Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто, – ответила Саша, дернув маленькими плечиками. Продолжая снимать с куклы красный комбинезон, она как бы случайно проронила:

– Я думала, ты знаешь…

Вот ведь хитрюга. Даша отложила каталог, предварительно загнув край страницы, и присела рядом с Сашей. Та уже убрала в угол игрушки и приготовилась слушать.

– Значит, слушай, – начала Даша. – Любовь, это… – Тут она запнулась. Как говорил отец, что бы Саша ни спрашивала, нужно находить простые слова. А какие там были самые простые?

– Ну, – протянула Саша.

– Любовь – это когда у тебя бабочки в животе.

– Бабочки? – удивилась Саша.

– Да, – уверенно кивнула Даша. Когда она так делала, сестра воспринимала это как правило. – Вот ты видишь человека. – Даша подумала об Артеме. – И ты замираешь. Начинаешь дышать часто-часто. Ноги – будто вата. Ты вся словно горишь. При этом чувствуешь легкость. Ты готова взлететь. – Даша подскочила и, расставив руки в стороны, пробежала по комнате. Логичней было бы показать бабочку, но Саше больше нравились самолеты. Она смеялась и закрывала ручкой рот. Даша и сама смеялась.

Проделав пару кругов, она плюхнулась рядом с Сашей и обняла ее.

– А главное, – продолжила Даша. – Когда ты смотришь в глаза любимому человеку, когда держишь его руку, кажется, что весь мир куда-то пропал. Ты готова пойти за ним куда угодно. И у вас всегда-всегда все будет хорошо.

Даша крепче прижала к себе сестру и спросила:

– Теперь понятно?

– Да, – ответила Саша и снова засмеялась. – Это как наши мама и папа?

На мгновение Даша опешила. Как на это ответить? Боль тонкой струйкой скатилась по груди и остановилась в районе живота. Сказать ей, что мама умерла при родах? Что даже в двадцать третьем веке, со всеми разрекламированными достижениями, человеку может просто не хватить сил? Остались лишь они с отцом и Боди, а она…

Даша закрыла глаза, а когда открыла, голос звучал по-прежнему весело:

– Да. Как наши мама и папа.

За стенкой послышались сердитые голоса. Очередная перебранка. Стоило перехватить инициативу.

– Хочешь посмотреть мультики? – спросила Даша.

– Да! – воскликнула Саша и ползком передвинулась на середину комнаты. – Поставь Зорга!

Зоргом Саша называла мультик про Лунных Монстриков. Он быстро стал ее любимым, как и для большинства детей. Главный герой – пират Зорг – недотепа, вечно попадающий в передряги. Даша быстро нашла нужную кнопку на экране стенного меню. В то же мгновение часть мебели спряталась в отсеки в полу. По стенам забегали картинки с Луны, ознаменовавшие начало сериала.

Даша прислушалась к голосам и прибавила громкости. Разговор за стеной явно набирал обороты.

– А теперь сиди тихо. – Даша направилась к двери. – Не балуйся.

– А ты куда?

– За яблочком, тебе принести?

– Да!

– Хорошо, – сказала Даша и тихонько выскользнула из комнаты.

В коридоре спрятаться от криков было невозможно. Тем более Даша рассчитывала на обратное. Крадучись, она двинулась вдоль стены к спальне отца. Дверь была приоткрыта, оставалась небольшая щель, через которую слова лились четко и громко. Сердце старалось выпрыгнуть из груди, но Даша, прикусив губу, мелкими шажками придвинулась еще ближе. Как говорил учитель физики в школе: «Любопытной Варваре на межгалактическом базаре нос оторвали. Но потом быстро вырастили ей новый. Любопытство – не грех».

– Ты вконец охренела! – прогремел голос отца совсем близко, отчего Даша вздрогнула и чуть не убежала. – Я, по-твоему, совсем слепой?! Думаешь, я не вижу…

– Ничего ты не видишь! – кричала Боди, не уступая отцу. Голос звонкий, как хрусталь. – Ты совсем помешался! Мне без твоего слова и шагу ступить нельзя!

– Заткнись! – взревел отец. Даша пискнула, но вовремя прикусила палец. – Ты настраиваешь против меня детей! И не говори мне…

– Ты чертов параноик!

– Это я параноик?!

– Да! – В голосе Боди слышался вызов. – Я могу делать, что захочу! В первую очередь я мать, а…

– Какая ты мать! Их мать умерла!

Ноги Даши внезапно стали ватными, отчего она чуть не упала, но успела схватиться за дверной косяк. Воспоминания о матери, смутные, пробегали перед глазами. Каштановые волосы, мягкий смех…

– Теперь я их мама! – Боди явно разошлась. – Я имею на них такие же права…

– Права! – взревел отец. – Ты просто робот, черт тебя дери! Я купил тебя, чтобы ты была детям сиделкой, а мне любовницей! Ты – моя вещь!

Даша поморщилась.

«Вот, значит, как ты планировал, да, папочка? – подумала она. – А я знала. Помнишь, год назад я заболела и не пошла в школу? Я хотела крикнуть, чтобы Боди принесла мне чай с вареньем, но горло жгло. Меня кружило, я встала и пошла на кухню. Попытка позвать снова провалилась. А когда я пришла, когда заглянула в кухню, помнишь, что я там увидела?

Боди стояла спиной ко мне, уперев руки в стол. Глаза были закрыты, а рот, наоборот, открыт. А за ее спиной стоял ты. Задрал ее синий халат, обнажив белые кружевные трусики. Ты купил их ей, папочка? Я видела, как ты терся о Боди той выпирающей штукой в штанах. А она не сопротивлялась. Ее лицо пылало краской, а в груди что-то пощелкивало.

Я убежала. Но это не все. Полгода назад я видела, как ты вернулся домой пьяный и привел с собой друзей. Вы вели себя как свиньи, кричали, плевались и смеялись. А потом затащили Боди в спальню. Я слышала, что вы с ней делали. Как ты мог, папа?»

– Не смей! – взвизгнула Боди. Даша и не подозревала, что она на такое способна. Совсем как живая. – Двенадцатого сентября две тысячи двести девятнадцатого года в семнадцать пятнадцать по Земному времени был принят закон об освобождении роботов! Три месяца назад! Теперь мы на одном социальном уровне!

– Да как ты смеешь? Это все бюрократические выходки! Если бы не эта жестянка, возомнившая, что она человек…

– Он и есть человек! – Даша слышала боль в голосе Боди. Но еще и гордость. – А ты! Ты теперь не имеешь никакого права распоряжаться мной, словно я кофеварка!

– Да ты не умнее калькулятора! Я бы лучше трахнул тостер…

Неожиданно раздался шлепок, как если ударить по ягодице. Даша охнула и чуть не выдала себя. Прикусив губу, она придвинулась еще ближе.

За дверью воцарилась напряженная тишина. Казалось, от любого постороннего звука она могла сдетонировать, как бомба. Даша напряглась всем телом, стараясь услышать хоть что-то. Достаточно одного маленького слова, только не это молчание.

– Хорошо, – безразличный шепот отца подействовал на Дашу сильнее, чем все крики. – Прости. Возможно, я погорячился.