Линн Грэхем - Самая лучшая свадьба

– Не стоило, – прошептала она.

Чезаре взял себя в руки. Он должен был что-то сказать, хотя внутренний голос настойчиво приказывал молчать.

– У нас фиктивный брак. Мы по большому счету не пара, и оба это знаем…

Он замолчал, надеясь, что Лиззи скажет что-нибудь, но она словно лишилась дара речи. Ей казалось, что кровь медленно вытекает из ее вен, лужей скапливаясь на полу. У нее закружилась голова.

– Я иду спать, – пробормотала она, зная, что всю ночь не сомкнет глаз, но для нее было важно сохранить достоинство.

– Признаю, что это моя вина, – решился продолжать Чезаре. – Не нужно было примешивать такой непредсказуемый фактор, как секс, в нашу договоренность.

– Но ты делал это… всего несколько часов назад, – напомнила Лиззи дрогнувшим голосом.

Чезаре испытывал несвойственное замешательство. Ему вдруг показалось, что у наблюдавшего за ним из дверей Арчи выросла вторая голова – явный признак разыгравшегося воображения. Единственное объяснение, которое приходило в голову, – это глубочайшее эмоциональное потрясение, заставлявшее совершать спонтанные, неразумные поступки. А значит, возникла критическая необходимость исправить ошибку, прежде чем она обернулась более драматическими последствиями.

– То есть мы возвращаемся к прежнему… деловому соглашению? – запинаясь, уточнила Лиззи.

– Согласись, что это наилучший вариант.

Не узнавая его холодный, равнодушный голос, Лиззи рискнула поднять глаза. Невообразимо прекрасный, Чезаре стоял в дверях в распахнутой рубашке, обнажавшей смуглый торс. Потертые джинсы облегали длинные мускулистые ноги и узкие бедра. Лиззи собрала всю свою выдержку, всю гордость, чтобы не дрогнуть в момент, когда Чезаре отвергал ее самым жестоким и оскорбительным образом. Вероятно, даже к лучшему, что он внес ясность в их отношения так прямо и грубо.

– Спокойной ночи, – сказала она, отворачиваясь.

В долю секунды входная дверь захлопнулась, и Чезаре исчез. Взревел мотор «феррари», и Лиззи почти бегом выскочила на террасу над бассейном, в надежде разглядеть дворец Руффини на склоне холма. Она увидела огромный дом в классическом стиле, горящий огнями, как ярмарочный балаган. Она видела его и раньше, но не догадывалась спросить, кому он принадлежал. По направлению к нему удалялась машина Чезаре. Лиззи стояла, обхватив себя руками, и думала о том, что сбылись худшие ее опасения. Почти не было сомнений, что ее муж отправился прямо к Серафине. Лиззи задохнулась в шоке: может, они встречались все это время за ее спиной, ведь она не следила за Чезаре. Она была слишком наивна, доверчива и безответственна, полагая, что у них нет секретов. Впрочем, какой смысл сожалеть о том, чего нельзя изменить?

Глава 10

Утром следующего дня с тревожно бьющимся сердцем Лиззи изучала результаты теста на беременность. Она радовалась, что предусмотрительно купила его несколько недель назад.

Вот перед ней неопровержимое доказательство того, чего она одновременно ждала и опасалась: беременна. Ситуация в корне изменилась, в растерянности думала она, выходя из ванной и отпирая спальню, запертую накануне вечером. Чезаре должен иметь доступ к своим вещам, а она, оглушенная и подавленная рухнувшими надеждами, не подумала об этом раньше.

Теперь, когда она носит ребенка Чезаре, ей придется позаботиться о будущем, которое ждет ее после выполнения главного условия соглашения. Надо оставаться в добрых отношениях с отцом ребенка, ведь любой конфликт между ними прежде всего скажется на судьбе малыша и заставит его страдать. К сожалению, в первую очередь ей самой предстоит проявить терпение и сдержанность, которых она пока не чувствовала. Однако она поднимется выше личных обид и будет строго соблюдать условия договоренности.

Чезаре разбил ей сердце, ну и что? У нее хватило сил оправиться после ухода Эндрю, значит, она сумеет пережить разрыв с Чезаре. Конечно, она никогда не испытывала к Эндрю таких чувств, как к Чезаре, но это означает только, что ей потребуется больше усилий. Эндрю подорвал ее веру в себя и доверие к людям, а Чезаре растоптал сердце. Она не представляла, как проживет хотя бы день без Чезаре. Опыт показал, каким слабым и уязвимым делают человека эмоции.

Причесывая волосы и накладывая макияж, чтобы скрыть красноту глаз, Лиззи размышляла, сколько времени займет процесс возвращения к жизни. Поскольку теперь она знала о ребенке, начинать придется сейчас. Ей предстоит сыграть роль века, проявив полное равнодушие к отношениям между Чезаре и Серафиной. Он дал понять, что у нее нет права задавать вопросы, значит, она будет уважать его решение.

Осуждала ли она Чезаре? Да, он подставил ее. Нарушить деловое соглашение была его идея, а не ее. Правда, он предложил проверить, выдержит ли их брак проверку на прочность. Значит, как семья, они проходили испытательный срок. В то время, как Лиззи наслаждалась семейной жизнью, Чезаре, вероятно, думал иначе. Это было очень обидно, потому что отрицало все, что происходило между ними в постели и вне ее. Счастье затмило ей глаза: она не заметила его разочарования.

Лиззи спустилась вниз к завтраку. Крутившийся возле ее ног Арчи, увидев Чезаре, бросился к нему: тот бессовестно баловал пса, бросая ему вкусные кусочки со стола. Чезаре мгновенно повернулся, приветствуя Лиззи. Небритый и взлохмаченный, он несколько утратил привычный лоск. На нем были вчерашние мятые джинсы и рубашка.

– Извини, что заперла дверь в спальню. Я не подумала. Обещаю больше этого не делать. – Лицо Лиззи было спокойным, как лесное озеро. – Комната свободна.

– Приму душ перед тем, как отправимся на аэродром, – сказал Чезаре не сводя с нее глаз, словно пытался что-то разглядеть. – Лиззи, нам надо поговорить.

– В этом нет необходимости. Все было сказано вчера вечером.

– Но…

– Я подумала над твоими словами и пришла к выводу, что ты прав, – прервала его Лиззи, отчаянно пытаясь заставить его замолчать. – Между нами заключено соглашение, не более того. Отныне будем строго придерживаться его. Обещаю со своей стороны выполнять условия перед твоей бабушкой, пока мы будем на острове. Не вижу препятствий для того, чтобы не довести… проект до успешного завершения.

Чезаре несколько растерялся, услышав ее спокойную, рассудительную речь. Он порадовался, что Лиззи спокойна и готова сопровождать его на Лайонз ради Афины, но не был согласен ни с одним ее словом. Пока он размышлял о том, какую тактику выбрать для дальнейшего разговора, Лиззи окончательно перехватила инициативу.

– Говоря об успешном завершении проекта, – продолжала она, улыбаясь широкой неестественной улыбкой, – полагаю, мы почти у цели, потому что я беременна.