Павел Кузьменко - Система Ада

- А? - бабуля пригнулась, приставив к уху ладонь.

- Вас срочно вызывает товарищ адмирал Двуногий. А я с этими доблестными защитниками должна тут на складе порядок навести.

- Ага, всегда готовая, - кивнула старушка, сложила вязанье на табуретку, взяла прислоненную к двери клюку и пошла потихоньку.

Катя смотрела ей вслед, кусая дрожащие губы. Когда бабуся скрылась за поворотом, Катя с рыданиями кинулась в объятия сразу обоим.

- Ребята, господи боже, ребята... Живы!

- Катя, ты офицер, рулевой? Откуда? - спросил Саша, но она заткнула ему рот поцелуем.

- Не были еще на фронте?

- Не дошли, - покачал головой Миша.

- Я попробую что-нибудь придумать... Миша... Мишук, родной, ты не покараулишь тут, пока... Если старуха вернется или еще какой-нибудь капитан, адмирал, а? Ты понимаешь, да? Прости, ладно?

- Ну конечно, Кать.

Она вытащила из кармана связку ключей, трясущимися пальцами отыскала нужный, открыла дверь. Даже не взглянув Саше в глаза, схватила его за руку и потащила в складской грот, притворив за собой дверь ногой.

Катя нащупала на стене выключатель, зажглась тусклая лампочка, осветив горы шинелей, телогреек, матрасов, металлической посуды, деревянных ящиков.

Воздух был застоялый, сыроватый. Метнулись тени двух летучих мышей и исчезли в узкой щели на потолке.

- Кать, откуда этот мундир?

- Потом, Сашка, дурачок, потом. У нас мало времени...

Она повлекла его за собой на гору телогреек. Под ее скрипучим мундиром оказалась знакомая московская блузка, а под ней те же родные и трепетные небольшие груди.

Катя сама сдирала с него сапоги, брюки. Ощутила возбужденную плоть.

- Вот, во-о-от... мой, мой...

- Катя... откуда... мун... м-м-м...

Их тела истекали потом на вершине горячей тело-греечной горы. Они отдавались друг другу без мысли, без страха. Страсть была вместе с ними самими заключена наглухо в эти подземные консервы, но страсть была свободна, словно отлетающая душа...

Миша смахнул вязанье и уселся на табуретку, тупо разглядывая надоевший каменный пейзаж. Ну не его это, не его женщина, ничего тут не поделаешь. Только как же она ему нравится, боже! Что делать, что делать? Снять штаны и бегать. Стоп! Бежать надо как-то. Уж лучше умереть в поисках выхода или ковыряя бетонную пробку перочинным ножиком, чем сгинуть тут в странной и опасной яме, где вдобавок ко всяким ужасам еще и идет война сумасшедших пауков в идиотской банке, война, где есть пленные, раненые и убитые. Интересно, куда попадает душа умершего непосредственно в аду?

Эта тяжелая винтовка и не нужна, наверное. А если и нужна, то, конечно, с патронами. Но куда важнее фонари, три фонаря и запасные батарейки. Разумеется три. Они побегут только с Катей. Еще взять воды. Лучше не из этих речек с дурацкими аид-кими названиями Лета, Стикс. Ахеронт тоже, наверное есть. Как-то дуреешь понемногу от этой воды, думать ни о чем не хочется. Куда, кстати, эти реки текут? Ведь они вошли в Метростроевские пещеры на берегу реки Осетр, притока Оки. Не может быть, чтобы эти подземные реки не соединялись с теми надземными. И покойный Крот что-то говорил про речку Стикс. Точно! Аквалангисты нырнули на том берегу, где я метку оставил, а вынырнули в Осетре.

Значит, фонари, еду, оружие, пока не оторвемся. Как бы узнать дорогу? Ту, по которой они сюда пришли. Может, Катя что-то уже выяснила? Странно, она тут в каком-то привилегированном положении: капитанские звездочки рулевого, ключи от дверей. А мы с Саней чмошники. Может, из-за фамилии? Зотова, кзотова будь готов! То-то ее паспорта не было на той выставке, хотя ее шпионские вещи представили.

Мысли его приняли веселое направление, и он вспомнил, как капитан Волков водил их экипаж на выставку.

Всякая боевая единица нуждается не только в пайке и патронах, но и в пище духовной. Они остановились возле узкого входа в небольшой грот и ждали, пока оттуда выйдет другой экипаж.

Все стены штрека были исписаны. И не лозунгами и ругательствами, а аккуратными белыми столбцами мелких букв. Это были целые две стены дацзыбао. Причем сослуживцы не проявляли к надписям никакого интереса. Неграмотные, что ли? Похоже, так. Савельев же и Шмидт вертели головами во все стороны, жадно пожирая глазами хоть какую-то информацию.

Прямо возле Миши на полу сидел носатый пожилой грамотей и, макая кисточку в банку с белой краской, аккуратно выводил, очевидно, последнее, самое свежее дацзыбао.

"Сообщение ТАСС. Ранним утром 1 мая в районе Свердловска локаторами доблестных ПВО страны был обнаружен дудковский самолет-разведчик, незаконно вторгшийся за нерушимые воздушные рубежи нашей родины с целью сбора шпионских данных, диверсии и саботажа. Но коварный замысел врага провалился. Дудковский самолет был сбит первым же попаданием боевой ракеты наших героических ракетчиков ПВО. Матерые шпионы Шмидт и Са..."

Матерые шпионы усмехнулись. "Ладно, хрен с ними, с матерыми, - подумал Миша, - хрен с этой героической подземной ПВО, но это сообщение ТАСС что-то очень напоминает".

Воспоминания о советской власти, хоть и детские, сидели в нем прочно, а перестроечные газетно-журнальные исторические сенсации застигли его в самом любознательном возрасте. В восемьдесят девятом, тринадцатилетним подростком, он каждый вечер мотался на Пушкинскую слушать митинговые лекции Валерии Новодворской по отечественной истории. А рядом читал параллельный курс антисемитизма Асташвили.

Понял он, что за сообщение передувал из древней газеты этот носатый писарь политотдела. Сбитый в районе Свердловска американский летчик-шпион Пауэре. Наверное, тогда, году в шестидесятом, этим достижением гордилась вся страна. Потом Пауэрса тихонько поменяли на засыпавшегося советского шпиона Абеля. Фильм еще был с Донатасом Банионисом в главной роли. Но погоди, Энисаар говорил, что у них сейчас 1958 год, а Пауэрса сбили, кажется, в 1960-м. Ничего не понятно. С ума можно сойти!

В длинном гроте вдоль одной стены были разложены на отдельных камнях какие-то вещи. Их огораживала веревка с пришитыми к ней лоскутками материи. солдат выстроили вдоль веревки, и худосочные вояки Довольно равнодушно пялились на выставленные трофеи. Шмидт и Савельев разглядывали экспонаты с живейшим сожалением, потому что это были их собственные вещи.

За барьером расхаживал тот самый сумасшедший адмирал политической службы по фамилии Кукарека, который распалял экипаж перед штыковым убийством. На этот раз он сочился не яростью, но сарказмом.

- Мужественные защитники родины! Вы, конечно, слышали, что недавно наши боевые контрразведчики сбили средствами ПВО шпионский самолет дудковских агрессоров.

Некоторые кивнули. Особенно усердно кивал впередсмотрящий Чугунко. Он теперь знал, что такое самолет.