Василий Головачев - Кладбище джиннов

— Нет, — ответил за двоих Артем.

— Тогда, Зари-ма, напрягись и поищи «нехорошие» места внутри корабля. И трюм, и рубка должны фонить, то есть отличаться «по запаху» и влиянию от остальных помещений этой колымаги. Сможешь?

— Я пробовать, — просто ответила девушка.

Приготовления не заняли много времени.

Они в этот момент находились в овальном помещении с четырьмя «ванными» в полу, со светящимся бугристым потолком сизо-серого цвета, и Зари-ма устроилась в одной из «ванн», сначала в «кокосе», потом без него. Температура внутри корабля держалась на уровне двадцати шести градусов по Цельсию, и замерзнуть девушке не грозило. Поговорив с «духами», она заявила:

— Три очень темный совсем плохой яма и много пустота дрожит внутрь. Нет проходить! — Она подумала и добавила. — Враждебность и страх!

— Понятно, — кивнул Селим. — В другое время мы постарались бы обойти эти пустоты «со страхом», но именно они нам и нужны. Итак, где находится первая «темный яма»?

— Высота где мы есть.

— То есть чуть выше? Возможно, там и располагается рубка управления. Полетели, а то у меня что-то опять разыгралось воображение. Как бы чего не произошло.

Мужчины пристроились с двух сторон возле Зари-мы, кибер занял свое обычное место в арьергарде, и отряд устремился по извилистому, как кишка, тоннелю, соединяющему пустые камеры и залы внутри корабля, как кровеносный сосуд — органы человеческого тела. Артему пришло в голову, что, возможно, эти тоннели и в самом деле играли роль кишок или кровеносных сосудов, артерий и вен или же нервных волокон, особенно если негуманский спейсер был не построен, а выращен, как искусственный организм. Земные квазиживые аппараты и космические машины создавались именно таким образом.

С час они плутали по широким и узким ходам, выбираясь на ту палубу корабля, которую Зари-ма ощущала как «плохую темную яму», хотя внутри космолета и так почти везде было темно. Наконец отряд попал в одно из помещений верхней палубы, имевшее немыслимую форму пересечения множества овалов и бубликов, и Зари-ма указала на стену зала, проговорив:

— Много здесь всякий сложность и опасность.

— Осматриваемся, — бросил фон Хорст, подлетая к стене помещения, имевшей в свете фонарей цвет морской волны.

Артем тоже приблизился к стене зала, включая аппаратуру физического анализа. Увидел вздутие, ободком опоясывающее часть стены диаметром около трех метров.

— Кажется, это люк…

— Очень даже похоже. Только их тут много. Какой выбрать?

Артем заметил еще несколько таких же овало-кругов на стенах в разных концах зала, покачал головой.

— Такое впечатление, что это нервный узел. Только непонятно, почему все люки находятся не у пола, а на разных уровнях.

— Ты забываешь, что гиперптериды были птице-насекомыми, они летали или же в крайнем случае свободно бегали по стенам и потолку. Ровные полы им были ни к чему. Однако надо решать, как проникнуть в соседние помещения. Инк говорит, что в ободках люков циркулирует какая-то энергия, но вряд ли мы найдем механизм, который откроет люк.

— Придется пробивать дырку.

— Уж придется. На всякий случай зарастите шлемы.

Артем и Зари-ма послушались.

Селим прицелился, выстрелил из «неймса». Часть перегородки люка расплылась облачком сизого дыма. Ободок люка заискрился яркими радужными звездочками, затрещал, и в то же мгновение бугристая неровная поверхность люка конвульсивно дернулась, как живой мускул, сжимая образовавшееся отверстие… и разгладилась, разошлась вялыми кольцами, вздрагивая. Звездочки погасли.

— Сдох бобик! — прокомментировал шарахнувшийся на всякий случай в сторону фон Хорст. — Надо же, как долго живут механизмы этой колымаги. Надо будет учесть это обстоятельство в дальнейшем.

Он выстрелил еще раз. Дыра в перегородке увеличилась. Толщина люка в этом месте была не меньше метра, «неймс» не сразу пробивал его насквозь. Еще несколько выстрелов, и образовалось достаточно большое рваное отверстие, сквозь которое стало видно свечение, заполнявшее зал за перегородкой люка.

— Я нет идти! — заявила Зари-ма.

— Тебе не интересно? — улыбнулся Артем.

Девушка посмотрела на него исподлобья.

— Интересно и очень просто страх!

— Тогда жди нас здесь.

Зари-ма оглянулась, нервно облизала губы, прислушиваясь к звону невидимой струны, и покачала головой.

— Нет я и вы вместе.

— Надо говорить — я с вами.

— Нет оставаться, я с вами. Здесь страх тоже.

Селим послал в проделанное отверстие кибера, выслушал его доклад и перебрался в соседний зал. За ним последовала чувствующая нарастающий дискомфорт Зари-ма. Последним сквозь дыру в люке протиснулся Артем. Когда он уже миновал неровный край отверстия, перегородка люка вздрогнула, из недр корабля прилетел приглушенный гул.

— Слышите?! — замер Артем.

— Думаю, это корабль осел от сотен тонн просочившейся воды, — сказал Селим, также прислушиваясь к доносившимся звукам. — Но возможен и худший вариант: команда Зо Ли пробила корпус самостоятельно и проникла в Ковчег. Нам следует поторопиться.

Они медленно вплыли в открывшийся взору огромный отсек, выключили фонари. Серо-зеленые стены отсека, ребристые, в рытвинах и ямках, светились изнутри, и в зале было почти светло. Пол помещения больше напоминал гигантское корыто и стиральную доску одновременно, хотя ребра «доски» не были ровными, а их волнистый рисунок чем-то походил на грудную клетку великана. «Корыто» занимало почти всю площадь пола, лишь у стен отсека оставалась двухметровая полоса, обегающая весь зал по периметру.

Потолок помещения буквально протек серо-зелеными и желто-синими сосульками, похожими на сталактиты. Их концы тоже светились, будто внутри горели неяркие лампочки.

Но взоры людей приковали не они, а некие объекты на дне «корыта», вызывающие странное отторжение, неприятие, дискомфорт и стеснение, вплоть до слабого протеста желудка.

Селим, за ним Артем и последняя Зари-ма — подлетели ближе и зависли в центре зала, разглядывая объекты.

Один напоминал одновременно сложную конструкцию из льда и снега и скелет гигантской многоножки с остатками панциря. Кроме того, на нем сохранились самые настоящие перистые крылья, отсвечивающие перламутром. Одно из них распласталось на всю длину — около четырех метров, другое было отрублено и лежало рядом. Не оставалось сомнений, что на дне «корыта» действительно располагался скелет гиперптерида.

А вот объект напротив имел асимметричную форму — нечто вроде конвульсивно изогнувшейся грубой человеческой руки с рядами ребер и острым гребнем сверху, накрытой жестким с виду каменным панцирем в дырах и трещинах. «Рука» — пятипалая гофрированная трубка метровой толщины — почти касалась крыла гиперптерида, словно пытаясь достать его последним усилием.