Илья Варшавский - Лавка сновидений (повести и рассказы)

- Я вернусь! - кричу я, но шум мотора заглушает мои слова. - Вернусь месяцев через шесть! Ошибаюсь я ровно на год...

x x x

Стоит мне снова переступить порог моего дома, как у меня появляется такое ощущение, будто этих полутора лет просто не существовало. В мире все идет по-старому.

Первым делом я звоню Тони.

- Здравствуйте, Свен! - говорит он. - Очень рад, что вы уже в городе.

-- Не могу сказать того же о себе, - отвечаю я. - Ну, как вы живете?

Тони мнется.

- Послушайте, Свен, - говорит он после небольшой паузы, - вы сейчас где?

- Дома.

- Можно, я к вам приеду?

- Ну, конечно, Тони!

Через десять минут раздается звонок в дверь.

- А вы молодцом, Свен, - говорит он, усаживаясь в кресло. - Вас просто не узнать!

- Похудел на десять килограммов, - хвастаю я.

- Ну что ж, могу только позавидовать. Как там Торн?

- Молодчина Торн! И ребята у него отличные!

- Будете писать?

- Вероятно. Нужно еще о многом подумать.

- Так...

Мне хочется разузнать о Лилли, но вместо этого я задаю дурацкий вопрос:

- Как ваши тараканы?

Лицо Тони расплывается в улыбке.

- У меня теперь их целая конюшня. Некоторые экземпляры просто великолепны!

Почему-то мы оба чувствуем себя очень неловко.

- Жаль, что у меня нечего выпить, - говорю я, - но в экспедиции...

- Я не пью, - перебивает Тони, - бросил.

- Вот не ожидал! Вы что, больны?

- Видите ли, Свен, - говорит он, глядя в пол, - за ваше отсутствие произошло много событий... У Лилли ребенок.

- Ну что ж, - говорю я, - она этого хотела. Надеюсь, теперь ее честолюбие удовлетворено?

Он хмурится:

- Не знаю, как вам лучше объяснить. Вы помните, был гороскоп.

- Еще бы!

- Так вот... по гороскопу все получалось очень здорово. Должен был родиться мальчик с какими-то необыкновенными способностями.

- Ну?

- Родилась девочка... идиотка... кроме того... с... физическим уродством.

У меня такое чувство, будто мне на голову обрушился потолок.

- Боже! - растерянно шепчу я. - Несчастная Ли! Что же теперь будет?! Как все это могло произойти?!

Тони пожимает плечами:

- Понятия не имею. Может быть, вообще генетические гороскопы сплошная чушь, а может, дело в стимуляторах. Они ведь там, в Центре, жрут всякие стимуляторы мозговой деятельности лошадиными дозами.

Я все еще не могу прийти в себя:

- А что же Ли? Представляю себе, каково это ей!

- Вы ведь знаете, Лилли не терпит, когда ее жалеют. Она очень нежная мать.

- А Лой? Он у вас бывает?

- Редко. Работает как одержимый. У него там что-то не ладится, и он совершенно обезумел, сутками не ложится спать.

- Скажите, Тони, - спрашиваю я, - как вы думаете, можно мне повидать Лилли?

- Можно, - отвечает он, - я за этим и приехал, только мне хотелось раньше обо всем вас предупредить.

x x x

- Здравствуй, Свен! - говорит Лилли. - Вот ты и вернулся.

Она очень мало изменилась, только немного осунулась.

- Да, - говорю я, - вернулся.

- Как ты съездил?

- Хорошо.

- Будешь что-нибудь писать?

- Вероятно, буду.

Молчание.

- Может быть, вспомним старое, сыграем? - говорит Тони. - Смотрите, какие красавцы! Все как на подбор!

- Спасибо, - отвечаю я, - что-то не хочется. В следующий раз.

- Убери своих тараканов, - говорит Ли, - видеть их не могу!

