Клиффорд Саймак - Театр теней: Фантастические рассказы

Он присел на корточки с зажатым в руке листом и замер от наступившей вдруг тишины. Потом он услышал шорох лежавших вокруг прихваченных морозом листьев, которые словно шептали ему тихо о том, как они проплыли по воздуху и вместе с другими своими золотыми собратьями нашли наконец постель.

В этот момент мальчик ощущал себя одним из этих листов, частью шепотов, которые они издавали, частицей золотого сияния осеннего солнца и далекого синего тумана над холмом, тем, что возвышался над яблоневым садом.

Камень скрипнул под чьей-то ногой… Янг открыл глаза — и золотые листья исчезли.

— Сожалею, что побеспокоил вас, Предок,— сказал мужчина,— Мне было назначено на это время. Я бы не побеспокоил вас, если бы знал…

Янг укоризненно уставился на него, не произнося ни слова.

— Я ваш родственник,— пояснил пришедший.

— Ну, в этом можно не сомневаться,— откликнулся Янг.— Вселенная переполнена моими потомками.

Человек слушал его со смирением.

— Конечно, иногда вы можете быть недовольны нами. Но мы вами гордимся, сэр! Поверьте, мы почитаем вас… Ни одна семья…

— Знаю,— перебил его Янг,— Ни в одной другой семье нет такого старого ископаемого, как я.

— Точнее — такого мудрого,— сказал мужчина.

Эндрю Янг фыркнул.

— Не мели чушь! Давай лучше послушаем, что ты скажешь, раз уж ты здесь.

Техник смущался и нервничал, но оставался почтительным. Все уважительно вели себя с предками, кем бы они ни были. Тех, кто был рожден на смертной Земле, теперь осталось немного.

Нельзя сказать, что Янг выглядел старым. Он выглядел как все люди, достигшие зрелости, а его прекрасное тело могло принадлежать и двадцатилетнему.

Техник выглядел изумленным.

— Но сэр… это…

— Медвежонок,— закончил за него Янг.

— Да-да, конечно, вымерший земной вид животного.

— Это игрушка,— объяснил ему Янг.— Очень древняя игрушка. Пять тысяч лет назад у детей были такие. Они спали с ними.

Техник содрогнулся.

— Прискорбный обычай! Примитивный…

— Ну, это как посмотреть,— заметил Янг.— Я спал с ним много раз. Могу лично заверить вас, что в каждом таком медвежонке заключено целое море утешения.

Техник понял, что спорить бесполезно.

— Я могу сделать для вас прекрасную модель, сэр,— сказал он, стараясь изобразить энтузиазм.— Я создам механизм, способный давать простые ответы на ключевые вопросы, и, конечно, сделаю так, что медвежонок будет ходить, на двух или на четырех ногах.

— Нет! — отрезал Эндрю Янг.

— Нет? — На лице техника появилось удивленное и в то же время обиженное выражение.

— Нет! — повторил Эндрю Янг.— Мне не нужен хитроумный механизм. Я хочу, чтобы оставался простор для воображения. Не удивительно, что современные дети не обладают воображением. Теперешние игрушки развлекают их целым набором трюков и не способствуют развитию фантазии. Сами они не могут придумать ничего — за них все делают игрушки.

— Вы хотите, чтобы он был тряпичным, набитым внутри чем-то мягким? — печально спросил техник,— С торчащими в разные стороны гнущимися лапами?

— Точно,— согласился Янг.

— Вы уверены, что именно таково ваше желание, сэр? Я могу сделать изящную вещь из пластика.

— Нет, только тряпичный,— настаивал Янг,— И он должен рычать.

— Рычать, сэр?

— Именно. Ты понимаешь, о чем я говорю. Он должен рычать, когда трешь им лицо.

— Но никто в здравом уме не захочет тереть им лицо.

— Я захочу,— сказал Эндрю Янг.— И настаиваю на том, чтобы он был рычащим.

— Как пожелаете, сэр,— ответил, сдаваясь, техник.

— Когда ты закончишь с этим, мы поговорим о других моих задумках.

— Других задумках? — Техник бросил на него странный взгляд.

— Высокий стул,— продолжал Янг,— Детская кровать с сеткой. Мохнатая собака. И пуговицы.

— Пуговицы? — спросил техник.— Что такое пуговицы?

— Я все тебе объясню,— небрежно бросил Янг,— Это очень просто.

Когда Янг вошел в комнату, ему показалось, что Риггз и Станфорд уже поджидали его, словно знали, что он придет. Он не стал терять время на вступление и формальности. «Они знают,— сказал он себе.— Знают. Или полагают, что знают. И будут наблюдать за мной. Они наблюдали за мной с того момента, как я подал прошение, встревожились из-за того, что я задумал, или гадают, каков будет мой следующий шаг. Им известно даже то, чего я еще не делал. Они знают об игрушках, мебели и других вещах. Мне нет нужды рассказывать им о своих планах».

— Мне нужна помощь,— сказал он.

Они кивнули, как будто ожидали, что он попросит о помощи.

— Я хочу построить дом,— объяснил он,— Большой дом. Гораздо больше, чем обычный.

— Мы создадим необходимые проекты,— сказал Риггз.— Что-нибудь еще…

— Дом,— продолжил Янг,— в четыре-пять раз больше обычного. Я имею в виду масштаб. Высота дверей двадцать пять — тридцать футов, и все остальное должно быть выдержано в тех же пропорциях.

— Дом отдельный или могут быть соседи? — спросил Станфорд.

— Отдельный,— сказал Янг.

— Мы позаботимся об этом,— пообещал Риггз.— Оставьте нам необходимые материалы, касающиеся дома.

Янг постоял какое-то время, глядя на них двоих, затем сказал:

— Благодарю вас, джентльмены. Благодарю вас за помощь и понимание, но более всего за то, что не задаете вопросов.

Он медленно повернулся и вышел из комнаты, а они еще некоторое время сидели молча.

— Это должно быть место, которое понравится мальчику,— наконец прервал паузу Станфорд.— Лес, чтобы бегать, ручей, где можно ловить рыбу, и поле, где он может гонять воздушного змея… Что еще?

— Он заказал детскую мебель и игрушки,— сказал Риггз.— Те, что использовали пять тысячелетий назад. Те вещи, которыми он пользовался, когда был ребенком. Но велел сделать их в расчете на взрослого человека.

— Теперь,— сказал Станфорд,— он хочет дом, построенный в тех же пропорциях. Дом, который позволит ему ощутить себя ребенком. Или, во всяком случае, попытаться вернуться в детство. Но сработает ли это, Риггз? Его тело не изменится. Он не в силах заставить его стать другим. Трансформация может произойти только в его воображении.

— Иллюзия,— объявил Риггз,— Иллюзия величины, связанная с ним, ребенком, ползающим по полу. Дверь высотой двадцать пять — тридцать футов… Конечно, ребенок не понимает этого, но Янг уже давно не ребенок. Я не знаю, как он преодолеет это.

— Во-первых,— сказал Станфорд,— он будет знать, что это иллюзия. Однако через некоторое время не станет ли иллюзия реальностью настолько, насколько он себе представит это? Вот поэтому он нуждается в нашей помощи. Поскольку дом в его памяти не закреплен как нечто несоразмерное… Это перейдет из разряда иллюзии в реальность без излишнего напряжения.