Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

За спиной громко сопел Вирусапиенс.

– Выберутся твои дружки! – пообещал он, положив руку на плечо Потёмкина.

И действительно, через несколько секунд, недалеко от автомобиля возникла большая, скрипучая тень.

Дмитрий рванулся навстречу.

Склонившийся над обрывом Илья удивленно смотрел вниз.

– Жорка! Только что был здесь, – здоровяк внимательно посмотрел на свою руку, как будто не понимал, почему она пуста.

– И вы здесь, голубчики! – раздался снизу удивленный голос Анатолия.

– Телохранитель, ты где? – рявкнул здоровяк, вглядываясь в непроглядную пелену.

– На трубе мы! – вернулось из молочного далёка.

– Кто там с тобой?

– А и Б! Старые знакомые, творчеки, – ответил Анатолий.

Илья хищно осклабился.

– Я бы на твоём месте сбросил их к чертовой матери, – посоветовал он невидимому собеседнику. – А ещё лучше оставь их там. Будут «творчеки на пару».

В горячем мареве кто-то громко крякнул, шумно завозился, поскуливая. Видимо перспектива быть сброшенными вниз соседей телохранителя совсем не устраивала.

– Становись на плечи! – рявкнул из клубящейся мглы голос Анатолия.

Ухнул тяжелый удар. Кто-то жалобно ойкнул. Анатолий, судя по всему, не очень церемонился со спасаемыми.

– Ну, вот и ладушки, – расслабленно выдохнул он через минуту и вслед за этим разразился нецензурной бранью.

– Дружище, ты чего? – крикнул Потёмкин.

– Я их тащил, упирался, как дед репку, а они? Исчезли, когда уже оказались наверху, – зашипел невидимый Анатолий. – Нет чтобы минутой раньше, до того как я их поднял. Ребята, я сейчас! – крикнул удаляющийся голос, и через несколько минут из тумана появился приближающийся силуэт. – Трещина идет до самых домов! – пробормотал запыхавшийся телохранитель. – Метров триста в эту сторону – не меньше, – махнув рукой вправо, он повернулся к Дмитрию. – А дальше что будет?

Потёмкин удрученно покачал головой:

– Думаю, будет еще хуже.

– Мы едем или сопли жуем? – ядовито поинтересовался Вирусапиенс и улыбнулся, довольный собой. Ему, судя по всему, нравились специфичные словечки и жаргонные выражения. Высовываясь из порыкивающей мотором машины, он спокойно осмотрелся и, не найдя ничего интересного для себя, вернулся в салон. Казалось, окружающие природные катаклизмы его совсем не касаются.

– А этот что здесь делает? – надвинулся недовольный Ванькин.

Он отошел от обрыва, но не перестал оглядываться в темную пропасть, словно ждал, что оттуда кто-нибудь появится.

– Хочу взглянуть на вашего друга-хакера, – пояснил Вирусапиенс.

Глава десятая

ВСЕ ПУТИ ВЕДУТ К БЕЙРУТУ

Время все еще сходит с ума, но Дмитрий наконец-то научился не обращать на это внимания.

Дмитрий постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.

– Что? Уже?

– Одиннадцать тридцать! – воскликнул Анатолий, догоняя Потёмкина, резко обернулся к лестнице и спросил:

– Я прав, Геракл?

– Минута в минуту, – согласно кивая, подтвердил спешащий следом за ним Илья.

Жора зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.

– А я уже спать собирался, – пробурчал хакер.

Потёмкин шагнул в черный склеп с обгоревшими стенами, оглядывая привычное пепелище, улыбнулся:

– Опять программаторы взорвались?

– Извержение вулкана, – хохотнул Илья, пиная угольночерные куски бывшей мебели. – А на чем ты спишь? – поинтересовался он, оглядывая сгоревшую комнату.

– А-а-а, это? – Жора повертел головой в поисках волшебного места и удивился. – Действительно, где же я сплю?

Дмитрий больше не обращал внимания на странное поведение времени, возвращавшего их к одному и тому же моменту. События в общих деталях повторялись, хотя на этот раз он не почувствовал временного сдвига. За спиной скрипнула дверь. Он оглянулся и обнаружил входящего в квартиру Вирусапиенса. Тот, не замечая пепелища, как будто каждый день видел выгоревшие дотла квартиры, двинулся к окну. Поверхность стекла при его приближении заколыхалась.

– Что это? – перебираясь через сохранившийся подоконник, Вирусапиенс остановился перед подрагивающей зеркальной поверхностью.

Потёмкин толкнул его прямо на стекло и шагнул следом. Упругая воздушная волна прошла по его телу, и он тут же оказался в гигантском зале. Размеры фантастического помещения удивляли и угнетали одновременно. Таких размеров не могло быть у… Нет! Бейрут говорил, что это не помещение – это другой мир, точнее, другое измерение, инфопространство! Стены простирались влево и вправо настолько, насколько хватало глаз, а дальше исчезали, растворяясь в туманной дымке.

Воздух над головой светился сотнями, миллионами, миллиардами огоньков, собирающихся в тяжелые спирали, линзы и диски. Вращаясь, звездные скопления пересекались друг с другом, вырывали из горящей массы маленькие капли звёзд, разрушая их и превращая в светящиеся газовые шлейфы.

Пылевые туманности величественно плыли в глубине, иногда рассеиваясь длинными темными полосами, иногда вспыхивая – в сгустках уплотненной материи включались термоядерные механизмы и рождались звезды.

Дмитрий не мог оторвать глаз от пылающего великолепия, сосредоточенного внутри гигантской сферы, заполненной мириадами галактик. Противоположный край с трудом угадывался в бесконечно далекой вышине. Казалось, над головой нависла Вселенная, ее уменьшенная копия, модель, в которой бушевали неуправляемые, разрушающие процессы. Пространство вокруг содрогалось. Тугие горячие волны ударяли в грудь.

– Нет стабильности! Самоуничтожается мой программатор, – раздался в голове хриплый голос Бейрута.

Дмитрий огляделся, в поисках хакера поднял глаза и увидел висевшее в вышине, подрагивающее человеческое тело. Поначалу он решил, что это Бейрут, но, присмотревшись, узнал своего соседа, Трофима.

Мужчина имел весьма удручающий вид. Широко раскинутые руки переходили в яркие огненные жгуты. Он пылал огнём, рассыпая в разные стороны тонкие светящиеся нити. Энергия стекала с его пальцев в направлении каждого из сотен миллиардов световых пятен. Сверкающие нити расширялись. Реки жидкого огня прокладывали свои русла к галактикам, и трудно было понять, они ли питают звездные скопления, или те в свою очередь поддерживают остатки жизни в распятом на вселенской голгофе Добровике.

Очень быстро Дмитрий понял – процесс поддержания жизни у нынешней модели мироздания, как и самочувствие Трофима, вызывает серьезные опасения. Напряжение возрастает с каждой минутой, внутренняя вибрация гигантского шара увеличивается.