Только теперь я замечаю, какое у нее усталое лицо.

Из соседней комнаты доносятся какие-то мяукающие звуки. Лиллн вскакивает. Я тоже делаю невольное движение. Она оборачивается в мою сторону. В ее глазах бешенство и ненависть.

- Сиди, подлец! - кричит она мне.

Я снова сажусь.

Ее гнев быстро гаснет.

- Ладно, - говорит она, - все равно, пойдем!

- Может, не стоит, Ли? - тихо спрашиваю я.

- Согрей молоко, - обращается она к Тони. - Идем, Свен.

В кроватке - крохотное, сморщенное личико. Широко открытые глаза подернуты мутной голубоватой пленкой.

- Смотри! - Она поднимает одеяло, и мне становится дурно.

- Ну вот, - говорит Лилли, - теперь ты все знаешь.

Пока она меняет пеленки, я стараюсь глядеть в другую сторону.

- Пойдем, - говорит Лилли, - Тони ее покормит.

Я беру ее за руку:

- Лилли!

- Перестань! - Она резко выдергивает свою руку из моей. - Бога ради, перестань! Неужели тебе еще мало?!

Мы возвращаемся в гостиную.

- Ты знаешь, - говорит Лилли, - я бы, наверное, сошла с ума, если бы не Тони. Он о нас очень заботится.

Я сижу и думаю о том, что я действительно подлец. Ведь все могло быть иначе, если б тогда..,

Возвращается Тони.

- Она уснула, - говорит он.

Лилли кивает головой.

Нам не о чем говорить. Вероятно, потому, что все мы думаем об одном и том же.

- Ну, как ты съездил? - снова спрашивает Лилли.

- Хорошо, - отвечаю я, - было очень интересно.

- Будешь что-нибудь писать?

- Вероятно, буду.

Лилли щиплет обивку кресла. Она поминутно к чему-то прислушивается. Я чувствую, что мое присутствие ее тяготит, но у меня нет сил встать и уйти.

Я не свожу глаз с ее лица и вижу, как оно внезапно бледнеет.

- Лой?!

Я оборачиваюсь к двери. Там стоит Лой. Кажется, он пьян. На нем грязная рубашка, расстегнутая до пояса, ноги облачены в стоптанные комнатные туфли.

Рот ощерен в бессмысленной улыбке, по подбородку стекает тонкая струйка слюны.

- Что случилось, Лой?!

Лой хохочет. Жирный живот колышется в такт под впалой, волосатой грудью.

- Потеха!

Он подходит к дивану и валится на него ничком. Спазмы смеха перемежаются с судорожными всхлипываниями.

- Потеха! .. Макс... за неделю... за одну неделю он сделал все, над чем я, дурак, зря бился пять лет... В Центре такое веселье. Обезьяна!

Мне страшно. Вероятно, это тот страх, который заставляет крысу бежать с тонущего корабля. Я слышу треск ломающейся обшивки. Бежать!

- Лой! - Лилли кладет руку на его вздрагивающий от рыданий затылок. Первый раз я слышу в ее голосе настоящую нежность. - Не надо, Лой, нельзя так отчаиваться, ведь всегда остаются...

- Тараканы! - кричит Тони. - Остаются тараканы! Делайте ваши ставки, господа!

КОНТАКТОВ НЕ БУДЕТ

К этому событию человечество готовилось много лет. Радиотелескопы крупнейших обсерваторий Земли планомерно прощупывали глубины пространства в поисках сигналов инопланетных цивилизаций, лингвисты и математики разрабатывали методы общения с представителями других миров, юноши допризывного возраста жили в мечтах о кремнийорганических и фтороводородных возлюбленных, писатели-фантасты, вдохновленные небывалыми тиражами, смаковали острые ситуации столкновений с антигуманистическими общественными формациями, ученые предвкушали разгадку самых жгучих тайн мироздания, галантно преподнесенную им коллегами из соседних галактик.