Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая
— Понимаешь, я кое-что помню, — Дана поставила стаканчик с кофе рядом с собой, на лавочку, и повернулась к Иту. — Ты только не смейся, хорошо?
— Не буду, — пообещал Ит.
— Так вот, я помню довольно странные вещи, которых со мной точно никогда не происходило, и происходить не могло. Например, Джини, свою кошку. Помню море. Помню, что я вроде бы умела рисовать, и умела плести, но не макраме, а что-то другое. Рисовать пробовала, не получилось. А вот плести — запросто. Помнишь, я тебе показывала фотку, на которой моя корзиночка для ниток и пуговиц?
— Помню, а что? — спросил Ит.
— Она была самая первая, которую я сделала, — объяснила Дана. — Ничего не смотрела, ничего не читала раньше про такие вещи, просто увидела у себя в голове эту штуку, ну и вот. Взяла шнурок, кусок проволоки, и за пять минут оплела ручку. Причем красиво, спиралью. Потом сделала столбики, с намоткой, и в каждый столбик вшила по бусинке, потому что сообразила, что нитки можно так хитро раздвинуть, и замаскировать эту вшивку, скрыть, чтобы было невидно. Я же не умела этого, Ит! Вообще не умела, и вдруг смогла. Руки словно сами вспомнили, как это делать правильно.
Ит кивал в такт её словам, и вспоминал — Варвара Агапова, и нитяные человечки. Возможно, Варя делала не только их, верно? Скорее всего, она тоже умела плести из ниток всякое разное. Из ниток на каркасе, если точно. Получается, что так. Жаль, что так мало удалось о ней узнать тогда, скорее всего, она уже и сама об этом не помнила. Зато сумела вспомнить Дана.
— Или Китай, — продолжала Дана. — Я же никогда не была в Китае, только от отца слышала в самом раннем детстве какие-то рассказы. А сейчас… знаешь, я люблю зимой гулять по картам, — призналась она. — Холод, на улицу не выйти, а путешествовать хочется. Открываю спутниковые снимки, фотографии, и брожу по разным городам, поселкам, по дорогам. И вот гуляю по карте одного китайского города, смотрю, и вижу ну очень знакомую улицу. Перехожу в режим пешехода, двигаюсь, и в какой-то момент понимаю: вот этот поворот приведет на берег озера. А у озера будет кафе, которое всем очень мешает, потому что там постоянно шумно. Иду по карте дальше, и точно. Вот берег, вот озеро, вот кафе. Смотрю отзывы о кафе — полно жалоб на шум, потому что над водой звук разносится очень далеко. Откуда я могу такое знать? Ну вот откуда? Правильно. Неоткуда. Но я знаю.
— Интересно, — сказал Ит. — То есть думаешь, что была в прошлой жизни китаянкой из этого города, так, выходит дело?
— Может быть, — пожала плечами Дана. — Или не из этого, я просто там бывала когда-то. Мама всегда говорила, что это моя фантазия, вот только что-то уж очень она правдоподобная, эта фантазия, тебе не кажется?
— Кажется, — кивнул Ит. — Более чем правдоподобная. Знаешь, я тебе верю. И то, о чем ты рассказала, мне знакомо. Такое вполне может быть.
— Зато другого — точно не может, — вдруг сказала Дана.
— О чем ты? — не понял Ит.
— Про плоскую Землю читал? Вот же бред, правда?
— Кто про неё не читал, — Ит усмехнулся. — Это уже действительно перебор, как мне кажется.
— Вот и я о чём, — кивнула Дана. — Столько всяких глупостей люди придумывают. Слушать противно. Но люди верят. И мои эти воспоминания…
— Ну, некоторые считают, что такие воспоминания, как у тебя, это ложная память, — осторожно сказал Ит. — Или что-то ты видела, оно осталось в подсознании, а тебе кажется, что ты помнишь то, чего не было.
— Да, про это я в курсе, — кивнула Дана. — Но у меня это не так работает.
— А как? — спросил Ит.
— То место, где мы с тобой познакомились… — Дана замялась. — Ну не может девочка в двенадцать лет что-то такое помнить, верно? Откуда взяться воспоминаниям?
— А что ты помнишь про это место? — Иту стало интересно.
— Многое, — Дана взяла стаканчик, и отпила кофе. — И не только про это. Вот, например, собака. Это уже про другое место, но я четко помню, что гуляла там с собакой. Мне было лет семнадцать, и я решила, что надо съездить, посмотреть. Знаешь, там всё такое заброшенное… ну, было вроде бы какое-то здание, его сломали, а обломки стен оставили валяться, и всё заросло деревьями и травой. И я помнила, что если встать на один из таких обломков, можно увидеть дом, который стоит в самом начале улицы. Приехала, походила, нашла обломок. Залезла, и увидела дом. Как тебе?
— Любопытно, — Ит задумался. — То есть, выходит дело, ты жила на этой планете, в этом мире, потом его покинула, а потом вернулась обратно?
— В этом, да не в этом, — покачала головой Дана. — Вот тут я сама не понимаю. Например, место такое же, а название другое. Или книгу я помню, а фамилия автора — совсем не такая. Или ловушки для снов. Я плету по своей схеме, здесь вообще нет таких, но я помню именно эту. Или собака. Помню очень странную собаку, искала такую породу, так и не нашла. Нет такой.
— Может, дворняжка? — предположил Ит.
— В том-то и дело, что она была породистая. И очень противная. Все время норовила испачкаться и убежать, — Дана поморщилась. — Я люблю собак, но эту терпеть не могла…
Ит слушал Дану, кивал в такт её словам, и думал — да, всё верно, Стрелок с легкостью сделал из двоих «наблюдателей» одного, просто слив воедино два сознания. Точнее, то, что он от сознаний оставил. Озеро в китайском городе, неподалеку от кампуса — воспоминания Киую. Пойма, и прогулки с чужой шкодливой собакой — воспоминания Варвары. Вета Штерц, вне всякого сомнения, тоже должна что-то помнить, вопрос только, что именно. Трейлер? Пожар? Комнату в гостинице? У Штерц немало от Алге Рауде, кстати, это они уже поняли. Та же манера подавать себя.
