Обратный отсчет: Равнина - Токацин
…Когда за очередным поворотом цепочка белых башен оборвалась, немного не доходя до пятёрки резных зубчатых пиков, высоко поднятых над равниной, Гедимин молча кивнул собственным мыслям — «А вот и станция. И энергомачта над ней.» Центральный пик уходил ввысь на добрых полторы сотни метров; «ветви», плотно прижатые к «стволу» башни, спиралью поднимались по нему, и от них исходил свет. Гедимин представил себе, как они распрямляются, выбрасывая в пространство потоки квантов, и даже прищурился от воображаемой вспышки. Эта «антенна» была рассчитана на гигантскую мощность — сармат начал было расчёты, но вынужденно оборвал их.
— Старейшина Кайри! — услышал он голос Айзека — и увидел, как оба стража вскидывают руки ко лбу, а Мальгес склоняет голову почти до земли. Кого все приветствуют, он заметил не сразу, — вышедший к ним Бронн был с головы до пят увешан бусами и кусочками меха, но роста они ему не прибавляли.
— Снова в Сердце, Айсиек, — старейшина Кайри медленно поднёс пальцы ко лбу; его лицо было изрезано складками, странно растянутыми вдоль вытянутых челюстей, а из-под бусин и меха между макушкой и плечами торчали клочки бело-жёлтых, выцветших волос. — И Кен-нен, конечно. Радостно видеть вас тут, мастера из Тлаканты. Вас не потревожили в дороге?
— Нергоны ещё не настолько обнаглели, чтобы напасть на Мальгеса, — мрачно ответил ему Руниен. — Спасибо за лучшего проводника, хранящий.
— Спасибо стражам, — чуть шевельнул когтистым пальцем старик-Бронн. — Я вас более не задерживаю. Лучший отдых, лучшая пища…
Он слабо повёл ладонью. Мальгес с громким клёкотом вскинул голову, хлестнул по бокам хвостом и в один прыжок исчез за воротами. Гедимин проводил его взглядом и озадаченно мигнул — створок в воротах не было, но за ними как будто не было вообще ничего.
— До встречи, Айсиек, — Руниен приподнял посох на прощание; он словно сразу успокоился, даже расплылся в улыбке. — Отдохните перед долгой дорогой!
Сарматы остались вчетвером, не считая миниатюрного Бронна. Проходящие мимо Скогны замечали, казалось, только его — ни один не прошёл без приветствия, на сарматов же они косились с опаской. Кайри шагнул в сторону, указывая на ворота.
— Правильные слова про отдых. Вы проделали долгий путь. Вы снова откажетесь от нашей пищи, но посидеть в тишине вам же не возбраняется?
Гедимин мигнул. «Сидеть? После того, как по городу мчались бегом? И куда мы, спрашивается, спешили?»
— Кайшу ждёт, — качнул головой Айзек — видимо, он думал так же. — Ты ведь знаешь, Кайри…
— Кайшу знает, как широка Равнина, — отозвался Бронн. — Вы только что пересекли её всю. Кайшу никогда не оставила бы вас без отдыха. Идите за мной.
«Гостеприимство, мать моя колба,» — Гедимин, угрюмо щурясь, прошёл под высокой стрельчатой аркой. «Это называется „гостеприимство“. До лаборатории я, похоже, доберусь только к ночи.»
…Изнутри строение тоже было белым и гладким — насколько позволял разглядеть неяркий свет каких-то кристаллических друз, свисающих со стен в плетёных мешочках. Своды, сужаясь, уходили на несколько метров вверх, места было много — даже для сарматов, а мелькающие в полумраке Скогны вообще терялись в огромных залах. «Тут можно выстроить целый скогнийский город,» — думал Гедимин, оглядываясь по сторонам. «А Куэнны, видимо, очень не любили острые углы. Интересно было бы взглянуть на производственный процесс… во всём этом волнистом и сглаженном.»
Чем дальше они уходили, тем сильнее Гедимин убеждался, что весь этот комплекс был заводом или вспомогательным корпусом энергостанции — и, по меркам Куэннов, не таким уж огромным. Оборудование сняли, оставив голые стены, но в элементах орнамента ещё угадывались направляющие, «гнёзда» под какие-то узлы, остатки креплений. Скогны здесь явно не жили — только развесили светильники и застелили полы чем-то волокнистым. Оно хорошо поглощало звуки — все мимопробегающие, и мелкие, и рослые, скользили бесшумными тенями, и Гедимину даже захотелось грохнуть кулаком о кулак — тишина неприятно давила на уши.
Боковой проход перекрывала длинная занавесь — тканое полотнище со стилизованной картиной. Гедимин успел рассмотреть только фрагмент с беловолосым копейщиком-Скогном, втыкающим остриё себе под ноги, — потом завеса отдёрнулась, открыв неожиданно маленькое помещение с ещё более толстым слоем подстилок на полу. Там по кругу были разложены приплюснутые сверху шары разных размеров, обёрнутые тем же волокнистым материалом, только более светлым. Кристаллы тут развесили рыжеватые, и их, видимо, было мало, — даже после сумрачных коридоров Куэннского завода Гедимину в комнате показалось темно.
— Выбирайте места, высокий народ, — Кайри, оглянувшись на гостей, сам устроился в шарообразном кресле, мягко просевшем под его небольшим весом. Гедимин настороженно сощурился, предположив, что под сарматом оно прогнётся до пола — или вовсе лопнет. Но Айзек спокойно сел в шар побольше, и кресло только чуть-чуть промялось.
«Какая-то органика,» — думал Гедимин, прощупывая волокнистую поверхность. «Очень прочная органика. Что-то из местных растений?»
— Рассказывают, что на вашем холме даже ночью не гаснет свет, — услышал он негромкий голос Кайри. — И работа не останавливается даже под огненным ливнем. Далеко ли она продвинулась? Найдено ли место для стройки?
— Много ли наработаешь с нергонами под боком? — неожиданно резко отозвался Айзек. — Мы не можем сойти с холма, чтоб на них не наткнуться. Им, как видно, не по нраву эта стройка…
Бронн шумно вздохнул.
— Им было по нраву, когда мы их кормили и им же кланялись. А они пинали нас и кидали нам объедки. Вот это им нравилось. А все остальные наши дела…
Кто-то осторожно постучал по плечу Гедимина.
— Смотри! — прошептал Вепуат, едва он обернулся, и сунул под нос экран сигма-сканера. Гедимин не сразу даже понял, что ему показывают, — стекло было сплошь покрыто белой рябью.
— Это тут везде, — прошептал Вепуат, придвигаясь к сармату вместе с креслом. — У меня дозиметр по «сигме» зашкалило. На твоём предел вроде выше — что показывает?
Гедимин посмотрел на запястье и ошалело мигнул, увидев тревожный огонёк — светодиод зажёгся, показывая, что предел измерений перейдён.
