Артем Каменистый - Адмирал южных морей

Да что говорить – у них даже компасов не было. Лоции и карты вообще тема отдельная. Таких, к которым я привык, вообще ни одной не видел. Вот как выглядели их «лоции»: длинный свиток, на котором изображалась линия побережья с ориентирами. Что-то вроде осциллограммы, украшенной надписями вроде: «Мыс с горбатой скалой, на которой растет кривое дерево, на котором в позапрошлом году повесили Гука Борзого за дерзость при дележке добычи». Неудивительно, что масштаба у этих филькиных грамот тоже не существовало.

Матийцы в морском вопросе куда прогрессивнее, хотя не без недостатков. Корабли у них относительно приличные, а главный упор сделан на парусное вооружение. При подходящем ветре догонят кого угодно, но в штиль будут плестись как черепахи – весел мало, установлены они неудобно, и вообще конструкция не благоприятствует гребле. Они прекрасно себя чувствовали вдали от берегов, легко переносили даже сильные шторма. Штурманы умели прокладывать курс по звездам и солнцу при помощи примитивных угломерных инструментов, подвешиваемых к реям. Имелся простейший компас – болтающаяся на шелковой нити намагниченная игла. Карты хоть и ужасные, но настоящие, а не те смехотворные рулоны, которые хранил сэр Флорис в своем сундуке.

Но управлять галерами демов матийцы тоже не умели. Я, мало понимая в кораблестроении, все же видел, что конструкция там специфическая и по местным меркам все устроено сложно. Эти суда могли быстро разгоняться в любую сторону, помогать гребцам парусами, разворачиваться со столь приличной скоростью, что лишь бакайские скорлупки в этом их превосходили.

Саед признался однажды, что самое трудное для матийского корабля при схватке с демами – это подойти для абордажа. Даже имея превосходство в ветре, трудно сойтись с этой маневренной скорлупкой, если капитан врага этого не желает.

Во время зимней войны нам удалось повоевать на воде, устроив абордажную схватку сразу с двумя галерами. Но тогда плавание заняло считаные часы, вода в озере и реке спокойная, время суток светлое – идеальные условия для команды новичков. К тому же демы не пытались уклониться от схватки – наоборот, рвались навстречу, а на борту имелись опытные гребцы.

При тренировках мы привели с рудников несколько пленников, заставив их раскрыть секреты приличной маневренности этих внешне неповоротливых «утюгов», но помогло это мало. Увы, команды наши слишком неопытны – хоть чуть ли не каждый с морем на «ты», но действовать как единый организм и не теряться в любой ситуации пока что не могут.

Ничего, все еще впереди.

Имелась и другая проблема. На веслах я намеревался держать воинов вместо невольников. Это увеличивало количество бойцов на корабле и число мест для будущих пассажиров. Увы, если в зимней войне ребятки охотно взялись за это дело ради последнего боя, то сейчас не горели желанием натирать мозоли. Все дело в предрассудках – ведь, по всеобщему мнению, такое занятие – удел рабов. Согласиться на такое после жаркого боя, не отойдя от горячки, – это одно, а после месяцев спокойной жизни – совсем другое. Бакайцы еще со скрипом, но смирились, что придется заменить собою кандальников, а вот матийцы категорически заявили, что это неблагородное дело. То есть наотрез отказались.

Стоило немалых трудов убедить их в обратном, но все равно опасался, что по пути эти зазнайки устроят «итальянскую забастовку»[4]. Потому я решил плыть на корабле Саеда, а не Арисата. Своим доверия больше.

И это лишь сотая часть проблем, которые мне лично пришлось решать в процессе подготовки к плаванию. Кто бы мог подумать, что пиратство такое хлопотное дело.

Первые проблемы начались еще до выхода. Оказалось, что тренировки проводились лишь в светлое время суток, и ночью плыть по реке ни Саед, ни Арисат не решились. Я предложил впереди послать пару лодок с фонарями, для ориентира, но они все равно побоялись сунуться в узкое русло. В итоге отлив мы прозевали, но я не сильно расстроился – подумаешь, потеряли несколько часов.

Солнце уже прилично поднялось, когда преодолели скальное сужение, в котором располагался форт, защищающий водный путь в долину. На площадках возвышались укрепления из кое-как отесанных камней, оттуда размахивали руками немногочисленные воины гарнизона. Командир не удержался, догнал галеру на лодке, поднялся на борт, доложил, что все спокойно и посторонних давненько не видели. Я его отпустил, но он возвращаться не спешил, заявив, что намерен нас проводить. Судя по решительному виду, провожать рассчитывал до самого Железного Мыса, так что погнал я его на берег чуть ли не пинками.

Все же до идеальной дисциплины здесь пока что далеко…

Еще через час вышли к устью, миновали береговую скалу, что тянулась слева. У ее подножия можно было различить груды человеческих костей и множество черепов, надетых на колья. Надпись «Добро пожаловать в Межгорье» тоже сохранилась. Матийцы высыпали на палубу, уставившись на зловещее зрелище, а мои ребята начали взахлеб рассказывать о мрачной истории появления гостеприимных слов и зловещих останков.

Рассказ так заинтересовал рулевых, что они, заслушавшись, позабыли о своих прямых обязанностях, из-за чего галера начала выполнять странный маневр – что-то вроде поворота по все круче и круче изгибающейся дуге, при этом почему-то заметно ускорилась. Наверное, дело в речном течении. Будь дело на просторе – вообще бы круг описала, но здесь тесновато и на пути оказался берег. Скалистый…

Не врезались, но пару неприятных минут я пережил – ошибочный маневр рулевого в сочетании с течением реки, осложненным остаточными явлениями прилива, едва не довели до беды.

Многообещающее начало плавания. Даже попугая проняло – ругался как потомственный грузчик мебельного магазина. Хотя ему-то чего бояться? В случае чего спокойно улетит. Ни шлюпок пернатому не нужно, ни спасательных жилетов.

А ведь на корабле даже спасательных кругов нет…

В прошлом году, гением земных ученых и личным везением будучи заброшенным в этот мир, я очутился в этом самом море, вдалеке от берегов. Точнее, берег как раз имелся, причем поблизости, но принадлежал он небольшому острову, где меня поджидали не самые приятные приключения. Пришлось тогда очень срочно уплывать на первом попавшемся плавсредстве – кривом бревне. Несмотря на всю его неказистость, я сумел добраться до более-менее нормального побережья и даже с прибылью остался, обзаведясь по пути попугаем, благодаря которому меня не повесили первые же встреченные люди.

Хотя, если вдуматься, прибыль какая-то сомнительная…

Я и раньше считал, что пересечь море на бревне – это круто. Никогда про такое не слышал. На лодках, плотах – это да, но чтобы вот так… А теперь лишний раз убедился, что совершил тогда великое деяние.