Станислав Лем - Непобедимый

Примерно через час после того, как была потеряна радиосвязь, на экранах магнитных индикаторов замелькали частые вспышки. Пеленгаторы, видимо, испортились — нельзя было выяснить, откуда исходят эти импульсы, они указывали одновременно во все стороны. Лишь при помощи счётчиков напряжённости и поляризаторов удалось установить, что источник колебаний магнитного поля — заросли, покрывающие стены ущелья. Только теперь все заметили, что и заросли здесь выглядят иначе — исчез ржавый налёт, кусты стали выше, больше и словно ещё чернее оттого, что их проволочные ветви были усеяны странными утолщениями. Роган не решился их обследовать — не хотел рисковать, открывая силовое поле.

Колонна ускорила ход; импульсометры и магнитные датчики отмечали всё более колеблющуюся активность. Подняв глаза вверх, можно было заметить, что над поверхностью чёрной чащи колеблется воздух, будто нагретый до высокой температуры, а за очередными каменными воротами возникли над кустами прозрачные пряди, похожие на тающие дымки. Но было это слишком высоко, и разобраться, что представляет собой это явление, не удавалось даже при помощи биноклей. Правда, Ярг, обладавший очень острым зрением, утверждал, что эти «дымки» похожи на рои маленьких насекомых. Роган начал беспокоиться: поездка и так уже затянулась сверх ожиданий, а ущелью не было конца. Правда, ехать теперь можно было побыстрей — исчезли нагромождения глыб на русле ручья, да и сам ручей пропал, уйдя глубоко под осыпи, и только когда машины останавливались, в наступившей тишине слышалось слабое журчание невидимой воды.

За очередным поворотом опять появились каменные ворота — более узкие, чем прежние. Проделав измерения, техники установили, что проехать через эти ворота с включённым полем невозможно: ведь силовое поле не может приобретать произвольную форму, а всегда представляет собой вариант тела вращения — шар, эллипсоид или гиперболоид. До тех пор им удавалось пробираться сквозь тесные ущелья, сжимая поле в нечто вроде сплющенного стратостата, разумеется, невидимого. Но сейчас этого нельзя было добиться, как ни маневрируй. Роган посоветовался с физиком Томманом и обоими техниками поля, и все вместе решили, что рискнут проехать, выключив защиту на мгновение и лишь частично. Первым, выключив эмиттер, должен был идти энергобот без экипажа, а сразу за воротами эмиттер следовало снова включить, чтобы спереди создалась защита в виде выпуклого диска. Двигаясь сквозь узкий проход, машины с людьми оставались бы без защиты лишь сверху; замыкающий колонну энергобот должен был, как только минует каменные ворота, включить эмиттер, и тогда снова возникнет полная защита.

Всё шло согласно этому плану, и последний из четырёх вездеходов почти уже миновал теснину, когда воздух странно вздрогнул от беззвучного толчка — будто поблизости бесшумно свалилась скала; щетинистые стены ущелья задымились, из них выползла чёрная туча и с бешеной скоростью ринулась на колонну. Роган, который решил пропустить все вездеходы перед своей амфибией, в этот момент стоял в машине, ожидая, когда пройдёт последний из них. Он увидел черноту, внезапно хлынувшую со стен ущелья, и гигантскую вспышку впереди, где в поле переднего энергобота сгорали клубы нападающей тучи. Но большая её часть пронеслась над огнём и ринулась на машины. Роган крикнул Яргу, чтобы тот немедленно включил эмиттер заднего энергобота и сомкнул поле — в такой ситуации уже не к чему было бояться обвала. Ярг пытался сделать это, но поле не включалось. Вероятно, как сказал потом главный инженер, перегрелись клистроны аппаратуры. Если бы Ярг подержал эмиттер под возбуждающим током ещё несколько секунд, поле, несомненно, включилось бы, но он потерял самообладание и выскочил из машины. Роган схватил его за комбинезон, но Ярг, обезумев от страха, вырвался и пустился наутёк вниз по ущелью. Когда Роган сам кинулся к аппаратуре, было уже поздно.

Люди, захваченные тучей врасплох, выскакивали из машин и разбегались во все стороны, почти невидимые в её бурлящих клубах. Картина эта была настолько невероятной, что Роган уже ничего не пытался делать. Это, впрочем, было и невозможно: включив поле, он убил бы людей, потому что они даже на склоны карабкались, словно ища защиты в металлической чаще. Он недвижимо стоял в машине, ожидая, когда и его постигнет та же судьба. За его спиной Тернер, высунувшись из своей башенки, бил из спаренных лазеров вверх, но это не имело смысла, потому что основная часть тучи уже слишком приблизилась. Остальные машины находились метрах в шестидесяти от амфибии Рогана. Там метались, катались по земле несчастные, будто охваченные чёрным пламенем; они, наверное, кричали, но их крик, как и все другие звуки, как и гудение переднего энергобота, на силовом поле которого продолжали сгорать в мерцающем пламени мириады нападающих, заглушался протяжным басовым жужжанием тучи. Роган так и стоял, наполовину высунувшись из своей амфибии, даже не пытаясь в ней укрыться, и не от смелости отчаяния, а просто потому, что ни об этом и ни о чём другом он не думал.

Эта картина, которую он никогда не смог забыть — люди под чёрной лавиной, — внезапно изменилась поразительным образом. Люди перестали кататься по камням, бегать, втискиваться в проволочные заросли. Они медленно останавливались или садились, а туча, разделившаяся на вереницу воронок, образовывала над каждым из них как бы локальный смерч, одним касанием окружала его туловище либо только голову, а потом отдалялась, клубясь и колеблясь; она жужжала всё выше между стенами ущелья, наконец заслонила свет сумеречного неба, а потом с протяжным замирающим шумом уползла в скалы, осела в чёрные джунгли, исчезла, и лишь крохотные чёрные точки, рассыпавшиеся меж неподвижно лежащими людьми, подтверждали реальность того, что здесь недавно произошло.

Роган, всё ещё не веря в своё избавление и не понимая, чему его приписать, поискал глазами Тернера. Но башенка была пуста — очевидно, боцман выскочил из машины, неизвестно когда и как; Роган увидел, что он лежит поодаль, всё ещё прижимая к груди приклады лазеров, и смотрит остановившимся взглядом.

Роган вышел из машины; он перебегал от одного человека к другому. Они не узнавали его. Ни один ему не ответил. Большинство вело себя спокойно; они ложились либо садились на камни; двое-трое встали и, подойдя к машинам, начали ощупывать их медленными неуклюжими движениями слепцов. Роган глядел, как отличнейший радист, друг Ярга Генлис, словно дикарь, впервые увидавший машины, с полуоткрытым ртом подёргивал ручку, открывающую люк вездехода. В следующее мгновение Роган смог понять, откуда взялась круглая дыра, выжженная в одной из переборок «Кондора». Стоя на коленях, он схватил Баллмина за плечи и начал трясти со всей силой отчаяния, будто веря, что таким образом можно заставить его очнуться. И тут у самой его головы пролетело гремящее фиолетовое пламя. Это один из сидевших поодаль вытащил из кобуры свой излучатель вейра и невзначай нажал на гашетку. Роган крикнул, но человек не обратил на него ни малейшего внимания. Возможно, ему понравился блеск, как малышу нравится фейерверк, и он начал стрелять, расходуя атомный заряд, так что зашипел, раскалившись, воздух. Роган, упав наземь, заполз в щель между каменными глыбами.