Кэсс Морган - День 21

Уэллс бросил взгляд на Тамсин, забинтованная нога которой могла служить поводом для недоброго отношения к наземникам. И это не говоря уже о свежей могиле на кладбище. Пока Саша не сможет доказать, что действительно не имеет никакого отношения к людям, которые это сделали, сотня будет видеть в ней угрозу.

– Не хочешь прогуляться? – неожиданно спросил Уэллс. – Глупо сидеть тут весь день.

Прежде чем поднять с колен связанные руки, Саша долго испытующе смотрела на него:

– Ладно, только больше никаких наручников. Ты же знаешь, я не сбегу.

Уэллс развязал ей руки. Пока Саша поправляла свою меховую накидку, он отошел посмотреть, как там Молли.

– Привет, – прошептал он, опускаясь на корточки перед ее походной кроватью, – как ты? – Молли, не открывая глаз, что-то пробормотала. – Молли? – Уэллс, вздохнув, поправил на ней одеяло, убрал за ухо прядку влажных от пота волос. – Я скоро вернусь, – тихонько сказал он.

Потом Уэллс окинул взглядом поляну. В основном ребята либо все еще сидели у костра, либо строили крышу новой хижины. Если не копаться, можно выйти незаметно. Уэллс предпочел не задумываться о том, что уже второй раз за день совершает нечто втайне от остальных. Обернувшись, он жестом подозвал Сашу, и они вдвоем поспешили к краю поляны. На этот раз Саша повела его в другую сторону. Уэллс еще не ходил туда: не в пример Беллами, он не проводил в лесу много времени и хорошо знал только тропинку, по которой они обычно ходили за водой.

– Осторожно, – бросила через плечо Саша, – тут довольно крутой обрыв.

Край обрыва оказался весьма ненадежным, земля вдруг посыпалась вниз, и Уэллсу, чтобы не упасть, пришлось отползать в сторону, хватаясь за тонкие, гибкие стволы деревьев. Обрыв был таким крутым, что корни некоторых из них болтались в воздухе, а не уходили в землю.

Сашу, казалось, все это вовсе не встревожило. Она едва замедлила темп и теперь спускалась в нескольких метрах впереди. Чтобы не потерять равновесия, она раскинула по сторонам руки и напоминала Уэллсу птиц, которых он часто видел над поляной.

За спиной вдруг громко затрещало, и Уэллс испуганно обернулся. Этого резкого движения оказалось достаточно, чтобы нога соскользнула, и он поехал по склону. Уэллс попытался замедлить спуск, цепляясь за траву, но лишь набирал скорость, пока вдруг не ощутил резкий рывок. Тяжело дыша, он поднял голову и увидел Сашу, которая, улыбаясь, держала его за воротник куртки.

– Кататься на санках еще рановато, надо подождать несколько месяцев, – сказала она, помогая Уэллсу подняться.

– На санках? – переспросил он, отряхивая брюки и стараясь не думать о том, каким идиотом сейчас выглядит. – Ты имеешь в виду, что будет снег?

– Будет, тебе нужно только дожить до тех пор, когда он выпадет, – сказала Саша, подхватывая под локоть снова поскользнувшегося Уэллса.

– Если я и умру, не увидев снега, то только потому, что один из твоих друзей пустит стрелу мне в спину, а вовсе не из-за падения на задницу.

– Сколько мне еще объяснять? Эти люди вовсе не друзья мне.

– Ладно, но разве ты не знакома с ними достаточно близко, для того чтобы попросить их прекратить попытки нас перебить? – парировал Уэллс, вглядываясь в лицо девушки. Вдруг он заметит намек на то, что она что-то от него скрывает?

– Все несколько сложнее, – сказала она, увлекая его вниз по склону.

Уэллс махнул рукой вниз:

– Похоже, сложности тебе нравятся.

Саша закатила глаза:

– Доверься мне, звездный мальчик. Оно того стоит.

Когда они уже почти завершили спуск, Уэллс решил преодолеть оставшиеся метры прыжком. Однако приземлился он не на траву, а на что-то твердое. Ступни пронзила боль, но, к счастью, на этот раз он сумел не упасть. Он поморщился, посмотрел под ноги, и удивление заставило его забыть о неприятном ощущении.

Там, под ногами, не было травы или земли – только скала. Уэллс наклонился и провел пальцами по ее твердой серой поверхности. Нет, это не скала, а шоссе. Уэллс отскочил назад, почти ожидая услышать приближающийся рев двигателя.

– С тобой все нормально? – Это подошла и остановилась рядом Саша.

Уэллс только кивнул, не зная, как объяснить, что он чувствует. Несколько дней назад, когда Кларк чуть не погибла в разрушенной церкви, он был слишком напуган и слишком занят ее спасением, чтобы думать о чем-то еще. Сейчас он наклонился, чтобы получше изучить дорожное покрытие, включая появившиеся от времени трещины и проросшую сквозь них траву.

В Колонии легко было воспринимать Катаклизм как нечто абстрактное. Уэллс знал, что тогда погибло множество людей, атмосфера оказалась насыщена огромным количеством отравляющих веществ и так далее. Но сейчас он думал о тех, кто ехал, шел и, быть может, даже полз по этому шоссе, пытаясь спастись от бомб. Сколько людей умерло на этом самом месте, когда земля содрогнулась, а небо затянуло дымом?

– Тут недалеко, – тронув его за плечо, сказала Саша. – Идем.

– Что недалеко? – спросил Уэллс, озираясь. Воздух здесь был каким-то другим, не таким, как на поляне. Казалось, он помнил что-то, от чего Уэллса начал бить озноб.

– Увидишь.

Несколько минут они шли в молчании. С каждым шагом сердце Уэллса билось все быстрее.

– Пообещай, что никому об этом не расскажешь, – проговорила Саша. Ее голос стал тише, а сама она нервно оглядывалась по сторонам.

Уэллс заколебался. Он знал, как тяжело бывает, когда сдержать слово по каким-то причинам оказывается невозможно.

– Можешь на меня положиться, – наконец сказал он.

Саша мгновение смотрела на него, а потом кивнула.

Шоссе свернуло, и Уэллс почувствовал, что по коже бегут мурашки, а нервы напряжены от ожидания чего-то… чего бы то ни было.

Но вот они миновали поворот, а он не увидел ничего особенного. Только заросших травой трещин стало еще больше.

– Вот, – сказала Саша, указывая рукой на деревья у обочины. – Видишь?

Уэллс покачал было головой, но тут заметил среди ветвей какой-то четко очерченный контур. Это был дом.

– О, боже, – сделав несколько шагов вперед, прошептал он. – Это невозможно! Я думал, ничего не сохранилось.

– А почти ничего и не сохранилось. Кое-что осталось цело благодаря горам, они сыграли роль барьера. Большинство местных жителей пережило бомбежки, они умерли позже, от голода и лучевой болезни.

Они подошли поближе, и Уэллс разглядел, что дом каменный. Юноша счел, что у каменных стен больше шансов противостоять разрушающему воздействию стихий, хотя та, что справа, уже почти совсем развалилась. Стекол в окнах не осталось, а большую часть уцелевших руин увил плющ. В том, как он оплетал стены, окна и остатки трубы дымохода, было что-то хищное, словно природа старалась поскорее стереть с лица Земли любые напоминания о человечестве.