Артур Кларк - Фонтаны рая. Научно-фантастический роман

Хотя в макете было тепло, его пробрала дрожь. Впервые в жизни Морган осознал, что триумф, к которому он так стремился, может прийти слишком поздно.

29. КОРА

— Но почему вы так долго откладывали? — спросил доктор Сен тоном, каким говорят с умственно отсталыми детьми.

— Как обычно, — отвечал Морган. — Дела. Когда я начинал задыхаться, то приписывал это высоте.

— Конечно, высота кое-что объясняет. Необходимо обследовать всех, кто работает на горе. Как вы могли упустить это из виду?

— А монахи? — сказал Морган. — Ведь некоторым было за восемьдесят. Они выглядели такими здоровыми…

— Монахи жили там много лет и полностью адаптировались. А вы по нескольку раз в день за считанные минуты поднимались от уровня моря до середины атмосферы. Но пока ничего серьезного нет — если вы будете выполнять все предписания, которые дадим вам я и КОРА.

— КОРА?

— Коронарная тревога.

— А, одна из этих ваших штучек.

— Да, одна из этих наших штучек. Они спасают в год около десяти миллионов людей. Большинство — высокопоставленные общественные деятели, крупные администраторы, выдающиеся ученые, ведущие инженеры и тому подобные кретины. Я часто думаю, стоило ли так стараться. Природа хочет что-то сказать, а мы ее не слушаем.

— Вспомните клятву Гиппократа, Билл, — усмехаясь, возразил Морган.

— И вы должны признать, что я всегда был послушен. Например, за последние десять лет не прибавил ни килограмма.

— Ну, вы у меня не худший пациент, — смягчившись, сказал доктор. Он вытащил из стола большой альбом. — Выбирайте. Любой оттенок красного цвета.

Морган с отвращением рассматривал голограммы.

— Где ее нужно держать? — спросил он. — Или вы хотите ее имплантировать?

— Пока в этом нет необходимости. Может быть, лет этак через пять…

Советую начать с этой модели — она помещается непосредственно на груди. Вы скоро перестанете ее замечать, и она не будет вас беспокоить, если не возникнет надобность.

— А если возникнет?

— Слушайте.

Доктор нажал кнопку на пульте, и приятное меццо-сопрано светским тоном заметило: «Мне кажется, вам следует сесть и минут десять отдохнуть». После короткой паузы оно продолжало: «Было бы совсем неплохо на полчаса прилечь». Еще одна пауза. «Как только представится возможность, свяжитесь с доктором Сеном». И в заключение: «Пожалуйста, немедленно примите красную таблетку. Я вызвала „Скорую помощь“, ложитесь и лежите спокойно. Все будет хорошо».

Потом раздался такой пронзительный свист, что Морган невольно заткнул уши.

ВНИМАНИЕ. ГОВОРИТ КОРА. ПРОШУ КОГО-НИБУДЬ НАХОДЯЩЕГОСЯ В ПРЕДЕЛАХ СЛЫШИМОСТИ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ. ВНИМАНИЕ. ГОВОРИТ КОРА. ПРОШУ…

— Надеюсь, суть вам ясна, — сказал доктор, восстановив тишину. — И я должен упомянуть об одном преимуществе нагрудных аппаратов.

— То есть?

— Один из моих пациентов — страстный теннисист. Когда он расстегивает рубашку, вид этой красной коробочки буквально парализует противника.

30. ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ

Некогда одним из важных дел каждого цивилизованного человека было регулярное обновление записной книжки. С введением универсального кода необходимость в этом отпала, ибо, зная личный номер человека, его можно найти за несколько минут. Но природа не терпит пустоты ликвидировав одну скучную обязанность, та же самая техника подсунула человеку другую — составление Программы Личных Интересов.

Большинство обновляло свои ПЛИ под Новый год или в день рождения. Отнюдь не всегда преследовалась какая-либо позитивная цель; есть много людей, которым нравится настраивать свои пульты на классически невероятные события типа:

Динозавр, выклевывание из яйца.

Круг, квадратура.

Атлантида, всплытие.

Христос, второе пришествие.

Лох-несское чудовище, поимка.

И в заключение:

Свет, конец.

Обычно эгоцентризм и профессиональные потребности заставляют абонента начинать список со своего собственного имени. Морган не составлял исключения, но последующие пункты были весьма необычны:

Башня, орбитальная.

Башня, космическая.

Башня, (гео) синхронная.

Лифт, космический.

Лифт, орбитальный.

Лифт, (гео) синхронный.

Это обеспечивало ему ознакомление почти с 90 % сообщений, касающихся проекта. Правда, все действительно важные новости он и так узнавал очень быстро.

У Моргана еще слипались глаза, а постель едва успела скрыться в стене его скромной квартиры, когда он заметил на пульте сигнал ВНИМАНИЕ. Нажав одновременно кнопки «КОФЕ» и «СЧИТЫВАНИЕ ДАННЫХ», он приготовился к очередной сенсации.

«ОРБИТАЛЬНАЯ БАШНЯ СБИТА» — гласил заголовок.

За последующие десять секунд недоверие Моргана сменилось возмущением, а затем тревогой. Тут же, переслав всю информацию Уоррену Кингсли с пометкой: «Пожалуйста, свяжитесь со мною как можно скорее», он сел завтракать, все еще кипя от ярости.

Не прошло и пяти минут, как на экране появился Кингсли.

— Ну что ж, Ван, — проговорил он с комическим смирением, — будем считать, что нам еще повезло. Не следует реагировать слишком бурно. Пожалуй, этот тип кое в чем прав.

— Что вы хотите сказать?

Лицо Кингсли стало немного смущенным.

— Кроме технических проблем, существуют психологические. Подумайте об этом, Ван.

Изображение померкло, оставив Моргана в несколько подавленном состоянии. Он привык к критике и знал, как на нее реагировать; более того, он наслаждался пикировкой с равными противниками и почти никогда не огорчался в тех редких случаях, когда оказывался побежденным. Но какой-то Бикерстаф…

Впрочем, такие типы не переводились во все времена. Когда величайший инженер XIX века Брунель замыслил железнодорожный туннель длиной около трех километров, они кричали, что это «нечто чудовищное и невообразимое, в высшей степени опасное и непрактично», «Невозможно себе представить, чтобы люди выдержали столь тяжкое испытание», утверждали критики. «Никто не захочет лишиться дневного света… шум двух встречающихся поездов потрясет нервы… никто не решится на вторую поездку…»

Как это знакомо! У подобных типов всегда один девиз: «Ничего не следует делать впервые».

Так и этот Бикерстаф. Обуреваемый фальшивой скромностью, он начал с того, что не берется критиковать технические аспекты космического лифта, он хочет слегка коснуться психологических проблем, которые тот может породить. Их можно суммировать в одном слове — ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ. Нормальному человеку, по его словам, присущ вполне обоснованный страх высоты; лишь акробаты и канатные плясуны не подвержены этой естественной реакции. Самое высокое сооружение на Земле не достигает и пяти километров — однако лишь немногие захотят, чтобы их втаскивали по вертикали на опоры Гибралтарского моста.