Алексей Ерошин - Либеральный Апокалипсис (сборник)

Мартин пытался понять, что прячется за пустым взглядом мальчика. Мальчик смотрел на девушку без вожделения, без восхищения, без любви. Он был точно лед.

– Вы уверены, что не нужно дополнительно разъяснять юридические аспекты вопроса?

– Уверен.

– Вы понимаете, что права и обязанности реконструированной личности, в отличие от того, что вы называете «куклой», полностью равны правам и обязанностям обычного человека?

Мальчик нахмурился.

– Не полностью.

– Да, – кивнул Мартин. – Кроме того, что Даун, точнее, Грета, в настоящий момент числится вашей собственностью. Но вы понимаете, что собственность – понятие относительное, мне ли вам объяснять.

– Не тебе.

– Что ж, – Мартин поднялся, – тогда все улажено. Последнюю треть оплаты я жду по истечении двух недель при отсутствии обоснованных претензий.

– Да, – кивнул мальчик.

Постоплата была редким явлением. Если можно все, то никто не будет платить за то, что уже получил. Нет закона, нет преследования. Но компания работала в первую очередь на клиента. И клиент знал, что если он обманет компанию один раз, то ни одна компания больше никогда с ним не свяжется. И это, как ни странно, действовало. Все платили.

Грета уже была готова. Она сидела на кресле в большой гостиной, одетая в симпатичное платье, напоминающее римскую тогу, и листала электронный журнал. У нее был гибкий ум: она легко приспособилась к новому окружению и приняла факт своего пребывания в будущем без эксцессов. Единственное, что ей не нравилось, было имя Даун, которым ее принципиально называл мальчик. Он хотел, чтобы она была Даун Кнудсен – как на видео и на снимках. И ему нравилось то, что это не нравилось ей. Именно для этого – для сопротивления, для покорения – он и потребовал полную реконструкцию.

– Все улажено, – сказал Мартин.

Ромни тоже присутствовал. Он молча пожал руку сначала Грете, затем мальчику.

Она не говорила ни слова. Она вообще не любила говорить – зато любила смеяться. Мартину нравился ее заливистый смех, нравилось, как развевались ее волосы, открывая чрезмерно оттопыренные уши, нравились ее крупные зубы. Мальчику ничего не нравилось – его все устраивало, это более правильное слово. О чем думал Ромни, не знал никто. Но Мартин подозревал, что доктор тоже не хочет ее отпускать. Она перестала быть их творением, но стала их фетишем.

Они вышли, она и мальчик, и исчезли.

Ромни еще некоторое время провел в кабинете Мартина.

– Вы думаете о том же? – спросил врач после примерно полуминуты молчания.

– О чем?

– О ней.

Мартин усмехнулся. Спорить с проницательным психологом было бессмысленно.

– Да.

– И Поллак тоже о ней думает.

– Реаниматолог?

– Да. И второй реаниматолог. И шофер. И консультант по современности.

Мартин откинулся на спинку кресла.

– Что в ней такого, Ромни? Вы можете объяснить?

Психолог покачал головой.

– Не могу. Выведите ее фотографию.

– Новую?

– Нет, старую. Ту, где она на плетенке с красным покрывалом. Где уже раздевается, но еще сняла только футболку. И улыбается.

Мартин нашел нужный снимок и вывел в центр экрана.

– Нет, не совсем то, – протянул психолог. – Где она обнажена, но просто позирует ню, без порнографии, только чтобы обязательно улыбалась.

У нее на удивление красивая улыбка при таком-то лице, подумал Мартин, извлекая искомый снимок из вороха ярлыков.

– Вот, хорошо, – кивнул Ромни. – Некрасивая, да?

– Тело красивое.

– Тело великолепное. Совершеннее практически некуда. Но лицо, как бы это сказать, смешное. Все какое-то комичное, не соответствующее телу. Такое лицо должно быть насажено на толстую шею, под ним должна быть толстушка с коротенькими и кривыми ножками, правда?

– Да, есть такое ощущение.

– Теперь возьми снимок, где она одета.

– Вот.

Мартин вывел первый снимок из той же фотосессии.

– Здесь тела не видно – бесформенная футболка, джинсы. Но все равно не оторвать глаз, правда?

– Да.

– Мне кажется, – сказал Ромни, – природа посмеялась над нами. И над этим мальчишкой. Природа создала совершенство, которое мы подсознательно чувствуем. Какой-то подкоркой. Своим неконтролируемым либидо. Фрейд был бы счастлив, получив такое подтверждение своей теории.

Мартин кивнул.

– Нам повезло, – продолжил врач, – жить в хорошее время. Мы можем возродить к жизни мечту – если захотим.

– И будем иметь достаточно денег.

– Конечно. Но факт заключается в том, что имеется возможность. Мальчик ее реализовал, потому что мог.

– Вы хотите сделать себе вторую Грету?

Психолог рассмеялся.

– Хочу, Мартин. Но вы и сами понимаете.

Мартин все понимал. Он продал множество сексуальных кукол, прекрасных женщин, срисованных со старых фотографий, с комиксов манга, с кинематографических постеров, но никогда не испытывал по отношению к ним ничего, кроме желания разок переспать. Они были красивы и не очень, и они были сделаны под заказчика, чтобы удовлетворять его нужды. Даун Кнудсен не была куклой. Она была реальной женщиной, пронесшейся через столетие из своего семьдесят девятого в их далекий и странный год, захватившей с собой все свои чувства, всю свою внутреннюю энергию, всю свою сущность.

И Мартин не мог ее забыть.

Мальчик появился через четыре с половиной месяца. Он был насуплен, зол и угрюм. Когда он материализовался в дверях, Мартин попытался изобразить дежурную улыбку, но мальчик отмел ее уже знакомым властным движением руки. Мартин начал задавать вопрос о причине визита, но мальчик прервал его, как делал и раньше.

– Я хочу еще одну полную реконструкцию.

Мартин удивился. Сильно удивился.

– Да? – он даже не смог произнести ничего более толкового.

– Да.

– Чью?

– Ее же. Даун.

Внутри Мартина что-то щелкнуло, екнуло, дернулось, перевернулось.

– А что… – протянул он, – с той… первой…

– Я убил ее.

Мартин не без труда справился с эмоциями и сказал искусственным, механическим голосом:

– В той же самой конфигурации?

– Да, – кивнул мальчик. – Я вижу, вам интересно. Мне не жалко. Я убил ее, потому что не смог покорить. Я хотел этого, но у меня не получилось с первого раза. Теперь я знаю все свои ошибки. Я знаю, как нужно делать это – и я сделаю это правильно. Поэтому мне и нужна вторая копия. Может, я заслужил скидку как постоянный клиент?

Мартин не понял, шутка это или нет. На всякий случай он вежливо улыбнулся.

– Полагаю, да. Правда, я сам не могу решить подобный вопрос, но не думаю, что будут какие-либо препятствия. Размер скидки уточнит мой начальник.

– Отлично. Сроки те же?

– Да.

– И материалы у вас есть?