Бертрис Смолл - Лучиана, кроткая невеста

– Доброе утро, Роберт, – поздоровался он и улыбнулся почтительно поднявшейся гостье. – Должно быть, это и есть миссис Аллибаторе. Я – отец Джон Фишер, исповедник леди Маргарет. Госпожа просила меня проводить вас к ней. Вам, Роберт, идти не обязательно; можете подождать здесь.

Граф быстро снял с плеч Лучианы плащ, ободряюще улыбнулся и пообещал:

– Когда освободитесь и будете готовы вернуться домой, я вас встречу.

Лучиана пошла вслед за священником: тот быстро повел по длинному коридору, распахнул последнюю из дверей и пригласил гостью в просторную комнату, где сидели и приветливо улыбались три дамы. В следующую секунду открылась другая дверь и показалась высокая элегантная особа. Все присутствующие торопливо встали и склонились в реверансе.

Леди Маргарет обладала незаурядной внешностью: тонкое лицо, большие синие глаза с правильными дугами бровей, длинный, чрезвычайно аристократический нос, аккуратный маленький рот. Одета она была в строгое темное платье, украшенное тяжелым крестом из червонного золота. Волосы скрывала тонкая кружевная накидка.

– Доброе утро, миссис Аллибаторе, – приветствовала она, опускаясь в глубокое мягкое кресло с высокой спинкой. – Прошу, присядьте возле меня. – Она показала на обитый бархатом табурет. – Благодарю вас, святой отец.

Священник кивнул и вышел из комнаты.

Прежде чем сесть, Лучиана вежливо поклонилась и произнесла:

– Спасибо, мадам.

– Роберт говорил, что вы свободно владеете английским. Это удивительно, ведь выучить наш язык нелегко. Время от времени я буду переходить на итальянский, чтобы сохранить разговор в тайне. Надеюсь, вы найдете мои познания достаточными. – Последнюю фразу она произнесла на родном языке гостьи. – Не так ли?

– Разумеется, мадам. Именно так, – вежливо подтвердила Лучиана.

– Расскажите, какое впечатление произвел на вас Лондон. Он очень отличается от Флоренции? – поинтересовалась леди Маргарет.

– Лондон мне очень понравился. Возможно, потому, что почти всю свою жизнь я провела в большом городе, если не считать нескольких летних месяцев в Тоскане, на вилле отца. И Лондон, и Флоренция прекрасны и полны жизни, но у нас улицы, ведущие к большим дорогам, заканчиваются воротами, а здесь я ворот не заметила.

– Вы – вдова, – утвердительно произнесла леди Маргарет.

– Да. Супруг был намного старше меня, но относился очень хорошо, и я отвечала искренней преданностью. Надеюсь, что смогла скрасить его последние годы. Так мне говорят все вокруг, однако женщина всегда спрашивает себя, сделала ли она для своего господина все, что могла.

– Хорошая женщина спрашивает, – одобрительно уточнила леди Маргарет. Девушка казалась умной и доброй. Впрочем, характер флорентийской красавицы не вызывал бы столь острой озабоченности, если бы Роберт Минтон не намекнул о своем к ней интересе.

Она действительно выглядела не столько женщиной, сколько девушкой.

– Расскажите о своем магазине. Насколько мне известно, флорентийская гильдия торговцев шелком прислала вас в качестве своего представителя. Но разве нельзя было поручить столь ответственное дело мужчине?

– В Милане придерживаются именно такого мнения, – ответила Лучиана, – однако у нас во Флоренции царят более просвещенные нравы.

– И более разумные, – с улыбкой заметила леди Маргарет.

– Мой отец – председатель гильдии. Меня выбрали потому, что я разбираюсь в торговле шелком. К тому же было решено, что женщина сможет лучше представить ткани. Наверное, это действительно так. Сейчас, когда удалось освободить улицу от молодых людей, собиравшихся, чтобы поглазеть на иностранку, дела пошли превосходно.

– Но после того как в городе обоснуются миланцы, неизбежно возникнет конкуренция, – предупредила леди Маргарет.

– Их шелка хуже наших, и внимательный покупатель сразу это заметит. Вот почему лорд Лайл привез его величеству ткани именно из Флоренции, а не из Милана, – гордо возразила Лучиана. – В молодости отец даже ездил в Китай и только после женитьбы на маме прекратил путешествовать и передал полномочия надежному представителю.

– А ваша матушка тоже из семьи купцов? – осведомилась леди.

– О нет! – воскликнула Лучиана. – Синьора Орианна – младшая дочь князя Алессандро Веньера и родилась в Венеции. Дело в том, что в юности она отличалась чересчур острым языком, да и приданое ей досталось совсем небольшое. Все мамины сестры вышли замуж за венецианских аристократов, а к ней так никто и не посватался. В то время отец часто плавал на Восток через Венецию и был покорен красотой и независимостью молодой княжны. Узнав, что на брак с благородным венецианцем ей надеяться не приходится, он набрался смелости и сделал предложение. Уверяет, что ничуть не удивился бы, если бы князь Веньер вышвырнул бы его из дворца прямо в канал. – Лучиана усмехнулась. – Но вместо этого дедушка принял предложение с тем условием, что жених прекратит путешествовать. Вскоре родители поженились.

– Радовалась ли ваша матушка возможности наконец-то выйти замуж?

Теперь уже Лучиана рассмеялась.

– Нет, конечно. В то время она вообразила, что влюблена в другого. К тому же по сравнению с родным городом Флоренция показалась ей темной и мрачной. Тем не менее она сумела понять свой долг и стать отцу прекрасной супругой. В нашей семье семеро детей, и мама воспитывала нас твердой рукой.

– А вы похожи на матушку? – живо поинтересовалась собеседница.

– Нет, не думаю. – Синьора Аллибаторе покачала головой. – А вот сестра Франческа унаследовала ее характер. Она вышла замуж за герцога Террено Боскозо, но через несколько лет его убил подкупленный французами слуга. Франческа казнила предателя и теперь правит от имени малолетнего сына.

– Ах, вот эту женщину я понимаю, – вздохнула леди Маргарет. – Мой сын родился после смерти отца – лорда из династии Тюдоров, – и мне постоянно приходилось его оберегать, особенно после исчезновения двух мальчиков – принцев Йорков – и гибели единственного сына Ричарда III. Так что позиция вашей сестры вполне оправданна.

Беседа продолжалась еще некоторое время, пока хозяйка не произнесла:

– Я слишком долго отрываю вас от дел, миссис Аллибаторе. – Она встала, и гостья проворно последовала ее примеру. – Благодарю за то, что нашли время прийти и удовлетворить любопытство старухи.

– Право, миледи! – искренне воскликнула Лучиана. – Вы вовсе не старуха!

– Вы очень добры, дорогая. – Матушка короля улыбнулась. – Леди Мэри, сделайте милость, помогите милой гостье разыскать графа.

Лучиана склонилась в глубоком реверансе и пошла вслед за придворной дамой. За дверью та обернулась и тихо произнесла: