Эрик Рассел - Против странного устройства

– Ну и что вы хотите от меня?

«Не знает! Не знает!» – закричало у него в голове. Он почувствовал триумф.

– Не так давно мне рассказывал парень из вашего города, – продолжал Брансом, – что, я не знаю, когда точно, вы нашли скелет девушки, спрятанный под деревом. Это было похоже на то, что обнаружилось старое преступление. И начал беспокоится, что это может быть моя сестра. Я решил поинтересоваться, не установили ли личность убитой.

– Кто это сказал вам? Ваш друг?

– Просто случайный знакомый.

– Вы уверены, что он говорил про Хенбери?

– Нет, он сказал в окрестностях Бельстона. Но ведь это ваш район, не так ли?

– Наш и если бы там случилось что-нибудь подобное, мы бы знали, конечно. Но мы ничего об этом не слышали.

– Вы хотите сказать…

– Мы не находили никаких следов, мистер Лафарк. У вас есть основания подозревать, что ваша сестра встретилась с каким-нибудь преступником?

– Боюсь, что нет. Просто мы много лет ничего не слышали о ней, а эта история навела нас на мысль о ее смерти.

– Тот, кто рассказал вам об этом знал о ней?

– Совершенно ничего.

– И вы ничего ему не говорили?

– Определенно нет.

– Не, тогда он просто демонстрировал свое воображение.

– Возможно и так, – согласился Брансом, чувствуя, что никто не собирался задерживать разговор для того, чтобы узнать откуда он звонит. – Но я не вижу в этом никакого смысла. Он ничего не выигрывал от того, что рассказывал сказки.

– Он приобретал слушателя, – цинично возразил шеф полиции. – Трепачу всегда нужен слушатель, как наркоману шприц. Даже мы время от времени принимаем их здесь, и они нам признаются в преступлениях, которых никогда и никто не совершал. На мой взгляд, было бы не плохо принять какой-нибудь закон, наказывающий за такие вещи, мы теряем очень много времени на такие выдумки.

– Значит, вы считаете, что нет смысла мне приезжать к вам и посмотреть на все это своими глазами? – спросил Брансом, рассчитывая, что если они хотят поставить на него капкан, то они обязательно попадутся на эту уловку.

– Вам совершенно не на что здесь смотреть, мистер Лафарк.

– Спасибо, – ответил Брансом, чувствуя глубокое облегчение. – Извините, пожалуйста, за беспокойство.

– Не думайте об этом. Вы поступили совершенно верно в данной ситуации. Нам всегда очень помогает население. Но в вашем случае нет никакой почвы под ногами. Это все, что мы можем вам сказать.

Брансом еще раз поблагодарил его и повесил трубку. Он вышел из будки, сел на ближайшую скамейку и начал все обдумывать. Он был обманут. Насколько можно судить о собеседнике по голосу, шеф полиции был искренним и бесхитростным. Он даже не пытался затянуть телефонный разговор, пока его полицейские определят откуда звонят. Это была стандартная тактика, если бы у них действительно было нераскрытое преступление и им позвонил бы кто-нибудь, кто мог помочь.

Он даже отклонил предложение Брансома сунуть голову в петлю. Все начало прояснятся. В Бельстоне не было никакого трупа. Этот труп существовал только в памяти Брансома и в разговоре шоферов из буфета.

Самое простое решение этой проблемы было в том, что шофера говорили о каком-то другом подобном преступлении, а совесть Брансома приняла это на свой счет. Но в этом решении было несколько серьезных дыр. Если это и могло объяснить его паническое поведение, то это не как не объясняло поведение Хендерсона. И это не могло так активизировать Рирдона и того типа, которого Дороти определила как иностранца.

Даже объяснения самого Рирдона вписывались в эту картину. Согласно его утверждению, многие оборонные ученые в стране за последнее время исчезали. Рирдон сам следил за двумя и одним из них был Брансом. Как все это можно было связать с болтливыми шоферами?

Как это Рирдон сказал? Если так будет продолжаться, то наши потери будут составлять скоро целую армию. Это надо остановить. Но остановить ЧТО? ответ: то, что заставляет человека внезапно искать потаенное место. Надо еще и учесть, что все это были ученые, менее всего подходящие под тот тип людей, которые вдруг внезапно сходят с рельсов. Что может вывести из равновесия таких людей?

Он мог придумать только одну вещь.

Страх смерти. Любой смерти, особенно казни.

Когда подошел поезд он выбрал себе уединенное местечко где он спокойно решать свои проблемы. На данный момент он едва ли чувствовал присутствие других пассажиров и уж тем более не интересовался, интересуются ли они им.

Теперь он мог обдумать все более систематично и продуктивно. У него было такое чувство, что чья-то рука забралась к нему в голову и вынула оттуда шар, который слишком долго катался в голове и приводил в беспорядок все мысли. У него еще остались кое-какие неприятные воспоминания, но теперь они уже не внушали леденящий душу страх и не звонили в тревожные колокола. Шеф Паскоу вынул все эти устройства и выбросил на свалку. Впервые за много дней он мог спокойно сесть и подумать о своих делах.

Первое: Элайн, действительная или мнимая, все еще лежит где ее положили и при удачном стечении обстоятельств пролежит там до скончания веков. С его точки зрения это был первый по важности факт. Полиция не ищет его, не подозревает его и совершенно не интересуется этим эпизодом из его прошлого. Его не ждет камера смертников. Если она и держится наготове, то для кого-то другого, а не для него, Брансома.

Второе: за ним наблюдают две группы, не имеющие отношения к полиции, и делают это по непонятным причинам. Но за этим не стоит высшая мера. Очевидно, они подозревают, что он может что-то сделать, и по их мнению, сделает это обязательно.

Ничего подобного он еще не сделал. В этом он был совершенно уверен. Несомненно, Элайн монополизировала темные участки его мозга, но другой вины у него не было и в этом он был уверен.

Значит речь шла о будущем преступлении, которое он с большой вероятность мог сделать. Но, по его мнению, он мог сделать только две вещи, которые могли взволновать власти. Он мог перейти на сторону врага или просто дезертировать со своей стороны. Это-то и беспокоило Рирдона и он сказал об этом, не скрывая. Это была не лесть. Просто обе стороны, и своя, и вражеская, рассматривали его как слабину, как сосунку.

Его передернуло от этой мысли. Значит, мнение о нем у других людей было очень низким, если все видели в нем такое слабое звено. Они же не выбирали таких крутых мужиков, как Портер, Каин, Макхен и многие другие. Нет, они все видели, что Брансому нужен только легкий толчок.

Он подумал, что в нем опять начинают говорить эмоции. Так поступают люди, которыми управляют снаружи. Это очень опасный советник. Надо смотреть на вещи объективно.