Газета Завтра - Газета Завтра 788 (52 2008)

Два года назад музейный работник Людмила Бадюк делилась со мной планами, как можно было бы перестроить экспозицию в большом музее Фадеева. (Фадеевский домик — на грани сноса, там ничего не хранят и никого не водят, не равно крыша рухнет на голову экскурсантам.) Массивные красные с белым стенды уже и чисто внешне, не говоря о запыленном пулемете, не соответствуют тому, как нынче организовывается музейное пространство, да и красно-белый подход явно требует углубления, в дополнительном исследовании, новой, взвешенной, спокойной оценке нуждается и фигура Александра Фадеева — писателя, партийного деятеля, которого одни считали защитником писателей в эпоху террора, а другие — их гонителем, человеку, который, как говорят литературоведы, не напечатал стихи Ахматовой в подвластном ему альманахе и в то же время ходатайствовал о жилье и пенсии для неё. Есть свидетельства, что он действительно во время оно многих вывел из-под нависших над ними угроз, но не выдержал "ветра перемен". Впоследствии новый генсек Никита Хрущев фактически обвинил Фадеева в крови собратьев по перу. Предсмертное письмо Фадеева разительно, оно клеймит обличениями "самоуверенно-невежественное руководство партии", а официальный некролог о его смерти сообщает, что "А.А. Фадеев в течение многих лет страдал прогрессирующим недугом — алкоголизмом". Какая русская писательская судьба — её печальную хрестоматийность можно поставить в один ряд с судьбами Чаадаева, Пушкина и Лермонтова, а также сравнить с канвой жизненного пути многих героев великой русской литературы.

Как ни парадоксально, именно самоубийство Фадеева способно сегодня напомнить об этом писателе, обладавшем незаурядным даром, но слишком укоренённом в своём времени.

Письмо выведено старательным курсивом от руки на одном из стендов музея, рядом с помещенной под оргалитом копией, отпечатанной на машинке, да разворотом старого журнала, где анализируется точный текст, без купюр (ведь его по сей день цитируют отрывочно, находя возможность обойтись то без упоминания Ленина, то без "святая святых"). Непростое письмо. И не без пророческих прозрений, высказанных, конечно, на свой лад: "Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа-Сталина".

Письмо это производит впечатление неотвратимого, нервного, поверхностного, и всё-таки, возможно, оно — самое важное, потрясающее, глубокое, тем более, что точку в нем поставил выстрел, литературное произведение Фадеева. Безусловно, и Булгаков, и Цветаева, и Пастернак, и Набоков могут и даже в какой-то степени должны быть прочитаны по-иному постольку, поскольку может и должен быть не забыт автор "Молодой гвардии".

В школе номер два нас встретил целый класс "фадеевцев": девушек и юношей — но в основном все-таки девушек, вероятно, они лучше успевают по литературе — отчего-то все они были в синих шейных галстуках, которые в давнее время носили пионеры ГДР.

АРСЕНЬЕВ — ЕЩЕ ОДИН город в свидетельство безысходности. И здесь на довольно содержательной встрече в библиотеке искали, как быть услышанными: ветеран Великой Отечественной войны, нуждающийся в постоянном уходе, 1923 года рождения, орденоносец, обладатель медалей "За взятие Берлина", "За освобождение Варшавы", "За отвагу", живет в холодном доме без коммунальных услуг, с 85-го года стоит в очереди на жилье, но, когда очередь подошла, ему отказали.

Газета "Литературный меридиан", которую издает в Арсеньеве Владимир Костылев, выходящая уже не первый год через все "невозможно" в девятистах упорных своих экземплярах, не получает никакой поддержки ни на одном из уровней местного — или неместного — управления. Да и зачем это всё. Вся эта культура, литература…

Когда я вернулась из Приморья, то в двух-трех разговорах с газетчиками поинтересовалась невзначай, не требуется ли какого очерка из тех отдаленных мест? Ответом было вежливое, но вполне ясное: не требуется, то есть в принципе, может, и требуется, но как-нибудь после, и лучше о чем-нибудь другом. Впрочем, услышала и такое: "Пиши — но только под углом инноваций и развития".

Метрополисы, в отличие от деревни и небольшого города, живут не так плохо, наверное. Во всяком случае, во Владивостоке из-под брюха фуникулёра (фуникулёр пришлось закрыть — может, временно?) строят мост на полуостров Черкавского, в район мыса Чуркин через бухту Золотой Рог. Мы там жили, на Чуркине, и в город ходил паром, потом на долгие годы паром закрыли, и оставался долгонький путь в объезд общественным транспортом, но разговоры о мосте плелись на манер мечтаний о мосте Манилова. А еще рассказывают, что построят-таки мост на остров Русский. И казино там открывать не станут. А отдадут часть территории под "Тихоокеанский научно-образовательный центр". Так говорят…

«ИДТИ МНЕ ЖЕЛЕЗНЫМ ПУТЁМ…» Памяти Юрия Поликарповича Кузнецова

Дни не остановить. Они летят, как облака на небе. Время листает календари и мемориальные тетради. 17 ноября 2003 года остановилось сердце выдающегося человека. Пятилетие печальной даты москвичи отметили, собравшись в музее Маяковского, краснодарцы — в городской библиотеке N 2.

МОСКВА

Пять лет назад от нас ушёл Поэт, оставив своё суровое, проникновенное Слово. И очень приятно было видеть, что сегодня его творчество не забыто. Свидетельством тому стал переполненный зал в столичном музее Маяковского.

На мой взгляд, программа вечера была составлена удачно и уместно. Звучал с экрана голос самого Юрия Поликарповича (он вспоминал своих родителей, свою молодость, читал стихи — "Наваждение", "Маркитанты", "Родина" и другие), кузнецовские стихи читал со сцены артист МХАТ имени Горького Валентин Клементьев, вспоминали о поэте профессор Литинститута Владимир Смирнов, участница кузнецовского семинара Марина Гах, Сергей Небольсин, Елена Ермилова.

Оригинальным музыкальным приношением к творчеству Юрия Кузнецова стала премьера вокально-симфонической поэмы композитора Юрия Алябова по поэме Ю.Кузнецова "Путь Христа" в исполнении Стеллы Аргату. Поэму читал Валентин Клементьев, также прозвучала песня "Кубанка" на слова поэта.

Вообще, вопреки распространённому мнению, что кузнецовские произведения трудно "ложатся" на музыку, композиторы в последнее время всё чаще обращаются к творчеству поэта. Композитор Георгий Дмитриев выпустил диск с произведениями на слова Юрия Кузнецова. А на Кубани, родине Юрия Поликарповича, стали песнями уже двенадцать его стихотворений. А когда на Руси стихи поют, их автор забыт не будет.