Яна Завацкая - Разорванный мир
Красивая, черт бы ее побрал. Гланиус вздрогнул. Он хорошо относился к женщинам. Он терпеть не мог допрашивать женщин (собственно, и приходилось-то очень редко). Память о детстве еще сохранилась, что ли... Он сам вырос в Арвилоне, не был мажором первого уровня. Для него женщина - это святое... А эта шпионка даже так была красивой, с полосами пластыря на лице и с перевязанной головой (бинт был чистый, видно, все-таки, врач протрезвел), светлые волосы падали назад из-под повязки, и глаза... Большие такие, серые. Даже красивее, чем у Ниты. А фигуркой похожа на Ниту, стройненькая, но со всеми округлостями, как полагается, длинноногая, крепенькая. И пальцы длинные, изящные. Не хочется такие пальцы ломать. Глаза у девчонки расширились, когда она оборудование увидела... поняла. Не дура. Но и не трусиха, не вздрогнула, подошла так смело, спокойно. Боюсь, что все-таки летчица она... Ну и пусть тогда с ней армейцы сами разбираются.
Молоденькая...
- Сколько лет тебе? - спросил Гланиус. Совсем старею, видно, кто же так допрос начинает?
- Двадцать.
- Как зовут?
- Чена Лаккор.
Он записал имя и возраст на протоколе.
- С какой целью прибыла в Нордост?
- В смысле - сюда, на север? - уточнила девушка, - Мы с Мартином ушли, это мой друг. Мы хотели здесь работу найти.
- Как давно из Арвилона?
- Недавно... Мы ушли с Мартином. Он меня моложе, ему восемнадцать, и мы с ним дружили. Я решила уйти с ним вместе. Там, на юге, тяжело... Мы хотели уйти на север.
Врет, понял Гланиус. За много лет работы он без всякого детектора определял, когда человек врет. А девчонка и вообще врать не умела. Выдала заранее обдуманную, готовую версию, отбарабанила, как из пулемета.
Но с другой стороны, как же не врать... И он бы врал на ее месте.
- Вот что, девочка, - задушевно сказал Гланиус, - Дела твои плохи. Нам о тебе все известно. Ты у нас здесь с заданием. И врать ты не умеешь, парню твоему не восемнадцать, труп уже осмотрели, не беспокойся. Ему все двадцать пять. И из Арвилона он не вчера, а несколько лет уже, дезертир он из армии, у него наколки.
- Да... я знаю. Я с другим парнем ушла, его убили, а Мартина я потом встретила. Просто решила так сказать, чтобы не осложнять.
- Никогда не надо врать, - посоветовал Гланиус, - Надо всегда говорить правду, тогда никаких сложностей не будет.
Девчонка промолчала.
- Ты летчица?
- Нет, - сказала она, - Если вы про куртки, то мы их случайно нашли, сняли с убитых парашютисток.
- Это ты опять говоришь, чтобы не осложнять?
- Да нет, я правду говорю.
- Кто тебя послал к нам? Только не надо плести сказок, я все знаю, Гланиус усилил голос. Девчонка нисколько не смутилась.
- Никто меня не посылал. Мы с Мартином сами пришли.
- Что ты должна была узнать у нас? Или просто внедриться?
- Да никто меня не посылал.
- Какой радиус действия у шестого "Оса"?
- Чего?... это самолет такой, да?
(Но глаза-то блеснули, и Гланиус заметил этот блеск. Гланиус, но не охранники. Ему сразу все ясно стало. А им... им - нет.)
На тему шпионажа копать бесполезно.
- Вы думаете, что я летчица... Но это же правда не моя куртка, и я никакого отношения не имею.
- А какая эмблема на куртке нашита?
- Я не посмотрела точно... там, кажется, самолетик и две буквы, а и р, что ли... или б.
- А погоны где?
- Мы оборвали погоны.
- Какого звания были погоны?
- Я не разбираюсь в званиях.
- Ты лжешь, - сказал Гланиус, - Лжешь мерзко и отвратительно. Привяжите ее и выйдите, оба.
Девчонка не орала, он так и думал. Некоторые сразу в истерику впадали, только начинаешь их привязывать. Она спокойно так подошла к столу, легла, позволила застегнуть зажимы. Гланиус подошел, посмотрел ей в глаза - там, где-то глубоко был страх. Но очень глубоко. Кроме него, наверное, никто и не увидел. Охранники вышли, оставив его наедине с жертвой. Он так часто поступал, не любил почему-то свидетелей.
Может быть, если бы она орала и дергалась, он бы разозлился и начал допрос по всем правилам. Только она была - настоящая. Не такая, как все эти бабы из Женского дома, затраханные, ленивые, как жены-мажорки. Настоящая арвилонка. Он ведь поэтому и не взял новую жену после Ниты. Где ты ее найдешь, настоящую?
Гланиус выключил магнитофон и камеру. Он принял решение. Теперь все зависело от поведения девчонки.
- Вот что, - сказал он, подсев к ней близко, - На электроды не обращай внимания, я тебе больно не сделаю. Мы сейчас одни, нас никто не слышит. Положение такое. Ты летчица, я это понимаю. Я должен отправить тебя в армейскую разведку, и там тебе придется туго. Или я могу дать заключение, что ты сама по себе, как ты и сказала, и ничего тебе не будет. Честно сказать, мне на армейцев плевать, по моему ведомству ты никак не проходишь. Да и не хочу я тебе зла. Понимаешь, о чем я говорю?
- Понимаю, - сказала Чена.
- Но ты должна мне доверять, мне, понимаешь? Если кто-нибудь узнает, что я с тобой схалтурил, сама понимаешь, будет плохо. В Женский дом я тебя не отправлю...
- Что такое женский дом?
- Ты что, серьезно не знаешь?
- Мы ничего не знаем о вашей жизни. Нордост - это ваш город так называется?
- Республика. Северо-восток, впрочем, ты знаешь. А женский дом... У нас женщин очень мало, в пятьдесят раз меньше, чем мужчин. Поэтому мы их содержим в специальном месте, там они регулированно обслуживают потребности мужчин (на лице арвилонки возникло отвращение), рожают детей, не беспокойся, условия там очень хорошие. Но ты туда не попадешь. Я возьму тебя к себе, если ты захочешь. Я - служащий первого уровня, это высокий ранг. Я для тебя создам любые условия, как тебе захочется. Это единственный твой шанс, понимаешь?
- Да, - похоже, поверила. Слава Богу.
- Будешь молчать об этом?
- Да.
- Значит, версия у нас такая: я тебя проверил, задал некоторые вопросы, несколько раз током ударил для проверки. И убедился, что все чисто. Договорились?
- Хорошо.
- Ко мне пойдешь?
- Пойду, - сказала она таким тоном, что, мол, а куда деваться-то? Выбор-то большой?
Ничего, стерпится-слюбится. Ниту из Дома так же брал, плакала.
Гланиус помолчал.
- Ты мне скажи только, - продолжил он изменившимся тоном, - Ничего не будет, и дальше я ничего не спрошу. Просто самому любопытно. Ты действительно летчица?
- Да, - сказала девчонка.
- Ладно. Только прости меня... Если я тебя так отпущу, охранники-то не поверят. Лицо у тебя другое будет, этого ведь не изобразить так. Придется все-таки ток включить немножко.
- Давайте, - девчонка закрыла глаза, сжала челюсти. Он повернул регулятор, на середину, чуть-чуть... И держал недолго. Цели он достиг, лицо очень правдоподобно пошло красными пятнами, слезы выступили. Но не закричала она, удержалась. Долго бы с ней возиться пришлось, если бы на самом деле...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});