Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

– Не хочу на Марс, – прошептала Ива. – Опять война. Как мне все это надоело… Жан–Поль, миленький, ну сделай так, чтобы мы не ходили на Марс, ты же все можешь…

– Прости, – сказал Боровский. – Ты забыла, я уже не начальник. Я всего лишь старпом на «Тушканчике».

– А ты попроси Эндрю, – посоветовал Фокс. – Пусть он тут что–нибудь сломает.

– Я тебе дам – «сломает»! – рыкнул Боровский, возвращаясь к своей обычной старпомовской манере поведения. – Я сейчас тебя всего изуродую с ног до головы! Бомбардир хренов!

– Не надо «Тушканчика» ломать, – попросила Ива жалостно. – Он такой хорошенький…

– Да ерунда. Вернер не сможет испортить корабль, даже если ты его будешь всем флотом упрашивать, – заметил Боровский, поднимаясь. – Воспитание не то.

– Ха–ха, – Фокс значительно поднял указательный палец. – А кто реактор катапультировал на «Декарде»?

– Байки, – помотал головой старпом. – Фольклор. На «Декарде» полетело охлаждение, и реактор пошел вразнос. Был жуткий пожар, началась паника. Коммандер Фуш тогда погиб, настоящий был драйвер…

– Убили Фуша, ты хочешь сказать.

– Майк, перестань нести околесицу.

– Это вы о чем? – спросила Ива, безуспешно пытаясь разглядеть свое отражение в антибликовом стекле монитора.

– Да так, ерунда. Майк старые легенды вспоминает.

– А ты не слышала? – удивился Фокс.

– Про что?

– Про мятеж на десантнике «Рик Декард».

– Майк! – прикрикнул на Фокса старпом.

– Да что такое, Жан–Поль? Почему это Кенди не может знать таких вещей? Она уже в курсе, зачем мальчикам нужны девочки.

– Вот пусть на этом ее образование и закончится, – приказал Боровский. – А ты, бом–бар–дир, для начала убери свой огонек. До хануки далеко, отсюда не видать.

– Может, я еще и ботинки надену? – предложил Фокс, кривя лицо, но сигару изо рта вынул и аккуратно загасил о стену. Боровский тяжело задышал и выпятил челюсть. Фокс со вздохом взял с пульта одну из уцелевших салфеток и протер стену.

– Отлично, – сказал Боровский. – А теперь марш за ботинками. По обувании – доложить.

– Ай–ай, сэр! Разрешите воздержаться от криков восхищения?

– Бегом!!! – заорал Боровский, и Фокса будто ветром сдуло. Старпом заложил руки за спину и прошелся по рубке. Он ждал вопроса, и тот последовал.

– Действительно был мятеж? – спросила Ива, по–прежнему сидя к Боровскому спиной.

Старпом шумно втянул в себя воздух и снова прошагал от стены к стене.

– Значит, был, – кивнула Ива. – Интересно. Лет семь–восемь назад, да? Я ведь про «Декард» почти ничего не знаю.

– Да тебе и не надо знать, – пробормотал Боровский. – Зачем тебе эта помойка? На флоте и так достаточно грязи.

– А кто–то говорил, что я символ группы F, – вспомнила Ива.

– Группа F чиста, как стеклышко. Как белое платье невесты. Как ты, Кенди.

– С чего ты взял, что я такая чистенькая?

– А мне плевать, – заявил Боровский агрессивно. – Я видел, как ты выводила «Энтерпрайз» из пике. Тебе по инструкции положено было прыгать в аварийный модуль и отстреливаться. А ты рулила, как никогда. Ты – астронавт, понимаешь?

– Ничего ты не видел. Ты в обмороке лежал.

– Это официальная версия. На самом деле у меня сердце прихватило. Только смотри, никому не рассказывай, а то старика Боровского вниз спишут. Усекла?

– А то. Не переживай. Я – могила.

– Да нет! Ты мораль прочувствовала? Вторая марсианская кампания вся прошла под этим знаком – тотальный глубокий обморок. Ничего не знаю, ничего не вижу, по существу дела ничего доложить не могу, господин следователь, оставьте меня в покое. А на самом деле по всему флоту творился чудовищный бардак. Во–первых, корабли были изношены. Во–вторых, никто уже воевать не хотел. Тебе самой–то что, нравилось, как наш героический десант Ред–Сити расчехвостил? Даже Задница и тот сказал – зря воюем. Марсиане скорее в куполах своих задохнутся, чем на Землю поедут.

– Не знаю. – Ива опустила голову и посмотрела на свои босые ноги. – Я как–то не задумывалась даже…

– А были люди, которые задумывались. Слышала про капитана Риза?

– Конечно! Он сейчас на «Горбовски». Отчаянный мужик.

– Этот отчаянный мужик спалил выхлопом то ли два, то ли три собственных десантных бота. Не лучшая форма протеста, но…

– Быть не может! – Ива так обалдела, что даже забыла про свой облезший педикюр, который еще за секунду до признания Боровского волновал ее больше всего на свете.

– Может, Кенди, еще как может. Риза, конечно, судили. А теперь он капитан судна, которое идет на запланированный подвиг. Вероятность успешного возвращения «Горбовски» оценивают в девяносто процентов, но я так полагаю – врут. И все обитаемые планеты шлют капитану Ризу восторженные послания. Детям рассказывают, какой он герой. А о том, что Риз сделал над марсианской поверхностью, не знает почти никто. А кто знает, тот молчит. Я молчу, например. Хотя мне безумно интересно, на каких условиях Риза оставили в живых.

– Быть не может… – повторила Ива упавшим голосом.

– Кругом парадоксы, – вздохнул Боровский. – А что касается «Декарда»… Ладно, сказавши «а», скажу и «бэ». Впрочем… Извини, Кенди, это, разумеется, не мое дело, но я лучше уточню. У тебя с Вернером что, любовь?

Ива густо покраснела и отвернулась.

– Понял, – кивнул Боровский. – Вот ты его и спроси. Он как раз за «Декард» получил Сердце. Тебе он, наверное, расскажет, как там все на самом деле обернулось. Вообще, Эндрю удивительный человек. У него фантастический талант попадать в истории. Так что, Кенди, я повторяю – беда уже здесь. Если в твоем экипаже Вернер, жди неприятностей. Ты извини, я, собственно, ничего плохого о нем сказать не хочу. И вообще это не мое дело. Но…

– Ты–то его откуда знаешь? – спросила Ива, не поднимая глаз.

– Да его все знают, – усмехнулся Боровский. – Русских астронавтов всего двое. Как же их не знать? Ну ладно. Ты, Кенди, подходи в библиотеку минут через десять, ОК? Сможешь рулить? Отошла чуток?

– Все нормально.

Боровский кивнул и пошел к выходу из рубки.

– Жан–Поль! – позвала Ива.

– Что? – обернулся старпом.

– Я хотела… В общем, ты очень хороший, Жан–Поль.

– А я знаю, – сказал Боровский пренебрежительно, но все–таки немного смутился. – Мне жена говорила.

Ива рассмеялась. Боровский заговорщически подмигнул ей и вышел. Старпом был очень рад, что утряс все неприятности и на вверенном ему судне воцарился относительный порядок. Хотя бы временно.

* * *

Бэттлшип «Люк Скайуокер» не отличался новизной конструкции и был к тому же под конец первой марсианской кампании уже совсем изношен. И когда полицейским срочно понадобилось судно такого класса на усиление, именно «Скайуокер», пыхтя и разваливаясь, погреб с ними к Поясу долбать пиратскую базу. Как раз старой галоше должно было хватить ресурса на один такой поход.