Айзек Азимов - Немезида (перевод Ю. Соколова)

— Почему же он тебя боится?

— Потому что не хочет, чтобы я узнала то, что он хотел бы скрыть. — Марлена вздохнула и добавила: — На меня всегда сердятся за это.

Инсигна кивнула.

— И я понимаю почему. Ты заставляешь людей ощущать себя голыми — умственно, так сказать. Словно холодный ветер, пронизываешь их мозг. — Она пристально взглянула на дочь. — Иногда я тоже так себя чувствую. Теперь мне уже кажется, что ты смущала меня, когда была еще совсем маленькой. Тогда я уверяла себя, что это потому, что ты у меня просто чрезвычайно ум…

— Так и есть, — перебила ее Марлена.

— Да, конечно, но в тебе кроется нечто большее — только тогда я этого не замечала. Скажи мне, эта тема разговора тебя не смущает?

— Мы же вдвоем, мама, — осторожно произнесла Марлена.

— Хорошо, тогда объясни мне, почему, когда ты была меньше и уже знала, на что способна — что не под силу не только другим детям, но и взрослым тоже, — почему ты не пришла ко мне и не рассказала обо всем?

— Однажды я пыталась, но ты не захотела слушать. То есть ты мне ничего не сказала, но я видела, что ты занята и не желаешь тратить время на детскую болтовню.

Глаза Инсигны округлились:

— Неужели я так и сказала: «на детскую болтовню»?

— Нет, ты молчала, но смотрела и руки держала так, что все было ясно.

— Надо было настоять и все равно рассказать.

— Я была слишком мала, а ты все время нервничала — из-за комиссара Питта и из-за отца.

— Ладно, не думай больше об этом. Что еще скажешь?

— Только одно, — проговорила Марлена. — Когда комиссар Питт сказал, что согласен и мы можем отправляться на Эритро, мне почудилось, что он чего-то не договаривает.

— И что же это было, Марлена?

— Не знаю, мама. Я же не умею читать мысли. Только внешне… да и то не всегда можно понять. Однако…

— Ну-ну?

— По-моему, он думал о чем-то неприятном, пожалуй, даже ужасном.

Подготовка к полету на Эритро заняла много времени. На Роторе у Инсигиы были дела, которые нельзя было бросить. Нужно было переговорить в департаменте астрономии, отдать распоряжения, назначить первого заместителя исполняющим обязанности главного астронома, наконец, проконсультироваться у Питта, ставшего непривычно неразговорчивым.

Во время последней беседы Инсигна сообщила:

— Знаешь, завтра я лечу на Эритро.

— Прости? — Он поднял глаза от ее отчета, который старательно листал не читая, — она была убеждена в этом.

Неужели она, сама того не ведая, поднабралась Марлениных штучек? Не надо бы девочке думать, что она может видеть то, что скрывается под поверхностью, это не так.

— Ты знаешь, завтра я улетаю на Эритро, — терпеливо повторила она.

— Завтра. Но ты же будешь к нам наведываться, так что я не прощаюсь. Береги себя. Рассматривай поездку как отпуск.

— Я намереваюсь заняться исследованиями движения Немезиды в пространстве.

— Ах это, ну… — Он пренебрежительно махнул рукой. — Как хочешь. И все-таки, даже если ты продолжаешь работать, смена обстановки всегда отпуск.

— Янус, я хочу поблагодарить тебя, что ты предоставил мне такую возможность.

— Твоя дочь просила меня. Ты знаешь об этом?

— Знаю, она мне в тот же день все и рассказала. Я ругала ее, что она тебя побеспокоила. Ты отнесся к ней с таким вниманием.

— Необычная девочка, — пробормотал Питт. — Рад был ей помочь. Все равно это дело временное. Закончишь расчеты и вернешься.

Инсигна заметила: Питт дважды упомянул о возвращении. Что на моем месте сказала бы Марлена? «Ужасное», — говорила она. Но что?

— Ну, до возвращения с приятными новостями, пусть Немезида будет безопасной и через пять тысяч лет, — произнес Питт.

— Ну это уж как наблюдения покажут, — сухо отрезала она и встала.

Странно это, размышляла Эугения Инсигна, жить в космосе в двух световых годах от планеты, где ты родилась, и только дважды летать на космическом корабле, и то недолго: с Ротора на Землю и обратно.

Путешествия в космосе не привлекали ее. Это Марлене все было интересно. Она сама пробилась к Питту и шантажом, пусть и необычным, заставила его уступить. Именно Марлена стремилась на Эритро, подчиняясь странной власти планеты над нею. Причин такой власти Инсигна понять не могла и предпочитала усматривать в этом еще одно проявление уникальных эмоциональных и ментальных способностей дочери. И хотя ее угнетала мысль о том, что придется оставить маленький и уютный Ротор, променять его на пустынную, огромную Эритро, грозные и загадочные равнины которой лежали в шестистах пятидесяти километрах от поселения — вдвое дальше, чем некогда находилась Земля, — волнение Марлены воодушевляло ее.

Корабль, которому предстояло отвезти их на Эритро, нельзя было назвать красавцем. Это было просто рабочее судно — небольшая ракета-паром, преодолевавшая крепкую гравитационную хватку Эритро и без приключений спускавшаяся вниз, под пухлое атмосферное одеяло своенравной планеты-дикарки.

Инсигна знала, что путешествие будет не из приятных. Большую часть времени им предстояло провести в невесомости; а как она уже убедилась, двух дней в подобных условиях ей хватит с избытком.

Голос Марлены нарушил ход ее мыслей:

— Эй, мама, пошли, нас ждут. Багаж уже погружен.

Инсигна шагнула вперед и, проходя через воздушный люк, еще раз подумала: так почему же Янус Питт все-таки отпустил нас?

Сивер Генарр правил миром столь же обширным, как и Земля. Впрочем, если быть точнее, правил он тремя квадратными километрами суши, укрытыми Куполом. Пространство это медленно увеличивалось. Остальные же без малого пять сотен миллионов квадратных километров не знали ни человека, ни других живых существ — кроме микроорганизмов. Но поскольку считается, что миром правят населяющие его многоклеточные организмы, то несколько сотен людей, которые жили и работали под Куполом, были правителями Эритро, а он, Сивер Генарр, командовал ими.

Ростом Генарр не выдался, но мужественные черты придавали ему впечатляющий вид. Когда он был помоложе, то казался старичком среди ровесников, теперь же — к пятидесяти — положение поправилось. Длинный нос и глаза слегка навыкате, волосы едва тронула седина. Звучный и музыкальный баритон прежде даже позволял ему подумывать о сценической карьере, но рост неминуемо обрек бы его на исполнение редких в операх характерных ролей, — и таланты администратора в конце концов возобладали.

Благодаря этим талантам — отчасти — он десять лет провел под Куполом на Эритро. На его глазах на месте сооруженьица из трех крохотных комнатушек выросла просторная горнодобывающая и исследовательская станция.