались в крохотные купе.

Когда Энтайл добрался до последнего вагона, то увидел, что Фэй и Элси уже заняли места. Проводница опускала заслонку на ступени. Рядом на платформе стояла Бонни. Она нетерпеливо махала рукой Натану.

– Места хватит только для девочки, – сказала проводница вагона.

Энтайл поднял Бонни и передал ее Фэй, которая выбежала в тамбур. Дверь закрылась. Погрузка в другие вагоны еще продолжалась. По перрону метались десятки детей и взрослых. Затем он остался один на платформе. Все уже сидели на своих местах. Кондуктор пошел к турникету и вдруг, случайно оглянувшись, заметил его.

– Черт! – проворчал он. – Вы, значит, не влезли?

Натан с улыбкой развел руками. За турникетами и воротами гудела толпа ожидавших людей. Они махали руками и что-то кричали. Неужели выражали ему сочувствие? Вряд ли. Кондуктор отвел Натана к локомотиву. Он переговорил с машинистом и объяснил, что ненароком пропустил одного лишнего пассажира. Машинист выругался, открыл небольшую овальную дверь и крикнул Энтайлу:

– Эй, вы! Залезайте быстрее!

Нат вскарабкался по лестнице, протиснулся через маленький тамбур в небольшое купе и оказался в компании четырех скаутов, одетых в синюю форму. Они уставились на него округлившимися глазами. Смущенно потоптавшись у скамьи, Энтайл раздраженно спросил у одного из юношей:

– Может, ты подвинешься?

Скаут тут же подвинулся, и Нат сел на крайнее сиденье. Его голова уперлась в покатый потолок, и ему пришлось пригнуться. Он был не выше скаутов, но, казалось, заполнял все пространство. Дверь закрылась. Кондуктор дал сигнал машинисту. После серии громких гудков поезд дернулся и двинулся вперед. Металлический пол под ногами Натана задрожал. Стены завибрировали. Мимо окон промелькнули люди на платформе. Они провожали вагоны криками и взмахами рук. Затем по обеим сторонам потянулись дубовые рощи, поляны и аллеи Парка чудес.

Купе располагалось наверху в задней части локомотива. Со своего места Нат мог обозревать всю местность по ходу движения. Он видел колею перед ними, откосы, покрытые травой, и дорогу, которая петляла справа. За дорогой и дубовой рощей искрилось озеро. Люди на берегу сидели на траве, ели, играли в мяч или прогуливались по тихим аллеям. Они провожали поезд взглядами, и скаут, сидевший рядом с Энтайлом, все время порывался помахать им рукой. Но мальчик явно стеснялся Натана и сдерживал порывы чувств. Все молчали. Шум колес постепенно стал привычным. До остановки было далеко. Все задумчиво созерцали окрестный пейзаж.

А поезд двигался вперед с одной и той же скоростью. Монотонный шум и боковая качка вымыли усталость из тела Энтайла. Несмотря на неудобную позу, он почувствовал, что успокаивается… Впереди тянулась колея – две длинные полоски рельсов. У поезда не было другого выбора, как только ехать по ним вперед дальше… И никто из пассажиров не мог изменить порядка действий: они сидели, набившись битком в небольшие вагоны причудливой формы, за закрытыми дверьми, стиснутые и согнутые, в тех нелепых позах, которые приняли в самом начале. Их колени соприкасались. Головы покачивались из стороны в сторону и едва не ударялись друг о друга. Люди даже не могли повернуться и посмотреть на лица соседей. Но никто не жаловался. Никто не возражал и не отпихивал других пассажиров.

«Какой, наверное, у меня нелепый вид, – подумал Энтайл. – В этом тесном купе, рядом с мальчиками в синей форме. Нахохлившийся взрослый человек там, где ему не полагается быть, в служебном купе детского поезда на кольцевой дороге оклендского Парка чудес. Почему я здесь? Что за ирония судьбы? Похоже, это действительно удел шлимазла».

Какой бы ни была причина, он ехал в печальном одиночестве, а не рядом с Фэй и девочками. Хотя на самом деле сейчас он ничего не чувствовал. Нат испытывал лишь слабость после долгой физической нагрузки. Только покой, и больше ничего. «Неужели все так плохо, – спросил он себя. – Ведь если отбросить тревоги и страхи, навалившиеся на меня в последнее время, то в принципе я прекрасно устроился. И разве может езда в детском поезде рассеять обреченность и освободить человека от безнадежного отчаяния?»

Удивительное дело! Он больше не чувствовал страха при мысли о том, что Фэй использовала его как вещь и насильно загоняла то в одну, то в другую скользкую ситуацию. «У меня просто нет мужества, чтобы отделаться от нее, – подумал Нат. – Это не столько ужасно, сколько смешно. Немного стыдно, но в остальном забавно и легко. Небольшое смущение вызывает лишь то, что я потерял контроль над собственной жизнью, что основные решения принимаются задолго до того, как я собираюсь что-то предпринять.

Все сложилось уже тогда, когда я впервые увидел ее. Точнее, когда она посмотрела в окно машины и заметила нас с Гвен. В этот момент и было принято решение, если только оно действительно имелось. Фэй захотела, и результат стал неизбежным. Ладно, как-нибудь переживем.

Возможно, она окажется хорошей женой. Будет хранить мне верность и помогать в различных начинаниях. Постепенно ее страсть руководить мной уменьшится. Сила воли ослабеет, и я смогу влиять на ее характер. Мы будем постепенно изменять друг друга, и однажды уже невозможно будет сказать, кто кем руководит и чьи желания преобладают.