Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

— Какого черта ты делаешь? — спросил час спустя Клиф.

Он сонно хмурился, пытаясь прикурить сигарету. Мэриан показалось, что прошло всего несколько минут. Время не имело значения, лишь карманы, в которые она собирала найденное золото.

— Смотри! — сказала она, показывая Клифу желтые крупицы на дне грохота.

— Это что? Это золото? — Клифу наконец-то удалось прикурить.

— Мы можем стать богачами! — сказала Мэриан. Клиф не ответил: стоял и тупо смотрел на дно грохота. — Попробуй найти еще одно сито! — сказала Мэриан. Клиф не двинулся с места. — Да не стой ты как истукан! — разозлилась она.

Когда проснулся старик Зутер, в реке работали уже двое. Жажда золота подчинила и Клифа. Он и Мэриан спешно зачерпывали ил и песок со дна реки, просеивали, набивали карманы золотыми самородками. Зутер слышал, как они ругаются, оспаривая право на золотоносное место в реке.

— Бросайте грохоты и сейчас же выбирайтесь из реки, — сказал им Зутер.

— Отстань, старый дурак! — отмахнулся Клиф.

— Продолжишь добывать золото — и останешься в этом проклятом месте навсегда. — Зутер вошел в воду, отобрал у Мэриан грохот, зашвырнул далеко в реку.

Мэриан закричала. В глазах у нее горело безумие. Она замахнулась, хотела ударить старика. Он перехватил ее руку.

— Клиф! — стала звать она на помощь.

— Ты не сможешь убить меня, — сказал Зутер, увидев нацеленное ему в голову дуло «Кольта». — Разве ты не видел, что было, когда ты стрелял в Джемса Маршала?

— Я видел, что ему было больно.

— Ему было больно от того, что он обречен убивать своего собственного брата. Убивать из-за золота. Снова и снова. Ты хочешь стать как он?

— У меня нет брата.

— У тебя все еще есть твоя жизнь.

— Еще вчера я и Мэриан готовы были умереть из-за пары сотен, которые можно украсть в придорожных закусочных. А здесь… — Клиф огляделся. — Здесь миллионы!

— Эти миллионы пахнут кровью.

— Думаю, я готов рискнуть.

— И куда ты денешь свои богатства? Никто еще не выбрался из этой трясины. Разве ты хочешь остаться здесь навсегда? Посмотри вокруг. Здесь нет ничего из привычного тебе мира. Здесь только жадность и лихорадка. Здесь только смерть в ярких лучах холодного золота. — Зутер увидел, как дрогнула рука Клифа, в которой он держал оружие. — Отдай мне грохот и выбирайся из реки, — старик протянул свою худую руку.

Клиф колебался пару минут, затем подчинился.

— Ты что делаешь? — зашипела на него Мэриан.

Клиф не ответил. Зутер выбросил его грохот подальше в реку. Клиф проследил за грохотом взглядом. На мгновение он напомнил Мэриан ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

— Ничего, мы найдем новые сита, — сказала она.

Клиф смерил ее хмурым взглядом.

— А что потом? — спросил он, косясь на Зутера. — Я не хочу оставаться здесь.

— Но здесь ведь так много золота! — Мэриан снова достала из карманов золотой песок.

— Не так много для целого дня, — сказал Зутер, показывая на заходящее солнце.

— Для целого дня? — Мэриан только сейчас поняла, что устала. Руки болели, пустой желудок сжимался.

— Все думают, что разбогатеют, но почти все умирают от этой лихорадки, — сказал Зутер. — Сейчас вы не заметили, как прошел день, потом перестанете замечать недели, месяцы. Ваши тела будут разваливаться, умирать, а в карманах будет все тот же золотой песок, который вы потратите в таверне на еду — ведь вам придется питаться, и на новые инструменты, потому что старые придут в негодность слишком быстро. — Зутер примирительно протянул ей руку, предлагая помочь выбраться из реки. — Не нужно. Не скармливайте этому проклятому месту свои жизни. Хватит с него и тех, кто уже здесь. — Старик перевел взгляд на Клифа. — Давайте, согрейтесь у костра, высушите одежду. А потом я накормлю вас и попробую вывести отсюда.

Сумерки. Таверна, заменившая старую лесопилку. Никто больше не хочет заниматься здесь строительством, никто не хочет пахать землю. Желтое холодное золото заменило все. Оно в глазах людей. Оно в сердцах людей. Оно сводит людей с ума, оживляет инстинкты. Хорошо продается лишь алкоголь, оружие, инструменты для добычи золота да женщины. Женщины прошлого века, в длинных грязных платьях, с желтыми лицами и гнилыми зубами.

— Раньше их пытались привозить сюда из Нью-Йорка, — сказал Зутер, заказывая жареное мясо и бутылку виски. — Но большинство из них умирало по дороге. — Он смерил Мэриан многозначительным взглядом.

— Что? — растерялась она. — Думаешь, я шлюха?

— Я не думаю, но вот другие… — Зутер опустил глаза на ноги Мэриан. — Нужно было все-таки купить тебе платье.

— К черту платье. У Клифа есть «Кольт».

— Боюсь, оружие здесь есть у всех. — Зутер примирительно улыбнулся и посоветовал быстрее разобраться с ужином. — Снимем номер на ночь, а утром я выведу вас отсюда, — сказал он.

Клиф согласно кивнул, налил себе выпить, закурил.

Когда они поднимались по лестнице в свой номер, подвыпившая толпа мужчин провожала Мэриан задорным свистом, улюлюкая и гогоча, одобряя ее одежду. Кто-то поднялся из-за стола и предложил два золотых самородка за ночь с ней. Клиф обернулся, пытаясь отыскать в толпе наглеца, но Зутер, схватив его за руку, потянул вверх по лестнице. Мэриан слышала свист в свою честь, даже когда за ней закрылась дверь в ее номер.

— Ты уверен, что хочешь уйти отсюда? — спросила она Клифа, когда они легли в кровать. — Там у нас куча проблем, а здесь золото.

— Боюсь, здесь ничего другого нет, кроме золота.

— Разве это плохо? — Мэриан прикрыла глаза, сожалея, что свист стих. Ее забыли.

Когда она заснула, то снова увидела, как танцует у шеста, а старатели бросают ей золотые самородки за эти танцы. Золото возбуждает и заводит. Ее золото. И все это за танцы. Разве могла она заработать столько в своей прежней жизни? Может быть, за месяц, а то и за год, если регулярно оказывать ограниченные интимные услуги — у Мэриан не вызывал отвращения сам факт оказания услуг, но плата за них казалась просто унизительной.

Злость застлала сознание. Она не сразу поняла, что не спит. Весь этот сон не был сном. Мэриан помнила, как спустилась по лестнице и увидела шест для танцев. Толпа свистела и улюлюкала, ожидая веселья. Мэриан не знала, откуда в этом затерявшемся во времени месте оказался шест, но это не особенно волновало ее. Что значит шест по сравнению с историей Зутера, который живет уже полтора века? Да и как вообще это место может существовать в реальности? Нет. Если уж искать странности, то шест для танцев — это меньшее из того, что должно удивлять. В этом мире золота все относительно, условно. Он приспосабливается под своих жителей, а если это так, то значит, старик Зутер ошибается. Этот мир можно менять. Богатый мир. Мир золота. Его можно превратить из ада в рай.