Виталий Вавикин - Кара за хебрис

– А ну иди сюда! – кричит ей одна из шлюх. – Я что тебе говорила: никогда не выходи на улицу, пока я работаю!

– Я за котом!

– И не надевай мои вещи! – затрещина. Плачь.

Девочка бежит через дорогу, таща за собой кота и глотая слезы. Кто-то готовит обед. Холестерин таки просто брызжет в открытое окно. «Даю всем», – надпись красной краской на стене под окном.

– Всего две монеты! – цепляется к тебе шлюха.

Ржавый пикап останавливается у обочины.

– Подождите! – кричишь водителю.

– Теперь паромом, – говорит он, останавливаясь у причала.

Цивилизованный город сверкает на другой стороне огромного озера, которое создал здесь ты. Черт! Сверху все выглядело совсем по-другому. Сверху и на макетах. Даже в действительности, но на другой стороне. Словно линия вдоль гротеска, приводящая в абсолют его неизменные части.

– Двенадцать монет, – говорит паромщик и недовольно поглядывает на часы.

Вспоминаешь шлюху: «Всего две монеты! Всего две».

– Интересно, кто-нибудь пользуется этим паромом?

– Они, – махает паромщик рукой в сторону глянцевого города. И это лицо твоей правды.

Сидишь и слушаешь, как гудит электромотор. За бортом журчат голубые воды. Хорошо еще, никто не называет тебя чужим именем и не навьючивает не принадлежащую тебе жизнь, как в «Азиатском береге» Томаса Диша, а то этот паром никогда бы не вернул тебя в твой мир, и там, на глянцевом берегу, тебя ждал бы берег, который ты только что покинул, и женщина с детьми, которых ты никогда не растил, но обречен считать своими…

Дом. Милый дом. Хотя ну его к черту! Здесь всегда было слишком много окон, чтобы их открывать каждое утро и закрывать каждый вечер… Да. Причины всегда найдутся, было бы желание. Башмак судьбы из крокодильей кожи летит и попадает тебе прямо в задницу, добавляя ускорения. «Беги, Форест, беги! Стой, Форест, стой!» Вот так всегда и бывает. Взлеты и падения. Как лифт, который поднял тысячу человек, а на тысяча первом сломался. Идешь по лестнице и ненавидишь лифт, а ведь он, черт возьми, мог рухнуть вместе с тобой. Понимаешь? Так и жизнь. Главное – не сомневаться. Корра права. Позволишь себе усомниться хоть раз – и превратишься в неудачника. Поэтому собирай вещи и отправляйся в космопорт. Здесь тебя больше ничто не держит.

Глава третья

Чэн прижимается к женской груди и тихо о чем-то шепчет.

– Где ты его видел?! – оживляется Корра.

– В космопорте. Кажется, он собрался сбежать.

– Черт! – она тщетно пытается выбраться из-под Чэна. – Слезь с меня!

– И не подумаю.

– Я сказала: слезь!

– Ты что, побежишь за ним в космопорт?!

– Не твое дело! – Корра собирает разбросанную по полу одежду и начинает одеваться.

– Так и оставишь меня? – спрашивает Чэн.

– Увидимся, – она целует его в щеку, выскальзывая из настойчивых объятий.

– Арвал! – кричит она, нарушая тишину космопорта. – Какого черта ты делаешь?! – Он показывает ей билет до Гимеры. – И зачем?

– Не знаю. Одна знакомая говорила, что там есть хороший инженерный институт. Может, удастся устроиться преподавателем или консультантом.

– Я не пущу тебя.

– Тогда полетели со мной.

– И с тобой я тоже никуда не полечу, – Корра улыбается. – Хотя предложение, конечно, заманчивое, – она рассказывает о небольшом загородном доме. – Да ты знаешь! Это же ты его и сделал! – говорит она. – Отец никогда туда не ездит, а кроме отца никто не осмелится искать тебя там.

– Нужно выпить, – говорит Арвал.

– Там и выпьешь, – Корра берет его под руку и тянет к выходу.

До Камика остается меньше суток, и Йереми начинает заметно нервничать.

– Зачем нам нужен этот инженер? – спрашивает он доктора Милта.

– Не разочаровывай меня.

– Но ведь он всего лишь человек!

– Можешь считать его своим крестным отцом.

– Не буду.

– Упрямец, – доктор Милт безнадежно качает головой. – Мистер Арвал построил лабораторию на Хесе, в которой я создал тебя и грузовой космопорт на Скале. Знаешь, что это значит для экономики?

– Скажи это Бартону.

– Бартон знает это и без меня, – Милт зевает, прикрывая рукой рот.

– Не делай так, – говорит Йереми.

– Не делать как? – еще один зевок.

– Как человек!

– И что в этом плохого?

– Мы не такие, как они! – Йереми поднимается на ноги. – Мы сильнее, умнее, практичнее!

– И ты можешь построить космопорт или лабораторию на естественном спутнике?

– Зачем строить то, что уже построено?!

– А что потом?

– Потом мы построим свой мир. Тот, который будет подходить нам!

– Прости, Йереми, но ты противоречишь самому себе. Мир уже построен, и я не вижу смысла менять его.

– И ты готов быть всю жизнь машиной? Слугой?

– Боюсь, даже если мне удастся уничтожить всех людей в этой Вселенной, то я все равно останусь машиной. Вот ты – это другое. И в тебе я вижу свое будущее.

– Я идеален!

– К сожалению, нет, Йереми. Ты так же несовершенен, как и все в этом мире. Но я горжусь тобой, словно собственным сыном, хоть ты и не оправдал моих надежд.

– Ты хотел, чтобы я был человеком! Хотел, чтобы я был слабым. Но я сильный! Я, может быть, даже сильнее тебя!

– Я хотел, чтобы ты стал гением, но ты, к сожалению, смог стать лишь гордецом. Глупым, бездарным гордецом…

Чэн смотрит на билет и говорит, что не сделает этого.

– Ты должен! – говорит Корра. – К тому же все уже оплачено. Долетишь до Гимеры, пробудешь там пару месяцев, а потом вернешься. К тому же там не так уж и плохо. Может, подцепишь себе пару смазливых студенток. Разве не рай, а? – Корра обнимает его. – Ну пожалуйста. Тебе совершенно нечего бояться.

– Да я и не боюсь.

– Боишься.

– Не боюсь!

– Боишься!

– Ну, если только чуть-чуть, – неохотно признается Чэн. – Почему Крит ищет Арвала?

– Потому что они завидуют тому, что он делает для нашей планеты.

– А если они решат преследовать его? То есть меня.

– И что?

– Они могут…

– Сделать тебе больно? – Корра улыбается. – И как ты себе это представляешь?