Александр Тарасенко - Полёт ласточки в околоземном пространстве

Словно восемь кругов, от брошенных в пруд камней, волны ширились и пересекались. К вечеру следующего дня в городе не осталось «пустых» людей, за исключением сотни-другой изолировавших себя от света маргиналов. И детей, ещё неспособных понять, что значит сложить число А с числом В и запомнить результат в ячейке с номером С. И сумасшедших, не способных осознать того же.

Даже не владеющие русским языком гости попали под раздачу благодати. В анимус было вложено триста двадцать два языка. Но самое занимательное то, что никто не заметил ничего необычного.

В сутолоке наступающей ежедневно после шести вечера с понедельника по пятницу. В плотной толпе, с одинаковой скоростью движущейся по тротуарам. В море из людей. Но на самом деле в гораздо более широком море информации, купались ангелы идущие в тот час пик по улице. Подобно рыбе в воде, цветку в солнечном свете, фениксу в огненной купели, ангелы нежились в ставшем невероятно насыщенном информационном поле.

Перед Ласточкой разворачивалась карта города с отображением всех людей в нём. Через промежуточные звенья, она могла отправить приказ любому анимусу записывать всё, что видит или слышит носитель и пересылать ей. Ласточке. Всесильной повелительнице! Хотя конечно и не в режиме реального времени.

В офисе раскалялись мощные сервера. Выбивались из сил вентиляторы. Стонали от нагрузки процессоры. А мониторы показывали, как непрерывно растёт число анимусов, заставивших их носителей, незаметно для самих себя, посылать через интернет, или канал человек-человек, в главный офис отчёты. Вечно голодные чудовища — базы данных, раздувались, вбирая в себя информацию о каждом находящимся в пределах очерченной окружности. Не только вбирали, но ещё и обрабатывали, демонстрируя в отчётах и росте кривых на графиках.

Это было волнительное время. Никто из ангелов не мог уснуть и им приходилось использовать усыпляющие программы. Только сменяющиеся дежурные постоянно несли службу у мерцающих мониторов. И загибались вверх неудержимые кривые. Они уже пересекли отметку официального числа жителей северной столицы и лишь немного замедлили свой рост.

Только в те дни Ласточка поняла, что она больше не человек. Незримые информационные потоки заполнили окружающее пространство. Тысяча глаз. Тысяча ушей. И тысяча голов всегда готовых обдумать интересующую тебя мысль и вернуть готовый ответ. Раньше она сидела на голодном пайке. Сейчас расправила крылья.

Осторожно, в наиминимальной из минимальных конфигураций, активизировались лечебные программы. Это тоже была часть эксперимента.

Сначала, в пределах города уменьшилась смертность. Казалось бы немного — процентов на пятнадцать, не более. Но для экспертов это уже была необъяснимая вероятностная аномалия. О ней даже сообщили в новостях: между сюжетом о провалившейся в канализационный люк девушке (отделалась парой трещин в рёбрах) и сообщением о том, что в город приезжает всемирно известный дирижёр. Затем, через какую-то неделю после запуска лечебных программ, в больницах началось уменьшаться число пациентов. Тоже совсем по чуть-чуть. Больше выздоравливало, меньше заболевало. Те же, кто умудрился заболеть, выздоравливали чуточку быстрее, чем раньше. Хронические заболевания, львиная доля которых идёт как говорят врачи «от головы», сошли практически на нет. Отныне дети могли не бояться простуды и бегать босыми по лужам. Но они не знали об этом и по-прежнему ходили закутанными в десятки одежонок навязанных заботливыми мамашами.

В одном интервью, всемирно известный дирижёр положительно отозвался о целительном Петербургском климате.

— У меня здесь не болеть голова — на ломанном русском сообщил в камеру дирижёр и смущённо улыбнулся телезрителям.

Наконец какая-то умная голова, в соответствующем министерстве, сложила вместе разнородную, но полностью благоприятную, статистику. И подняв очки на покатый лоб, изрекла: — Этого не может быть.

Впрочем, голова оказалась не достаточно умной. Или в глупости виновны начальники над умными головами, начальнику совсем не обязательно самому быть умным. Во всяком случае, каким-то образом информация просочилась в прессу. И та мгновенно и с готовностью окунулась в радостное безумие. Вещали с телеэкранов. Доказывали по радио. Печатные издания пестрели ссылками на научные институты, половины из которых не существовало в реальности, а половина от оставшейся половины или не была научной или не являлась институтом. Новости мгновенно оббежали земной шар, вернулись в исходную точку, где их сочли дополнительным подтверждением (Вот Марь Ивановна сказала тоже самое. — Да-да, необъяснимо, но факт!).

Число приезжих в Петербург увеличилось в несколько раз.

Тот самый дирижёр, продолжая турне, покинул город. Едва он отдал себе отчёт в том, что пересёк отчерченную только на карте границу. Его анимус приостановил все активные программы и перешёл в режим пассивного ожидания команд извне. Пойманный телевизионщиками, дирижёр пожаловался, что стоило выехать из города, как следующей ночью у него снова заболела голова и пришлось принимать надоевшие лекарства. Его признание послужило последней искрой запалившей пожар истерии.

Точно котёл на огне, забурлила всемирная сеть. Где-то случились не слишком масштабные беспорядки. Сами собой образовались десяток различных сект непонятной направленности. Три эзотерических общества во всеуслышание объявили, что они знают ответ, но никому постороннему его не скажут. Серьёзная наука озадаченно молчала, а несерьёзная выдвигала такие версии, что опытные эзотерики только завистливо покрякивали. Такого бреда они не могли выдумать, хотя нельзя сказать, чтобы не старались. Какая-то часть человечества с нетерпеньем ждала инопланетян, другие ожидали мессию. И мессия не заставил себя ждать. Их объявились сразу пять штук, хотя и в разных частях мира. Отрадно, что четверо из пяти божьих пасынков оказались по славянской национальности.

Мнения не признающих друг друга пророков разделились: большинством в три голоса предрекался скорый конец света. Двое оставшихся планировали построить рай на земле, указывая на то, что они уже здесь и, следовательно, все что осталось сделать людям, так это поверить.

В это сумасшедшее время Ласточка побывала у родителей. Отец продолжал днями колесить по городу на мотоцикле, проверяя новый движок или ещё какую бензиново-механическую часть железного коня. Встречая Ласточку, мама приготовила тушёную картошку, посыпав мелко нарезанной петрушкой и зелёным луком. Они говорили о всевозможных мелочах, какие имеют смысл только в кругу семьи, а при взгляде снаружи кажутся абсолютной ерундой.