Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

Двигатели Охотника выдавали свое местоположение на площади в тысячу квадратных световых лет. Они были примитивными и изначально медлительными, но в отличие от скалярного привода самого Джеддена — более легкими и не требующими дозаправки. Вполне возможно, что Охотник был, как и его жертва, просто призраком, душой заточенной в квантовом чипе на основе бозе-конденсата,[119] зарождающимся сознанием на поверхности огромного корабля. Преследователь приближался, но не сильнее, чем рассчитывал Джедден. Только ошибка в вычислениях могла привести к гибели в межзвездных войнах. Подсчеты не были простыми, но весьма точными.

Две сотни и еще три года до встречи. Враг близок и, быть может, настолько, чтобы его уже ослепила жажда. Ошибки в вычислениях и самообман — вот подлинные убийцы в космосе. А еще имеет значение удача. Два века. Еще немного можно поспать.

Среди всех миров был только один, который он никогда не отваживался посетить: нежно-голубая слеза Тей. Там лежали суперпозиции всех спиновых состояний тех жизней, какие бы он мог прожить. Любимые, дети, друзья, увлечения и обязанности. Там была Пужей. И Кьатай. Он мог сделать все, чего бы ни пожелал: верность Пужей; разделение Кьатая. Тот не стал бы Одиноким.

Одиночество. Теперь, после путешествия в восемьдесят световых лет и еще многие десятки до того, как он сможет отдохнуть, Джедден понимал подлинное значение этого слова.

Даже удивительно, насколько безболезненно все совершилось. Даже когда пряди, на которые распалась Сериантеп, вонзились в клетки тела Торбена, считывая и копируя нейронные потоки, даже когда угасал плотский он и рождался нанотехнологичный — боли не было. Только ощущение чуда и словно расширение себя до бесконечности во все стороны разом, а еще — новое рождение. Точнее, антирождение, возвращение в первобытные, соленые воды. Пока сгусток переплетенных прядей медленно, но уверенно падал навстречу мировому океану, Торбен все еще осознавал себя собой, человеком, личностью, телесным существом. Но затем они утонули и растворились в море кишащих нитей, и на него со всех сторон обрушился хор голосов, самостей, воспоминаний, подобных шумному морскому приливу. Каждая жизнь во всех своих подробностях. Внезапно открывшиеся чувства, за пределами основных пяти, приносили все новые и новые ощущения. Прежде с той, что называлась Сериантеп, его связывали только интимные отношения. Теперь же, войдя в это новое общество, он подключился к ней. Он осознал, что правительство Анприн — ему стала очевидной причина того, почему так затянулись переговоры: они просто не находили точек подлинного соприкосновения — сейчас разворачивало память его личности, чтобы создать подробную карту Тей и населяющего ее народа. Точнее, они познавали жизнь и Аспекты одного отдельно взятого ученого-физика.

Музыка. Все воплощалось в музыке. Насколько он мог понять, колония Анприн «Спокойная Тридцать Три», а с ней и еще пятьсот восемьдесят два мира должны были пересечь расстояние в сто девятнадцать световых лет, чтобы достичь звезды Милиус 1183.

Сто девятнадцать лет, которые сожмутся в восемь месяцев, в течение которых прекратит свое существование Торбен Рэрис Орхун Фейаннен Кекйай Прас Реймер Серейджен Нейбен. Разложившись на нити, он мог и время, и самого себя изменять как угодно. Для личности Джедден минуло порядка двадцати субъективных лет, прежде чем он заслужил чин опытного и оригинального мыслителя в физическом научном сообществе Анприн. Их форма существования только обострила его виденье и понимания чисел. Его проницательность и одаренность позволяли подходить к старым проблемам с неожиданных сторон. Так что его запрос на получение корабля-осколка, когда их флот прервал релятивистский прыжок на краю очередного оортова облака, стал пустой формальностью. Это было большое судно, заправленное топливом под завязку и способное изучать топологию пространства-времени внешних пределов пояса Куипера в течение года, десяти, ста лет.

Так ему удалось избежать аннигиляции.

Ошибки в вычислениях убивают. Недостаток бдительности убивает. Слепая самоуверенность убивает. Враг спланировал, как заманить их в свою западню, просчитав все на несколько столетий вперед. Нападение на систему Тей оказалось простой диверсией; тридцать восемь тысяч приближающихся кораблей в основной своей массе были обманкой. «Корабли», состоящие разве что из двигателя и навигационной системы, сопровождала только горстка настоящих боевых крейсеров. Уже в тот миг, когда, сверкая отраженным светом полуденного, летнего солнца, неуклюжая и медлительная флотилия Анприн покидала небеса Тей, вражеский флот готовился нанести удар в системе Милиус 1183. Противник в течение многих десятилетий проявлял подлинную осторожность, стараясь ничем не выдать себя, и год за годом копил силы и постепенно модернизировал систему. Карающий молот был уже вознесен и начинал опускаться на головы Анприн.

Слепота. Беглецы обнаружили небольшую красную звезду на приемлемом расстоянии от своего слабо обеспеченного флота. Там была вода; целые планеты воды, которая была нужна Колониям, чтобы оторваться наконец от Врага и укрыться в одном из скоплений, окружающих галактическое ядро. В своей поспешности они совершенно упустили из вида тот факт, что Милиус 1183 — двойная система. Вокруг усталого красного карлика с периодичностью в восемь часов обращалась нейтронная звезда. И почему-то никто не обратил внимания, что она исчезла.

Ловушка была великолепной и смертоносной. Враг отлично все рассчитал. Все было сделано без сучка без задоринки. Флот-охотник укрылся на самом краю системы, оставив в ней лишь несколько автономных механизмов и датчиков. Ослепленные солнечным сиянием сенсоры Анприн успели подать сигнал об опасности только за пару миллисекунд до того, как нейтронная звезда врезалась в Милиус 1183 на скорости в восемь процентов от световой.

Сейчас вспышку сверхновой могли наблюдать на расстоянии в сотню световых лет. Внимательные астрономы должны были увидеть в ее пламени следы водорода, кислорода и углеродных соединений. Колонии погибли в плазменном потоке. Осталась жалкая горстка выживших, изо всех сил пытавшихся восстановить системы жизнеобеспечения и вернуть себе способность перемещаться. Тем временем среди астероидных полей просыпались от долгого сна похожие на акул крейсера, начиная охоту на последние остатки Анприн.

Джедден был один в своем корабле-осколке, размышляя в темноте над природой пространства и времени, наслаждаясь внутренней, поющей красотой чисел, когда Солнечную систему вдруг поглотили потоки белого, губительного света. Смерть настигла пятьсот миллиардов разумных существ. Он услышал, как одновременно, в одну секунду, умолкли их голоса и сердца. Услышал, как гибнет Сериантеп и все теяне, оставившие родной дом в надежде обрести знания и опыт куда большие, чем то, чего можно было достичь на их собственной планете. С каждой из этих жизней он соприкасался, деля с ними числа, песни и такую интимную близость, что была хлеще даже самого бурного секса. Джедден услышал, как полностью погиб весь убегающий флот. Он остался один. И затаился в темноте на долгих пятьдесят лет. На его глазах охотники методично истребили все остатки колоний Анприн. Ему было необходимо придумать план побега.