Алексей Бессонов - Концепция лжи

– Почему мне сразу не сесть на борт в Риме?

– Потому что это будет похоже на бегство, а бегство сразу после гибели Форена может здорово осложнить вам жизнь в дальнейшем. Зачем вам лишние подозрения?

– А тот факт, что я, зарегистрировавшись в отеле, ни разу там не появлюсь? Это подозрений не вызовет?

– Не будьте наивным, Леон, – Трубников поморщился и потянулся к своему бокалу. – Молодой и весьма, скажем прямо, небедный астронавт, которому взбрело в голову загулять по девочкам – это, по-вашему, подозрительно? Или подозрительны пара костюмов, забытых в отеле по банальнейшей русской пьяни? Тем более что вещи вам потом все равно пришлют. Главное, не забудьте оплатить номер вперед. Для тех, кто убрал Форена, вы еще долго станете болтаться по «сапогу», потому что в маленьких городках регистрация убывающих поставлена из рук вон плохо, они могут подать данные о вас вообще после Рождества – да, насколько я знаю Италию, так оно и случится – а вы в это время уже давно будете в Киеве или в Москве, где регистрировать ваше прибытие никому и в голову не придет.

Макрицкий покачал головой, удивляясь самому себе. Почему я верю этому странному типу? Не суть даже, кто сам он – но о ком, черт возьми, он так уверенно гутарит, поминая несчастного Юбера? О спецслужбах Евроагентства? Так ли много на свете тайн, ради которых стоит гробить целый лайнер с ни в чем не повинными людьми… да есть ли они вообще, не паранойя ли все это?

Впрочем, вдруг сказал он себе, если я сделаю так, как мне советуют, хуже не будет. В конце концов, гм, откуда этот можжевельник узнал про мои переговоры с Мельником, не сам Антон же ему наболтал?!

– Я сделаю так, как вы мне посоветовали, – тихо сообщил он своему гостю и встал: в легкой дорожной сумке, составлявшей меньшую половину его багажа, лежал НЗ в виде бутылки старого «Кара-Дага». Остановиться на почти приконченном «Георгиевском» было просто невозможно, хоть умри.

Трубников кивнул – без улыбки.

– А теперь, пока мы с вами не напились, выслушайте мой главный совет. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не принимайте на веру все то, что вам будут говорить люди, которым служит Мельник. То же самое касается и всех остальных. Я предчувствую определенные перемены, и будут они, увы, драматичны для всех нас. Не верьте никому, Леон. Вам предстоит сделать свой выбор – так делайте его сердцем. Попытка выбирать разумом приведет вас к полному нравственному краху. Это даже хорошо, что вам не слишком нужны деньги… их наличие дает вам определенный шанс остаться нормальным человеком…

Часть вторая.

Глава 1.

Леон аккуратно опустил окурок в урну, которая тотчас же сжевала его, и поднялся со скамейки. По набережной прогуливались парочки и редкие компании с неизбежным пивом в непрозрачных пакетиках. У терминала речпорта замерла округлая туша круизного «Гоголя» с несколькими мини-вертолетами под полураздвинутым сейчас колпаком на корме. После долгого пребывания в Москве возвращаться домой было до сих пор немного странно, он слишком привык возвращаться не просто сюда, в этот роскошный и до боли знакомый город, а – оттуда, из черной бездны, сворачивающей его мир в тесные стальные норы планетолетов. Даже и через полгода постоянной работы «на шарике» Леону все еще чудилось, что бездонное синее небо над головой – явление, как всегда, временное, и не сегодня, так завтра старт на Луну, а оттуда, из Мунтауна, его огромный корабль снова пойдет прочь от Солнца, чтобы надолго затеряться в глубинах Системы.

Макрицкий меланхолично улыбнулся и зашагал вдоль набережной, чтобы выйти к Контрактовой, где стояла вышка аэротакси. У него было еще целых три дня: неожиданные каникулы посреди августа, потому что шеф смылся в Мунтаун решать не слишком-то важные, если честно, вопросы, а Леон висел адъютантом отдела и без шефа в данный момент мог только покурить.

– Лео! – вдруг услышал он чей-то голос и изумленно вздернул голову.

– Сытник! Вот так-так! Сколько лет!.. ты как тут?

Перед ним стоял однокурсник, ушедший со службы года три назад. Да, собственно, они практически и не виделись после практики – весь выпуск разметало по Системе, многих уже не было в живых… за прошедшие после диплома годы Славка Сытник основательно раздобрел, став настоящим щiрим паном, в глазах плясали веселые искорки вполне довольного собой, состоявшегося киевлянина.

– Да так вот… по делам – у тестя работаю. А ты? Я слышал, тебя списали на шарик? После той аварии? Где ты сейчас? Уже, поди, подполковник?

– Пока майор, – засмеялся Леон. – Не будем забегать впереди паровоза. Слушай, ты со временем – как? Может, зайдем куда-нибудь? А то ко мне поехали?

– Времени есть часа два. Нет, я действительно страшно рад!.. Куда пойдем? Тут есть вообще кое-что приличное. Давай, может, в «Славутич», за портом, у них там новый бар, вполне ничего, тихо так…

Бар ресторана «Славутич» действительно оказался достаточно респектабельным местом, одни уже цены сами говорили за себя. Леон заказал бутылку ледяного «Гетьмана», русскую икру и грибной салатик – заказ принесли буквально сразу же, не успел он раскурить очередную сигарету.

– Ну, рассказывай, – жадно затеребил его Сытник. – Как ты из того геморроя вообще вылез? Что у вас случилось? А то с нашими я уже давно никак, а пресса, сам понимаешь…

– Столкновение, – махнул рукой Леон. – Рано или поздно это и должно было случиться. С нашими картами и лоциями по Поясу нельзя ходить, как по Бессарабке, но поди ж ты что-нибудь докажи этим сволочам. Я еще легко отделался, потому что кое-кто очень хотел свалить на меня всех собак. Отчитываться, понимаешь, им надо. Реально во всем был виноват старший навигатор, но какой спрос с заледенелого покойника?

Сытник ловко откупорил бутылку, разлил водку по серебряным рюмочкам, с наслаждением понюхал салат.

– Ну, так, значит… за тех, кто там остался.

– Да. Давай.

Они выпили, не чокаясь, Леон подцепил вилкой грибок, хрустнул зубом, и потянулся к икре.

– А ты так старлеем и вышел? – спросил он.

– Ага, – равнодушно кивнул Сытник. – Да что мне… здоровье угроблено, дальше Мунтауна никто не пустит, что я, идиот, загибаться на этих бесконечных «взлет-посадка»? Я два раза сходил к Нептуну, ходили слухи, что меня хотели взять в экипаж Боброва на Уран, но потом, у Джупа – трехсекундный отказ компенсатора, гравитравма, и все. Позвоночник мне залатали, но летать я больше не летун. Так, только вверх-вниз, да и все. А тесть предложил идти к нему в компанию – чего, думаю, морочиться… взял и подал рапорт. Калечных пилотов и без меня хватает, не обеднеют.

– Пенсию хоть положили?