Питер Уоттс - Морские звезды

— Эти штуки должны спасти нам жизнь? — спрашивает Кларк.

— He-а. Настолько сильно там о нас не заботятся. Они помогут нам найти трупы.

Он поворачивается к консоли, играет на ней опытными пальцами. Топографический дисплей вспышкой оживает на главном экране.

— Мммм. — Актон обводит светящиеся контуры пальцем. — Значит, «Биб» у нас по центру, а вот это непосредственно рифт… Господи, да тут немало географии. — Он указывает на группу жестко очерченных зеленых прямоугольников, расположившихся на полпути к краю экрана. — Это у нас генераторы?

Кларк кивает.

Актон берет один из маленьких цилиндров.

— Они сказали, что уже послали вам программное обеспечение для этих штук.

Молчание.

— Ну, думаю, мы и так все выясним, а?

Он тыкает пальцем одну, а потом нажимает на конец цилиндра.

Станция «Биб» начинает громко кричать.

Кларк резко дергается назад и со всего размаху больно врезается головой в трубу на потолке. Станция продолжает выть, бессловесно и отчаянно.

Актон касается консоли; крик замирает, словно гильотинированный.

Лени смотрит на остальных, оглушенная. Те, кажется, не особо удивились. Ну естественно. В первый раз ей становится интересно, что сейчас было бы видно в их обнаженных глазах.

— Прекрасно, — говорит Актон, — теперь мы знаем, что звуковая сигнализация работает. Но вы получаете и визуальный сигнал.

Он указывает на экран: точно посередине, внутри фосфоресцирующей иконки станции, пульсирует алая точка, как сердце под стеклом.

— Работа устройства зависит от миоэлектрического напряжения в груди, — объясняет он. — Оно включается автоматически, если останавливается сердце.

Позади себя Кларк чувствует, что Брандер, похоже, решил уйти и повернулся от люка.

— Возможно, мои представления об этикете несколько устарели… — реагирует Актон.

Его голос неожиданно становится очень тихим. Никто, казалось, этого не замечает.

— …но я всегда думал, что это крайне невежливо — уходить, когда кто-то с тобой разговаривает.

В его словах нет никакой явной угрозы. Тон Актона кажется даже приятным. Это ничего не значит. Кларк тут же видит все признаки: взвешенные слова, омертвевший голос, неожиданное легкое напряжение всего тела, достигающее критической массы. Что-то знакомое растет под белой поверхностью линз Актона.

— Брандер, — тихо говорит она, — почему бы тебе не остаться еще немного и не дослушать человека?

Звуки движения позади стихают.

Новичок перед ней слегка расслабляется.

Внутри нее что-то находящееся глубже рифта шевелится во сне.

— У нас есть специальный паз для установки, — говорит Актон. — Это займет не больше пяти минут. Руководство Энергосети говорит, что трупные датчики теперь входят в стандартный комплект.

«А я тебя знаю, — думает она. — Точно не помню, но уверена, что уже видела тебя раньше…»

В желудке Кларк завязывается крохотный узелок. Актон улыбается ей, словно отправляя какое-то тайное послание.

Актон собирается принять крещение. Кларк ожидает этого с нетерпением.

Они стоят вместе в воздушном шлюзе, гидрокостюмы тенями льнут к телу. Свежеустановленный выключатель чешется в груди Лени. Она помнит, как в первый раз рухнула в океан вот так, помнит человека, который держал ее за руку, пока она тонула.

Теперь того человека уже нет. Глубокое море сломало и выплюнуло ее. Кларк задается вопросом, не сделает ли оно то же самое с Актоном.

Она затапливает шлюз.

Сейчас эти ощущения кажутся почти чувственными; внутренности сжимаются, океан врывается в нее, холодный и неумолимый, как любовник. При температуре четыре градуса по Цельсию Тихий скользит по трубкам в груди, анестезируя те части, которые еще сохраняют чувствительность. Вода поднимается над головой; линзы показывают затопленные стены шлюза с кристальной четкостью.

С Актоном все не так. Он пытается скукожиться, но всего лишь падает на Кларк. Она чувствует его панику, наблюдает за конвульсиями, видит, как подгибаются колени новичка в пространстве слишком узком, чтобы упасть.

«Ему нужно больше места».

Она улыбается про себя и открывает внешний люк. Они падают.

Лени скользит вниз, наружу, по дуге уходя от давящей громады станции. Оставляя позади освещенный прожекторами круг, она исчезает в гостеприимной тьме, не включая фонарь. Чувствует присутствие дна в паре метров под собой. Она снова свободна.

Только спустя некоторое время Лени вспоминает об Актоне и поворачивается в ту сторону, откуда приплыла. Прожекторы «Биб» пятнают тьму грязным светом; станция, угловатая и раздувшаяся, тянется прочь от кабелей, удерживающих ее внизу. Свет изливается из нее слабым ракетным выхлопом. Лицом вниз в этом сиянии, словно пришпиленный, лежит на дне Актон.

Лени неохотно подплывает поближе:

— Актон?

Тот не двигается.

— Актон? — Она снова входит в свет, тенью разрезав лежащего новичка на две половины.

Наконец он смотрит на нее.

— Это ссссс…

Его как будто удивляет звук собственного изменившегося голоса.

Новичок прикладывает руку к горлу, жужжит:

— Я не… дышу…

Кларк не отвечает.

Актон снова смотрит вниз. Там что-то лежит, на дне, в нескольких сантиметрах от его лица. Лени подплывает ближе; в иле дрожит крохотное креветкоподобное существо.

— Это что? — спрашивает Актон.

— Какое-то животное с поверхности. Наверное, попало сюда на корпусе скафа.

— Но оно… танцует…

Она видит. Суставчатые ноги сгибаются и складываются, панцирь выгибается дугой, двигаясь под какой-то внутренний безумный ритм. Его жизнь кажется такой непрочной, словно следующий спазм или два разобьют ее на множество кусков.

— Это припадок, — говорит она, чуть помолчав. — Здесь ему не место. От давления нервы работают излишне быстро или вроде того.

— А почему этого не происходит с нами?

«Может, и происходит».

— Имплантаты. Они накачивают нас нейроингибиторами каждый раз, когда мы выходим наружу.

— А, правильно, — тихо жужжит Актон.

Он аккуратно протягивает руку и берет существо в ладонь.

Сминает его.

Кларк бьет его сзади. Новичок отскакивает от дна, рука разжимается; куски панциря и водянистой плоти кружатся в воде. Он загребает ластами, выпрямляется и, ничего не говоря, смотрит на Лени. Его линзы в свете прожекторов сияют желтизной.

— Ты — урод, — очень тихо произносит Кларк.

— Ему же тут не место.

— Нам тоже.