Илья Твиров - Зона контакта

- Что-то меня начинают утомлять эти поиски, - неожиданно зло процедил Михаил. - Ты как? Держишься?

- Да вроде бы, - неопределенно пожал плечами парень, разминая шею.

- А я запарился, - отрывисто сказал Кондратьев, словно пролаял. - В лес хочу.

Резкая перемена в настроении боевого товарища заставила Мезенцева насторожиться. Суперсолдат недаром носил приставку "супер". Михаил почти никогда не жаловался на трудности службы, и перепадами настроения тоже не страдал, несмотря на жесткий график и опасную работу. Что же заставило друга занервничать? Мезенцев порылся в своей памяти, припоминая прошлые случаи, совместные операции, но ничего похожего не нашел. Странно. Надо взять на заметку, ведь все это не просто так.

Тем временем, вертолет лег на курс вдоль автомобильной дороги Р125, и Григорий, мало-помалу отвлекшись от тягостных дум, принялся ощупывать своими парафизическими чувствами лесной массив.

Тот казался настоящим царствованием природного спокойствия и величия. Лес стал пристанищем животным и птицам, и его насквозь пронизывали специфические потоки энергий, по-особому светившихся в ментальном, психическом и энергетическом диапазонах. Кто считает, что у животного мира нет разума, сильно заблуждается. Григорий, способный взаимодействовать с ментальной сферой практически любой сложности, мог легко доказать обратное. Любой зверек или птица имели не просто набор повелительных инстинктов, но особый разум, который многократно усиливался в присутствии нескольких особей одного и того же вида. Стая волков, птичья стая, колония насекомых являлись по сути своей коллективными разумными системами, причем достаточно мощными и очень специфическими, но именно что разумными - в этом Мезенцев не сомневался. Лес буквально искрил всевозможными яркими психо-ментальными цветами, и приходилось сильно напрягаться, чтобы разобраться в их хитросплетениях.

И все же разум животного или коллективной разумной системы и человеческий разум - это не одно и тоже. Вдобавок, людская психика светится подобно яркой звезде на безоблачном ночном небе. Совокупность психо-энергетических тел искомого человека сияла и вовсе сродни Луне, поэтому Григорий очень скоро смог ее обнаружить.

- Кажется, я кое-что отыскал, - прошептал он, стараясь как можно более аккуратно следить за незнакомцем.

- Уверен? - угрюмым голосом спросил Кондратьев.

- На сто процентов, - кивнул псионик.

На принятие решения ушли какие-то доли секунды.

- Как далеко мы от него? - поинтересовался суперсолдат.

- Три с половиной километра по прямой, - немедленно отозвался Мезенцев.

На то, чтобы отдать соответствующие приказы пилотам, ушло несколько секунд.

- Спустимся ему на голову? - предположил Григорий.

- Нет, - отрицательно мотнул головой Кондратьев. - Вертушка совершит несколько обманных маневров, на втором мы произведем десантирование километрах в пяти от цели, после чего начнем преследовать его на своих двоих. - Он взглянул на Григория необычайно серьезно. - Ты хорошо его чуешь?

Парень молча кивнул.

- Надеюсь, мы его не потерям. Очень уж не хочется бродить по лесу вслепую.

И они действительно не потеряли свою цель. Вертушка несколько раз зашла на посадку, имитируя ложное десантирование, после чего ушла вдоль трассы по прежнему маршруту, а Кондратьев с Мезенцевым устремились вглубь чащи, словно два мотылька на сияющий в ночи источник света.

- Сигнал? - коротко спросил Михаил.

- Горит, - ответил Мезенцев. - Движется споро, но мы его нагоним.

Ничего не говоря, Михаил припустился вперед, что есть мочи. Несмотря на внушительный вес оружия и амуниции, суперсолдат двигался стремительно и плавно, словно бесшумная, легкая тень. Пару лет назад Мезенцев ни за что бы не угнался за своим боевым товарищем, но теперь его физические кондиции изрядно подросли, и это позволило псионику практически не отставать.

- Он тебя не видит? - поинтересовался Кондратьев.

По правде сказать, Григория и самого этот вопрос очень сильно интересовал. Однозначного ответа дать он не мог, поэтому ответил как есть.

- Вроде бы нет. Если он меня и чует, то виду не подает.

- Хреново, - пробурчал Михаил.

Некоторое время ребята двигались в молчании, сосредоточенно преодолевали буераки, канавы, ямы да ухабы, кустистый подлесок, который норовил выдать всем желающим их местоположение, затем Кондратьев отдал приказ:

- Переходим на мысленную связь.

"Всегда готов, - ответил ему псионик. - Меня слышно?"

"Отчетливо, - отозвался Михаил. - Как далеко до цели?"

"Километра три, не больше."

Их пара сразу взяла бешенный темп, поэтому расстояние между ними и преследуемым человеком сокращалось неумолимо.

"Силы у него заканчиваются что ли?"

Григорий ответил не сразу. Вопрос о функциональной готовности цели его так же очень сильно заботил.

"Вроде бы да, но его состояние какое-то переменчивое."

"Что это значит?" - мгновенно заинтересовался суперсолдат.

Мезенцеву понадобилось какое-то время, чтобы правильно сформулировать ответ.

"Он... словно бы спит, но в то же время бодрствует. Не знаю, как объяснить. У него... словно бы несколько состояний, которые он меняет в зависимости от ситуации."

"Как одежду в шкафу?" - предположил Кондратьев.

Псионик согласно закивал.

"В точку. Сейчас ему не нужно сражаться, и он не стремится убивать, поэтому расходует энергию чрезвычайно экономно, но я уверен, что если его вынудить, он, как ты выразился, переоденется, и засияет совершенно по-другому."

- Боевой режим, - прошептал себе под нос Кондратьев.

"Да чем-то это напоминает твой боевой режим, - согласился с напарником Мезенцев. - Правда, рассматривая его, я пришел к выводу, что у него таких режимов или форм, не знаю как лучше сказать, довольно много. Он способен адаптироваться под очень широкий спектр различных ситуаций."

"И актер, и дипломат, и воин," - задумчиво произнес суперсолдат.

"Как-то так. Для того, чтобы лучше понять его суть, мне необходимо больше времени."

"Боюсь, у нас его попросту нет."

Мезенцев это прекрасно понимал, поэтому спорить со старшим товарищем не стал. Еще минут пятнадцать они двигались в прежнем темпе, а потом Михаил резко сбавил шаг и словно разом преобразился. Глядя на него, Григорий пришел к выводу, что суперсолдат тоже, своего рода, имел целый шкаф одежды, которую надевал в зависимости от складывающейся ситуации. Сейчас Кондратьеву было выгодно стать тише воды ниже травы, стать бесплотным, и он справился с поставленной самому себе задачей блестяще. Мезенцев как мог пытался ему подражать, но с тем же успехом воробей мог залаять, а собака полететь. В конце концов, псионик бросил сие глупое занятие и сосредоточился на парапсихической разведке.