Артур Кларк - Последняя теорема

Ранджит никогда раньше не плавал на круизных судах. Несмотря на все печальные обстоятельства, на этом лайнере хватало удобств; правда, теперь эта роскошь выглядела довольно абсурдно. Плавательный бассейн находился на верхней палубе, вот только жаль, что не работал генератор волн. На камбузе готовили неплохо, но в столовой пассажиров-заложников усаживали вдоль одного борта, и кушать им приходилось под неусыпным надзором пиратов, вооруженных штурмовыми винтовками. Казино было закрыто, но это не имело никакого значения, поскольку у пассажиров отобрали всю наличность и кредитные карточки. Закрыты были и бары, и по вечерам в зале не устраивались шоу. Правда, в каждой каюте стояли телевизоры, можно было смотреть фильмы в записи. И погода была ясная и теплая.

На взгляд Канакаратнама, даже слишком ясная.

— Уж лучше бы туч побольше, — проворчал он. — Как знать, сколько глаз глядят на нас сверху. Я про спутники, — пояснил он, заметив недоумение Ранджита. — Может, им и дела нет до такого старого корыта, а может… Да, кстати, — добавил он с таким видом, будто исполнял долг, — тебя Тиффани ищет. Хочет спросить, не поможешь ли ты ей с детишками на солнечной палубе.

— Почему бы и нет? — с готовностью ответил Ранджит.

Он и в самом деле был бы рад повидаться с четырьмя своими маленькими приятелями. На душе было паршиво, но он всеми силами старался это скрыть. Поднявшись по лесенке на залитую ярким тропическим солнцем палубу, Ранджит не удержался и украдкой взглянул на небо.

Конечно, никаких «глаз» он там не увидел. Да и не ожидал ничего увидеть. Он просто гадал, чьи глаза могут сейчас смотреть на этот корабль.

И конечно, он понятия не имел о том, что некоторые из этих глаз принадлежат отнюдь не людям.

Среди пассажиров, взятых в заложники, оказалось около двадцати детей от шести-семи лет до четырнадцати. Большинство из них худо-бедно объяснялись по-английски, и Тиффани попросила, чтобы Ранджит их развлек. Глядишь, это поможет детям забыть о трупе капитана, пролежавшем у всех на виду целый день возле кортов для игры в шаффлборд.

Дело Ранджиту досталось не из простых. Две десятилетние девочки непрерывно плакали, еще несколько малышей не сводили глаз с вооруженного винтовкой пирата, расхаживающею рядом по палубе. Вдобавок Ранджит сам себе осложнил задачу, потому что вместо простого и беспроигрышного фокуса «крестьянское умножение» он решил показать детям, как считать на пальцах в бинарной системе.

Никто из детей явно никогда раньше не слышал о бинарных числах. Сказав о том, что, если хочешь записать число «один» в бинарной системе, можно изобразить его единицей, но если хочешь записать «два», то нужно изобразить это число как 10, Ранджит сразу почувствовал: дети ничего не поняли.

Однако он храбро продолжал:

— А сейчас мы научимся считать на пальцах. — Ранджит поднял обе руки и растопырил пальцы. — Теперь вы должны представить, что каждый из ваших пальцев — это какое-то число… Да, Тиффани, я понимаю, о чем ты хочешь спросить. Большой палец тоже участвует. (Тиффани ничего не сказала, но энергично кивнула.) Каждое число будет представлять собой единицу или ноль, потому что других цифр в бинарной арифметике нет. Когда пальцы вместе, вот так, каждый из них — ноль. А теперь посмотрите. — Он положил кулаки на стол. — В бинарной системе эти прижатые друг к дружке пальцы представляют собой число «ноль ноль ноль ноль ноль ноль ноль ноль ноль ноль». Иначе можно сказать, что «ноль» — это число из десяти нолей, потому что, сколько бы нолей вы ни написали, они все будут равны нолю. А теперь смотрите. — Он распрямил пальцы на обеих руках. — Сейчас все пальцы — единицы, и бинарное число, которое я вам показываю, — «один один один один один один один один один один». А это значит, что если вы хотите его выразить в десятичной системе, то записываете единицу для первого числительного «один» по порядку, а для следующего пишете «два». Затем — «четыре». То есть каждый раз вы удваиваете число и получаете пятьсот двенадцать для последнего пальца левой руки. Вот что получится…

Он записал вычисления карандашом на клочке бумаги.

1

2

4

8

16

32

64

128

256

+ 512

— И когда вы сложите все эти числа, у вас выйдет…

1023

— Итак, вы сосчитали на пальцах до тысячи двадцати трех!

Ранджит умолк и обвел слушателей взглядом. В ответ он получил совсем не то, на что надеялся. Количество плачущих увеличилось с четырех до пяти, а другие дети смотрели на него кто ошарашенно, а кто — с мстительным упреком.

Но мало-помалу у некоторых появились вопросы.

— Это значит…

— Минутку, Ранджит, ты хочешь сказать…

И наконец, в награду за все старания:

— Ой, хочу проверить, я правильно поняла или нет. Допустим, мы считаем рыбу. Значит, число «один» на краю правой руки означает, что там лежит одна рыбка, а число «один» рядом означает, что там лежат две рыбки, а в следующей кучке — четыре, а в следующей восемь и так далее, и последнее число «один» означает кучку из пятисот двенадцати рыбок. И когда сложишь всех рыбок во всех кучках, получится тысяча двадцать три рыбки. Так?

— Так, — кивнул Ранджит.

Он был рад, хотя на его объяснения откликнулись только дети Дот и Киртиса Канакаратнам, а по-настоящему поняла все лишь Тиффани.

Самого же Канакаратнама тот факт, что дети неважно приняли Ранджита, похоже, нисколько не расстроил. Встретившись с Ранджитом за обедом (в меню было два вида супов, три разных салата и с полдюжины вторых блюд), он одобрительно проговорил:

— Сегодня ты сделал для себя хорошее дело.

Пират не объяснил, что хорошего сделал для себя Ранджит, но тот и сам понял. Он видел залитое кровью тело капитана.

Через час Канакаратнам снова подошел к Ранджиту.

— Ты должен показать моим друзьям, что сотрудничаешь с нами, — сказал он. — А то были всякие вопросы. Нам нужно побольше разузнать про каждого пассажира, чтобы понять, какой запрашивать выкуп. А из наших ребят почти никто не говорит на языках, которые известны пассажирам. Ты ведь способен нам помочь в этом деле?

Ранджит был не в том положении, чтобы выяснять, просьба это или требование. Он прекрасно понимал, что быть полезным пиратам — единственная возможность остаться в живых. Поэтому он по нескольку часов в сутки беседовал с пожилыми супружескими парами. Кое-кто из этих людей был ни жив ни мертв от страха, но все они становились агрессивны, едва речь заходила об их банковских счетах, пенсиях, недвижимости и богатых родственниках.

Но это продолжалось всего пару дней, а потом случилась беда.