Денис Бурмистров - Равновесие Парето

Смотритель подошел к столу и перелистнул пару страниц вперед. И, действительно, красные надписи стали попадаться чаще, раз в несколько месяцев.

— Может, так все и осталось бы на бумаге, ведь даже я немного устал от бесплодности своих попыток, поутух. Как вдруг Олег сообщил мне еще об одной странности, которую систематизировал молодой парнишка-практикант. Паренек работал с жалобами граждан и со школярской прилежностью записывал их, что после послужило хорошим наглядным материалом. Оказалось, что все чаще и чаще люди стали жаловаться на какое-то незримое преследование. На подозрение, что за ними кто-то наблюдает. Что с ними хотят сделать что-то нехорошее. Кто-то видел тень в темном переулке, идущую следом, кто-то слышал непонятный еженощный шорох на своем заднем дворе. Мы, как могли, старались отделить вымысел от реальности, убрать фактор развивающейся паранойи общества с его тотальным страхом новых угроз — инопланетян, барабашек и прочей чертовщины. Мы работали день и ночь, когда, наконец, выплыл образ — худой мужчина неопределенного возраста в шахтерской робе. О, как мы воспряли духом! Как мы помолодели на глазах! Казалось, что гложущее дело, которое непрекращающимся зудом свербело в наших головах, наконец-то сдвинулось с мертвой точки!

Старик горько усмехнулся.

— Как же мы ошибались. Наши поиски вновь потерпели фиаско. Я узнал всех худых мужчин, и не только шахтеров, нашего города. Но никто из них по ряду причин не подходили под личину нашего Похитителя.

Смотритель вернулся на свое место напротив меня, закрыл книгу.

— Олег вновь запил, а через пол года его увезли с сердечным приступом на Большую Землю. Начавшиеся похороны города сделались заметнее. Народ начал уезжать, бросать нажитое. Теперь уж давно никто не приносит мне сводок, никто не ищет даже распоследнего вора. Ни осталось практически никого.

Он вдруг наклонился ко мне и жарко зашептал:

— Но я знаю, что Похититель не уехал. Я знаю, что он здесь. И пропавшие туристы тому доказательство. Скажу вам больше, возможно он приходил и сюда, ко мне. Я часто слышу ночами на кладбище какие-то шорохи, какие-то тени ходят вокруг сторожки. И, поверьте мне, здесь нет и намека на эти новомодные фильмы-страшилки. Старый враг дает о себе знать. Ведь, в конце концов, в городе останемся лишь мы с ним, вдвоем.

Старик подался назад, кивнул, словно поставил точку:

— Вот, такая моя история. Такая моя страсть. Благодарен вам, что оказались внимательным слушателем Игорь. Надеюсь, не утомил?

— Что вы, — замотал я головой, ощущая, как в желудке урчит от голода. — Нисколько, поучительная история. Жаль, что финал открытый. А мне, видимо, пора.

— Да, конечно, — улыбнулся Рай Тереньтевич. — По случаю заходите еще. И, знаете, что я хочу вам пожелать? Один философ как-то сказал и я с ним полностью согласен. Он сказал: «Скорее всего, тот человек, который будет копать тебе могилу, уже родился. Но главное, чтобы этим человеком не оказался ты сам».

— Хорошо сказано, — уверил я его.

— Берегите себя.

— И вы тоже. До свидания.

Мы пожали друг другу руки.

Я вышел на крыльцо, спустился по ступеням. Секунду постоял, вдыхая свежий воздух. Хоть у старика табак и приятный на запах, но все же отвык я от такого количества смога за раз. Аж в горле першит.

Продышался, задумчиво пошел в сторону ворот. Бросил последний взгляд на могилы, на трубу котельной, перешагнул порожек калитки и двинулся в сторону знакомой мне улицы Солнечной. Шел задумчиво, разбирался с мыслями, которые вынес с собой от гостеприимного кладбищенского смотрителя. Улица была по-прежнему пустынна, и даже в окнах не было видно какой-либо жизни.

Вот ведь, судьба человека со странным именем Рай. Редкое имя, неслучайное. Такие имена не дают просто так, это родителям очень захотелось выделиться. Хотелось сделать своего ребенка не как все, выделить из других. Мол, у всех Коли да Васи, а у нас-то Рай. Как обычно, при этом забывают о том, как ребенку будет с таким именем житься дальше. И о том, что все равно будут называть привычно, не ломая язык и голову. Был у меня знакомый Вадик, который на самом деле был Владилен, а не Вадим. И знакомого по работе все зовут Федей, хотя по паспорту он Франц. Точно, может Рай — это какая-то социалистическая аббревиатура? К примеру, Революционный Активный Идеолог? Нет, бессмыслица какая-то.

Как бы там ни было, вот она, судьба обычного человека из дальней провинции. Имеющий желание, потенциал и богатый внутренний мир, но не имеющий возможности осуществить первое, раскрыть второе и проявить третье. Хотел быть актером, стал могильщиком. Не оставленный тягой к свершениям, гоняется за неуловимым маньяком-похитителем. Носит рейтузы из времен моего детства и цитирует стихи по памяти. А сколько еще таких, не найденных жемчужин по стране?

А все же, интересная история с маньяком. Кто бы мог подумать! Город с гулькин нос, а и тут орудует преступник государственного масштаба. Да еще и такой умелый, неуловимый. Кстати, забыл спросить о причине этих похищений. Должна же быть какая-то версия. Ладно, будет о чем поболтать в компании.

Мимолетная мысль об оставшихся дома друзьях подняла в душе тяжесть досады. А ведь мог бы уже быть с ними, если бы не этот истерик на взлетном поле. Уже бы рассказывал о своих злоключениях, попивая пиво в каком-нибудь клубе. Несколько дней отдохнул бы, посидел за компьютером. Ведь приеду, нужно будет в курс дела входить, за неделю, поди, столько всего случилось! Это тут как в сонном царстве, большая жизнь пролетает мимо. Будто озеро, которое в болото превращается, застывает, мелеет, зарастает травой…

Я резко остановился, словно пробка из шампанского, покидая свои мысли.

Кто-то стоял на тротуаре в конце дома. Кто-то темный, скособоченный. Фигура находилась в тени разросшегося выше человеческого роста куста, и было непонятно, стоит ли человек лицом ко мне или спиной.

Кроме нас двоих на улице больше не было никого. Только мы и вяло перелетающие с места на место листья.

Фигура была бесформенной, очертаниями напоминающая человека, но будто с горбом, с какими-то рваными тряпками, свисающими с плеч почти до пыльного асфальта.

Это существо лишь пару секунд стояло у самого угла дома. Словно ждало кого-то. Или вышло из полумрака кустов, чтобы посмотреть, не идет ли кто. А когда я, наконец, шевельнулся, вглядываясь, то оно одним шагом скрылось за домом. Будто и не было никого.

Был день, дух легкий ветерок, треплющий мои волосы. Вокруг возвышались блочные дома, в которых, наверное, еще оставались люди. И не было ничего страшного.

А я все стоял и смотрел на то место, на котором увидел фигуру. Все стоял, боясь пошевелиться, стоял и чуть дышал. В голове загнанным в силки зайцем билось лишь одно слово: «Похититель! Похититель!». И снова и снова, разгоняя остальные, более рациональные слова.