Роберт Хайнлайн - Уолдо

Четырнадцать фунтов, пятнадцать, семнадцать, восемнадцать, двадцать, двадцать один. У него начало получаться!

Внезапно и сила, и бодрость оставили его. Стрелка вернулась к нулю. Нужно отдохнуть.

Действительно ли двадцать один фунт – исключительный результат – или для его нынешнего физического состояния такая сила вполне нормальна? Ведь здоровый энергичный мужчина обладает силой порядка ста пятидесяти фунтов.

Тем не менее результат в двадцать один фунт на шесть фунтов выше его давнего рекорда.

Попробуем еще раз. Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Стрелка замерла на месте. Ничего, это только начало. Четырнадцать.

На четырнадцати стрелка окончательно встала и, как он ни пытался сконцентрировать волю, отказалась перейти этот рубеж. Постепенно сила давления ослабла.

В последующие дни высшее достижение снизилось до шестнадцати фунтов. Двадцать один фунт казался теперь счастливой случайностью первой попытки. Уолдо грызла досада.

Однако и этот небольшой прогресс в наращивании силы достался ему ценой больших усилий. Он упорно пытался припомнить все слова Шнайдера, почувствовать прикосновение рук старика. В нем появилась уверенность, что массаж Шнайдера и в самом деле придал ему сил. Лишь действие поля Земли помешало убедиться в этом наверняка. Попытки не прекращались.

В глубине сознания Уолдо постоянно присутствовала мысль о том, что в конце концов, если все усилия окажутся тщетными, придется отправиться к Грампсу Шнайдеру и просить о помощи. Ему очень не хотелось прибегать к этому средству не только из-за трудностей путешествия, которое необходимо будет совершить (одной этой причины в другое время оказалось бы более чем достаточно), но также и потому, что если Грампсу Шнайдеру не удастся что-нибудь сделать, то никакой надежды больше не останется. Уж лучше жить в печали и тревоге, чем лишиться последней надежды. Поэтому он не торопился принять решение.

Уолдо не придерживался земного времени. Ел и пил в удобное для себя время. Мог соснуть, когда заблагорассудится. Тем не менее через определенные, достаточно регулярные промежутки времени он устраивал себе продолжительный сон. Не в постели, конечно.

Человек, который парит в воздухе, не нуждается в кровати. Однако перед тем как крепко уснуть на восемь часов, он обязательно закреплял себя с помощью тросов на одном месте. Таким образом, можно было не бояться, что случайный поток воздуха отнесет его тело в сторону и ударит о какую-нибудь панель управления.

С тех пор как Уолдо обуяло желание стать сильным, ему частенько приходилось принимать снотворное, чтобы уснуть…

Доктор Рамбо вернулся и охотился за ним. Рамбо – сумасшедший, переполненный ненавистью. Рамбо, обвиняющий Уолдо во всех своих несчастьях. «Вольная обитель» не могла служить надежным убежищем, поскольку сумасшедший физик нашел способ переходить из одного пространства в другое. Вот он появился из Иного Мира. Вернее, сначала появилась его голова.

«Сейчас я до тебя доберусь, Уолдо!» Исчез. Нет, неожиданно появился сзади. Тянет, тянет свои руки, которые вдруг оказались извивающимися антеннами. «Погоди, Уолдо!» Но и у Уолдо тоже руки – не руки, а громадные вальдо. Они хватают Рамбо…

Гигантские вальдо безвольно повисли.

Рамбо подлетает к нему, валит на спину, хватает за горло.

Грампс Шнайдер шепчет Уолдо на ухо спокойно и строго: «Тянись к силе, сынок. Ощути силу в своих ладонях». Уолдо хватается за пальцы, сжимающие горло, старается оторвать их от себя.

Хватка ослабла. Перевес на его стороне. Сейчас он засунет Рамбо обратно в Иной Мир и уже не пустит обратно. Сейчас! Одна рука оказалась свободной. Бальдр неистово лаял. Уолдо хотел приказать ему замолчать, укусить Рамбо, помочь…

Пес продолжал лаять.

Уолдо очнулся у себя дома, в своей большой комнате. Бальдр гавкнул еще раз.

– Тише! – приказал Уолдо и осмотрелся.

Перед сном он закрепил себя четырьмя легкими тросами, которые располагались друг относительно друга подобно осям тетраэдра. Два из них по-прежнему были прикреплены к его поясу. Тело Уолдо мерно покачивалось возле кольца управления. Что же касается двух других, то один оторвался в месте крепления к поясу и свободно парил на расстоянии в несколько футов. Четвертое крепление было порвано в двух местах: возле пояса и фута на четыре ниже. Оторванный кусок троса обвился вокруг шеи Уолдо.

Ситуация казалась невероятной. Как ни верти, а разорвать тросы он мог только сам, во время кошмарного сна. Пес явно непричастен, инструментов под рукой не было. Сомнений быть не может, это его работа. Конечно, разорвать крепления не так уж и трудно, они не слишком крепки, однако…

Для того чтобы заставить силомер работать на растяжение, а не давление, понадобилось всего несколько минут. Достаточно было переставить закрепу. Сделав это, Уолдо включил пару вальдо среднего размера, закрепил в приборе кусок троса и с помощью вальдо потянул.

Разрыв произошел при силе в двести двенадцать фунтов.

Торопясь и теряя в спешке время, он снова перевел силомер в режим давления. Помедлил, тихо прошептал: «Пора, Грампс» – и сжал рукоятку.

Двадцать фунтов, двадцать один. Двадцать пять!

Стрелка перешла тридцатифунтовый рубеж, а у него даже пот не выступил на лбу. Тридцать пять, сорок, сорок один, два, три. Сорок пять, шесть, шесть с половиной. Сорок семь фунтов!

Глубоко вздохнув, Уолдо ослабил хватку. Он стал сильным. Сильным!

Немного придя в себя, новоявленный силач стал решать, что делать дальше. Первым делом ему захотелось позвонить Граймсу. Но нет, это надо будет сделать чуть позже, когда придет уверенность в себе.

Он вернулся к силомеру и проверил левую руку. Не так сильна, как правая, но тоже неплохо – сорок пять фунтов. Удивительно, что никаких новых ощущений не прибавилось. Нормальное здоровое состояние.

У него появилось желание проверить все свои мускулы. На то, чтобы переделать силомер и измерить силу удара, толчка, спинной тяги и еще бог знает что, ушло бы слишком много времени. Поле силы тяжести – вот, что нужно, ускорение в одно «g». Центрифугу в приемном отсеке и панель управления внутри рабочего кольца разделяли несколько коридоров. Была еще центрифуга для часов с кукушкой. Ее колесо могло вращаться с переменной скоростью: так проще регулировать ход часов. Уолдо вернулся внутрь кольца и остановил вращение. Неожиданная остановка расстроила работу часового механизма. Из левой дверцы выскочила крохотная красная птичка, один раз пропела свое бодрое «фью-фью» и затихла.

Держа в руке небольшую панель дистанционного управления, которая было связана с мотором центрифуги, Уолдо устроился внутри колеса, поставив ноги на внутренний обод и ухватившись за одну из спиц. Таким образом, его тело заняло вертикальное положение относительно центробежной силы. Он запустил мотор – поначалу на малых оборотах.