Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

— Это кто там? — захрипел давешний бородач. — Чего надобно?

— Да ты что, издеваешься?! — вскипел Иван. — Отворяй, а то я тебе враз по сопатке!..

Через несколько секунд ворота отворились, и Иван вошел в город.

— Вот те на! — приветствовал его стражник. — А чего это ты опять приперся?

— Как это — чего? — опешил Иван.

— Я говорю — зачем? — пояснил мужик, мигая заспанными глазками и раздвигая в зевке всклокоченную бородищу. — Али забыл чего-то?

— Да ты грезишь, дядя! Я этого гада трехголового победил, теперь вот за наградой иду…

Бородач застыл, не дозевнув. Потом со стуком захлопнул рот.

— Победил? — тупо переспросил он. — Кого?

— Этого самого вашего трехголового дурацкого бегемота, — терпеливо снизал Иван. — Все три головы его разговорчивые вот этой самой шашкой… то есть мечом, конечно… срубил. Напрочь.

Круглые от изумления глаза бородача вдруг стали хитрыми.

— Молодец, — похвалил он. — Иди к князю. Награду получишь.

Тон бородача Ивану не понравился, но он решил не отступать и направился прямиком в княжеские палаты.

— Правильно, — пискнули из сумки. — Туда надо сходить, обязательно… но будь осторожнее.

Иван не ответил.

Во дворе возле княжьего дома народу по-прежнему было много. Ивану показалось, что людей даже прибавилось. Обвешенные холодным оружием богатыри разгуливали, гордо задравши носы и ни на кого не глядя, однако Ивану вдруг почудилось, что все они самым пристальным образом его украдкой рассматривают. Он осторожно покосился по сторонам — вроде ничего такого: но неприятное ощущение не проходило.

Он поднялся по ступенькам. Стражники на этот раз внимания на него не обратили, смотрели куда-то мимо.

Иван усмехнулся и вошел в палаты.

Он снова оказался в просторной горнице. Либо с прошлого раза сидящие за столом богатыри не наелись, либо принялись лопать по-новой, но хруст, чавканье и бульканье говорили об их остром и неутоленном чувстве голода. До кофе с ликерами было явно далеко.

Иван поклонился князю, который сидел на прежнем месте. Присутствующие перестали жевать и посмотрели на Ивана.

— Ты ли это, добрый молодец? — с доброжелательным удивлением вопросил князь. — Ты ли это, храбрый наш?

— Я, — лаконично ответствовал Иван.

Князь улыбнулся, внимательно посмотрел на него и снова завел:

— Что же скажешь нам, смелый юноша? Бился ты али не бился? Гада страшного, зверя лютого повидал ли ты, поединничал?

— Бился, — Иван был краток. — Поединничал.

— Да неужто ты, храбрый молодец, победил его, ядовитого?

К своей краткости Иван решил не добавлять ни иксов, ни игреков, а потому лишь молча кивнул.

— Ну а коли так, языки давай, их показывай, не стесняйся уж!..

— А зачем? — спросил Иван, которому князь с его напевами нравился все меньше и меньше.

— За наградою не помедлю я, — как показалось Ивану, несколько зловеще произнес князь. — Побыстрее ты языки давай!..

— Сначала скажи, зачем тебе языки, — проговорил Иван упрямо.

— Вижу я, возгордился ты, — осуждающе покачал головой князь. — Не желаешь уж и покорствовать…

— Чего ради? — хмыкнул Иван. — Мне ты не начальство…

Глаза князя загорелись зеленым огнем. — Эй вы, други мои, люди сильные! — повысил он голос. — Вы вяжите-ка раба злобного!..

За столом заворочались, опрокидывая блюда и кубки, мрачные богатыри. Засверкали обнаженные мечи.

— Бей зеркала! — пронзительно заверещали в сумке. — Все, кроме самого большого!..

Иван выхватил меч и быстро огляделся. Отовсюду, переворачивая столы, на него лезли огромные детины — кто с мечом, кто с веревкой, кто просто с голыми руками. Иван уклонился от чьих-то лапищ, схватил свалившийся со стола тяжелый кубок и изо всей силы запустил этим кубком в первое попавшееся зеркало.

Грохнуло так, что заложило уши. Высверкнуло ярким белым пламенем, неистовый порыв ветра едва не сбил Ивана с ног: пытаясь прикрыться рукой от вихря, он с изумлением увидел, как ветер срывает с собравшихся в зале одежды, рвет их в клочья и мгновенно уносит их куда-то прочь, во тьму. Стены и потолок в зале исчезли, остались лишь, зеркала, висящие в пустоте. Внезапно и они с грохотом лопнули, а в потоках льющегося отовсюду мертвенно-белого света все присутствующие, замершие в непонятном оцепенении, начали меняться.

Непрекращающийся ветер унес последние клочки их одеяний, разметал и укатил прочь посуду и утварь. Те, что были только что людьми, превращались в мерзких мохнатых карликов с огромными головами, горящими глазами и могучими ручищами. Жутко завывая, сквозь их ряды лезли еще более гнусные, скользкие и бородавчатые — карлицы, что было заметно по очевидным признакам их пола.

Иван оцепенел. Уже к самому горлу его протянулись чьи-то корявые руки, уже в сумку вцепились мокрые пальцы, а он все стоял как столб, будучи не в силах пошевелиться.

— Открой сумку! — раздался отчаянный визг, перекрывший вой ветра и рев нападавших. — Открой быстрее! .

Иван очнулся. Отбросив чью-то скользкую конечность, он распахнул сумку, высоко подняв ее над головой. Наседавшие на него твари отшатнулись. И тогда ударило.

Словно зажглось огромное зловещее красное солнце, озарив все вокруг мрачным светом и распустив повсюду свои лучи — тоненькие острые нити, каждая из которых стремилась к горлу каждой из обступивших Ивана тварей.

Вот одна ниточка коснулась чьего-то горла — и голова отлетела прочь, покатившись остальным под ноги. Еще голова слетела, еще и еще… Твари завизжали, попятились, пытаясь уклониться, куда-то спрятаться, убежать, но тщетно — безжалостные красные нити проходили повсюду…

И тут Иван уловил какое-то угрожающее движение. Он повернулся и увидел, как на том месте, где недавно восседал князь-работодатель, появился гигантский ярко-желтый двухголовый толстенный змей, и тварюга эта, широко разинув обе черные безъязыкие пасти, ползет прямо на него, на Ивана.

Тщетно красные лучи-нити обвивались вокруг чудовища — он их, казалось, вообще не замечал: полз и полз себе упорно дальше.

Иван отшатнулся и опустил сумку, закрыв ее. Красное солнце погасло.

— Прыгай в зеркало! — заверещали тотчас из сумки.

— В какое?! — озираясь, заорал Иван.

— Осталось одно — прямо за змеем!..

Иван увидел, что действительно, самое большое зеркало, которое раньше висело за спиной у князя, уцелело. Ничего сейчас в этом зеркале не отражалось: только мутное переливчатое багровое марево, обрамленное позолоченным дубом.

Змей был уже совсем близко, злобно пялился и разевал чудовищные свои глотки. Иван коротко разбежался и сделал отчаянный прыжок, пролетев над головами экс-феодала. Скорости разбега не хватило, но, оттолкнувшись от змеиной туши, Иван головой вперед влетел прямо в багровый туман.