Януш Зайдель - Цилиндр ван Троффа

– Ничего, – сказал Марк. Я почувствовал, как твердые плиты уходят из под ног. – Но есть еще один шанс. Следующий уровень опирается на крышу здания. Пойдем.

Он посветил вокруг, в поисках ближайшего строения. Институт стоял один посреди пустой площади, как огромный пилон, поддерживающий перекрытие в радиусе нескольких десятков метров. Марк отправился наугад в сторону какого-то темного здания.

– Порядок, – сказал он, проверяя что-то на своем плане. – Это наверное старый Вычислительный Центр. Кажется, здесь до сих пор работает часть компьютерной системы города.

Входная дверь здания была открыта. По узкой лестнице мы прошли шесть этажей вверх.

– Замечательно! – Марк показал на металлическую лестницу, подвешенную к люку. – Попробуй открыть.

Я взобрался по лестнице и упершись спиной приподнял крышку люка. Потянуло затхлым воздухом, сверху посыпались комья земли. Я поднял фонарик и посветил в открывшуюся щель. Выше находился прикрытый тяжелой решеткой колодец, похожий на канализационный сток. Я без труда отодвинул решетку и мы выбрались на верхний уровень.

– Туда! – Марк показал направление и мы пошли по сыпучему сухому грунту – бывшему газону. С обеих сторон тянулось заброшенное потрескавшееся полотно дороги, дальше – череда одинаковых высоких блоков, абсолютной чуждой мне архитектуры. Это был город, возникший намного позже моего отлета.

– Где-то здесь спуск, – сказал Марк, обыскивая участок земли метрах в пятидесяти от того места, где мы выбрались наверх. – Твой институт под нами… Черт побери, открыто…

Я склонился над черным прямоугольным отверстием в земле. По пологим стенам колодца наверх проскользнуло несколько крыс.

– Крысиная тропа. Надо быть внимательней, их может быть больше.

Приготовь парализатор, – он поправил на груди свой газовый лазер. – Чего им искать на втором уровне?

Мы осторожно спускались по крутой металлической лестнице. Да, это был институт. Я знал этот зал на последнем этаже. Раньше здесь, перед кабинетом директора, стояла огромная пальма. Теперь это было ограниченное грязными стенами пространство, с потолка свисала пыльная паутина. Из проемов выбитых дверей торчали комья крезолита. Я бежал вниз по широкой лестнице, на которой сохранилась светлая полоса от когда-то покрывавшего ее ковра. Марк с трудом поспевал за мной, пришлось идти медленнее.

– Иди сам. Я подожду здесь, – попросил он, опершись о перила, где-то на уровне шестого этажа. – Не хочу высоко подниматься на обратном пути.

– Я скоро.

– Удачи, – пробормотал он, доставая из кармана мешочек с табаком и трубку.

До подвала я добрался без препятствий, если не считать кучки крыс, прыснувших в стороны под лучом фонарика, который наткнулся на них в темноте подвала. Что они здесь искали?

Может, отсюда есть другой выход, на более низком уровне? От возбуждения я дважды терял дорогу в лабиринте подвальных коридоров, и наконец добрался до скрытого прохода. Я разблокировал механизм замка и толкнул бетонную плиту. Она легко поддалась. Я стоял над колодцем с крутой лестницей. Лестница проржавела, но держалась еще крепко. Я медленно опустился вниз.

Крышка люка была закрыта. Я дернул ручку, люк плавно поднялся. Луч опустился вглубь цилиндра. Хотелось крикнуть, но пересохшая гортань не выпустила из себя ни звука…

Я спустился вниз по металлической лестнице. Фонарик осветил тесное пространство. Внутри цилиндра было пусто. Нет… Не совсем. Под стеной, на гладкой плите пола, лежал огромный букет цветов. Я присел и рассмотрел их поближе. Полураскрывшиеся бутоны ярко-красных роз были свежими и сильно пахли. Между лепестками блестели капли воды. Мои руки дрожали, когда я раздвигал стебли, ранясь об острые колючки. Нет… Письма не было – ничего кроме цветов… Значит она была здесь, несколько минут назад. Если бы не запах роз, я бы нашел в этом тесном пространстве хорошо знакомый, надолго запомнивший запах ее тела… Минуту назад она была здесь… Когда она ушла? Или, оставив цветы, ушла сразу, не собираясь вернуться? Нет, в таком случае остались бы слова прощания. А может, подождав четыре минуты, вышла проверить, не вернулся ли я? Нет, она бы захватила цветы, чтобы вручить мне при встрече…

– Куда? Зачем?…

Не знаю, как долго я сидел там, внутри цилиндра, придумывая и отбрасывая разные варианты. Если бы люк был закрыт, снаружи прошли бы тысячелетия…

Теперь, когда напряжение ожидания кончилось, развеялись надежды, державшие меня в постоянной готовности к действию, я чувствовал, как прибавляются годы, словно обманутое время отбирало причитающуюся ему дань…

Я пытался не сдаваться, удержать в себе, вопреки всему, ту веру, которая была так необходима мне в Космосе и теперь… Много раз я сопоставлял домыслы и гипотезы, располагая их по степени вероятности. Что могло произойти там, внизу? Что случилось потом? В то, что она была там, я верил безоговорочно. Цветы, которыми она хотела меня встретить – достаточное доказательство.

Пятьдесят лет, планируемое время моего отсутствия, внутри цилиндра прошли за четыре минуты. Я представил себе Йетту с букетом в руках, долгие минуты разглядывающую часы… Когда минуты прошли, за последующие секунды ее спокойствие должно было переродиться в панику. Осознавая тот факт, что там, снаружи, в темпе секундной стрелки проходили месяцы и годы, она должна была действовать молниеносно. Выпустив из рук букет, она взобралась по лестнице, чтобы открыть люк. Тогда сумасшедшее время остановилось, вернувшись к нормальному темпу. Появилось время подумать. Что сделал бы я на ее месте? Естественно, достаточно было просто подняться на любой этаж здания, нажать кнопку видеофона и соединиться с центром управления космической службы. Через пятьдесят лет после моего отлета Институт еще работал. Может быть нижние этажи уже оказались ниже уровня первого перекрытия, но лестничная клетка сохранилась до сегодняшнего дня, целая, открытая по всей длине. Она могла свободно выйти и вернуться получив информацию…

Что ей могли сказать в центре? В то время еще ничего. «Гелиос» был на обратном пути, но за пределами связи. Почему никогда раньше я не представлял такой ситуации – Йетта покидающая цилиндр… Мы же договорились, что я найду ее там. Но происшедшего мы не предвидели. Нет, неправда. Каждый из нас думал об этом, но никто не хотел обсуждать. Как два чертовых страуса, мы предпочитали не устанавливать других версий встречи. Возможно, нам казалось, что сама вера в осуществление нашего плана делает его безупречным…

Почему она не вернулась? Корабль опаздывающий на целые годы – не такая уж редкость… Да. Но не на столетие, не на полтора… Хотя, она могла выходить несколько раз. Свежесть цветов свидетельствовала о том, что при каждом выходе, она закрывала люк. Машинально она делала это, или целенаправленно… чтобы не завяли розы? Если так, то она должна была верить и ждать… До тех пор пока не вернулась после очередного выхода. Что помешало ей вернуться? Когда это произошло? Сто лет назад? Год?