Филип Дик - Три Стигмата Палмера Элдрича

Ее лицо казалось спокойным, безмятежным. Без сомнения, она обдумывала каждое слово. Он был проклят, обречен, предан пустоте, которую он сам себе выдолбил. Поделом. Они оба поняли это, без лишних слов.

— Знаешь, мне надо идти, — сказал он.

Эмили не протестовала, только тихо кивнула.

— Видит Бог, — проговорил он, — ты не передумаешь. И по-моему, я прав. Собственно, это написано на твоем лице. Взгляни в зеркало.

Он вышел. Дверь за ним захлопнулась. Мгновение он раскаивался, что сказал ей все.

«Было бы неплохо… помочь ей, — подумал он. — Неважно, что она избрала своего мужа, а не меня. Ей предрешено жить с Ричардом Хнаттом, предрешено никогда не стать снова моей женой. И я не в силах повернуть течение времени вспять.

Смогу, конечно, когда отведаю Кей-Ди. Или нового Чу-Зет. Как все колонисты. На Земле, конечно, этот номер не пройдет, а вот на Марсе, Венере, Ганимеде или каких-либо пограничных колониях…

Может, не все еще потеряно?

Нет, пожалуй, потеряно, потому что…»

По последним размышлениям, он мог уже вообще не ходить к Палмеру Элдричу. Не из-за того, что этот человек сделал — или пытался сделать — с Лео. Он понял это сейчас, стоя под термозащитным экраном в ожидании такси.

Перед ним пылала полуденная улица, и он подумал: «Может, выйти на солнцепек? Кто-нибудь найдет меня, прежде чем я умру. А может, и нет. Впрочем, это будет ничем не лучше остального…

Исчезнет последняя надежда попасть на работу. Вот будет торжествовать Лео, если узнает, что ему отказали. Удивится и наверняка обрадуется».

«А пошло все к черту! — решил он. — Вызову Элдрича, спрошу. Ну, а там увидим, даст мне он работу или нет».

Он отыскал видеофонную будку и послал вызов в поместье Элдрича на Луне.

— Это Барни Майерсон, — объяснил он, — предварительный высший консультант Лео Балеро и, собственно, второй человек в П.П.Лайотс.

Личный управляющий Элдрича нахмурился и сказал:

— Да? Что вам угодно?

— Мне бы хотелось поговорить с вами насчет работы.

— Простите. Но мы не нуждаемся в консультантах-предсказателях.

— А вы не могли бы сообщить обо мне Палмеру Элдричу?

— Мистер Элдрич выехал по делам.

Барни отключился и покинул видеофонную будку.

Он уже не удивлялся.

Если бы они пригласили его на Луну для личного разговора, поехал бы он?

«Да, — понял он. — Я бы поехал. Но все равно это было бы бестолку. Я итак знал, что они не дадут мне работу».

Вернувшись к видеофонной будке, он вызвал номер отборочной комиссии ООН.

— Это Барни Майерсон, — он добавил свой официальный идентификационный номер. — Несколько дней назад я получил повестку. Хотелось бы побыстрее утрясти все формальности. Я решил эмигрировать.

— Физически от этого никуда не уйдешь, — проинформировал его бюрократ ООН, — как и морально. Но уж если хотите, приходите в любое время, хоть сейчас.

— О’кей, — сказал Барни. — Я так и сделаю.

— И с этого момента вы отчаливаете, мистер Майерсон, вы выберете…

— Мне подойдет любая луна или планета, — сказал он и отключился.

Он покинул кабину, нашел такси и дал адрес отборочной комиссии, ближайшей к его жилому небоскребу.

Тут же впереди поднялось и зажужжало другое такси.

— Они пробуют с нами связаться, — сообщил автоматический пилот Барни. — Вы отзоветесь?

— Нет, — сказал он. — Увеличь скорость. — Но потом передумал. — Можете запросить. Кто они такие?

— Попробую.

Такси на какой-то момент замолчало, потом заговорило вновь:

— Они утверждают, что получили для Вас послание от Палмера Элдрича. Он хочет сообщить вам, что принимает вас на работу, и нет никаких причин…

— Давай сначала, — проговорил Барни.

— Мистер Палмер Элдрич, которого они здесь представляют, принимает вас на работу, как вы только что просили. Хотя у них есть неписаное правило.

— Дайте я поговорю с ними, — сказал Барни.

Из панели выдвинулся микрофон.

— С кем я говорю? — спросил Барни.

Незнакомый голос ответил:

— Ичолтз. Из Чу-Зет. Изготовители, Бостон. Не могли бы вы приземлиться и обговорить суть вашего контракта с нашей фирмой.

— Я еду в призывной пункт, так что оставьте меня в покое.

— Вы ничего еще не подписывали?

— Нет.

— Ладно. Тогда еще не поздно.

— Но на Марсе я смогу пользоваться Кей-Ди, — проговорил Барни.

— Но зачем, черт возьми, вам это нужно?

— Я смогу вернуться к Эмили.

— Какой Эмили?

— Моей первой жене, которую я выгнал вон, когда она забеременела. Только теперь я понял, какую непоправимую ошибку совершил. Ведь это было самое счастливое время в моей жизни. Собственно, сейчас я ее люблю гораздо больше, чем тогда. И это чувство все разгорается.

— Слушайте, — сказал Ичолтз. — Мы можем дать вам все, что угодно, через Чу-Зет, а это главное. Вы станете теперь жить в вечном и неизменном согласии с Эмили. Так что, проблем не будет.

— Но, может, я не захочу работать на Палмера Элдрича.

— Вы же сами позвонили.

— Я засомневался, — сказал Барни. — Серьезно. Я прошу вас, не ищите меня. Я сам вас вызову. Если только не поступлю на службу.

Он положил микрофон на место.

— Это патриотично, явиться самому на службу, — проговорило такси.

— Не лезьте не в свое дело, — огрызнулся Барни.

— Думаю, вы поступили правильно, — на всякий случай прибавил автомат.

— Если бы не струсил, если бы только отправился на Сигму 14-Б спасать Лео! — воскликнул Майерсон. — Или на Луну. Где он тогда был? Что-то толком не припомню. Все кажется каким-то туманным, расплывчатым сном. То я сейчас работал бы у него, и все было бы прекрасно.

— Все мы ошибаемся, — благочестиво заметило такси.

— Но некоторые — фатально. Сначала в любви, потом в женах, детях.

«А потом и в хозяевах», — добавил он про себя.

Такси взревело.

«А потом, — размышлял Барни, — ошибаемся в последнем. Во всей своей жизни, подводя ее итог. Будь то согласие на работу у Элдрича, или служба. И как ни выбирай, а понимаешь одно: альтернатива-то скверная».

Часом позже он прошел медицинскую комиссию и (о, Боже!) дал клятву: «Клянусь смотреть на Землю, как на Мать и Вождя». И т.д.

Потом с фелиантом приветствий, поздравлений и хвалебной информации был отпущен домой собирать вещи.

У него оставалось двадцать четыре часа до отправления корабля… Если, конечно, они его отправят. Они еще не решили окончательно.

Пока он складывал вещи, прибирался в последний раз в своей любимой благоустроенной квартире, зазвонил видеофон.

— Мистер, мистер Байерсон… — Девушка, одна из второстепенных служащих колониального аппарата ООН, улыбалась.