Отмель - Илья Сергеевич Ермаков
Мама старалась принять неизбежное, но мириться с этим состоянием Бабушки просто невыносимо. Она не могла принять то будущее, которые может их настигнуть в любой момент.
В ее понимании забвение приравнивалось к смерти. Забыть свою жизнь. Забыть то, кем ты был, как жил, кого знал, что с тобой происходило… забыть своих детей, родителей, себя…
Это не давало ей покоя. Эти мысли терзали ее, душили, выворачивали наизнанку. В какой-то момент… Мама заплакала.
Ей просто хотелось плакать так, как тогда, во время вылазки во время дождя. Просто плакать, чтобы ее никто не видел и не слышал.
Находясь на границе сна и реальности, Мама услышала знакомый голос загадочной незнакомки:
– Путешествие.
И мир потерял свои черные краски ночи.
Все насытилось рыжеватым оттенком сепии.
Мир изменился.
– Путешествие? – переспросила Мама.
– Ты должна отправиться в путешествие.
Окно открылось. Подул морской бриз.
Мама встала с кровати и подошла к окну.
– Что еще за путешествие?
– Ты не готова…
– «Не готова»?
– Еще слишком рано.
– Но почему?
– Ты еще не готова отправиться в путешествие. Надо подождать.
– Подождать, чего?
Голос не отвечал.
Мама шагнула на подоконник. Она встала у самого края окна и посмотрела вниз.
– Мне идти за тобой?
Голос дал ответ:
– Как хочешь.
И она вышла в окно.
Мама оказалась на пляже, на отмели. А перед ней раскинулось молочное море. Белые волны поднимались вдалеке. Она шагнула в молоко босыми ногами и пошла вперед, к самому горизонту.
Мама продолжала идти, а молоко оставалось ей по колено.
Именно так был устроен залив в реальном мире. Водяная коса: нужно пройти достаточно далеко, чтобы добраться до приличной глубины морской.
Мама молча пересекала молочное море.
– Где ты? Почему ты молчишь? Что еще за путешествие?
– Путешествие, в которое ты отправишься, когда придет время.
Слыша этот голос, Мама ощущала облегчение.
– И когда же оно придет?
Мама осмотрелось – небо затянуто сепией. Как и весь мир, но море… оно оставалось молочно-белым, не холодным, не теплым, а просто приятным.
– Узнаешь…
Голос словно отдалялся от нее.
– Все узнаешь…
– Постой!
Мама побежала вперед, словно гналась за источником голоса, который никогда не видела.
– Расскажи! Что я должна делать?
Она остановилась, когда вдалеке увидела фигуру в длинных одеждах и в капюшоне. Этот силуэт показался ей знакомым. Он стоял к ней спиной.
Мама начала уверенно идти к нему. Она должна узнать, кто…
Но становилось глубже.
Молоко уже по пояс. Еще дальше – будет совсем глубоко.
– Кто ты?
Фигура так и стояла, не шевелясь.
– Покажись!
Она выжидала.
Она знала, что увидит… должна увидеть… лицо…
И незнакомка повернулась к ней. Под темным капюшоном скрывалось…
Ее лицо.
Мама моргнула, и фигура исчезла. Она осмотрелась вокруг: только молочное море. Ни берега, ни посторонних – ничего нет. Только она, море и небо в сепии.
– Где это я?
Ей ответили не сразу.
– Приготовься…
– К чему?
– Приготовься путешествовать.
– Но я… не понимаю!
– Поймешь… ты все поймешь…
А потом Мама почувствовала что-то на руках. Она посмотрела на левую ладонь… красная.
Кровь.
– Что это?
Ее рука в крови.
Она посмотрела на правую руку, тоже в крови. Но правая рука держала… бумажный кораблик, смятый, местами оборванный, испачканный алыми пятнами.
– Что… откуда…
Мама разжала кулак, и бумажный кровавый кораблик выпал из ее рук. Едва коснувшись молока, бумага вспыхнула рыжим пламенем.
– Огонь…
И голос сказал ей:
– Ты еще не готова путешествовать.
Мама смотрела на сгорающий бумажный кораблик, качающийся на белых волнах. Он не тонул, а горел, обращаясь в пепел, и пепел взлетал на воздух.
А потом…
Она утонула.
Дно ушло из-под ног, и Мама ушла под молоко, захлебнувшись в нем.
Она села в постели, вся в поту, не в силах сообразить, что с ней случилось. Мама отчаянно пыталась вспомнить сон, который ее так сильно напугал, но все ее старания оказались тщетны. Как бы она ни старалась, она не могла прийти в чувство, собраться с мыслями и просто… вспомнить этот сон.
– Проклятье!
Она встала. В комнате еще темно – ночь. Мама подошла к окну и открыла его, пуская внутрь прохладный свежий воздух.
Этого ей сейчас очень не хватало – просто подышать прохладой.
– Какого черта?.. что со мной происходит?
Она вытерла футболкой мокрое лицо и провела пятерней по взмокшим волосам.
Руками она опиралась на подоконник и вглядывалась во мрак.
Мама смотрела во тьму так долго, что заметила, как тьма смотрит на нее.
Глава 9
Наступил ноябрь. Зима подбиралась близко. Как ни старалась Мама убежать от нее, холодная чертовка наступала на пятки. Она подкрадывалась неспешно, совсем не заметно. Из-за частых дождей казалось, что осень продлится вечность. Но этому не бывать. Не здесь. Не сейчас.
Мама проснулась в тот день с большим животом и словно вспомнила про него после всех минувших дней. Остался месяц. Еще месяц и, когда зима вступит в полное право, заняв свое преемственное место в цикле сезонов, Малыш родится.
Малыш.
Так она его назвала, не зная пола третьего ребенка. Просто Малыш.
У нее уже есть Девочка, есть Мальчик. Теперь будет Малыш.
Отсутствие конкретного имени нерожденного ребенка делало его менее реальным, чем он был на самом деле. Но мучительная тяжесть в животе говорила об обратном.
Мама поставила воду в кастрюле на зажженную плиту и села за кухонный стол, чтобы перевести дух. Ходить становилось совсем тяжко, а она запланирована еще несколько вылазок. Много ей не унести. Придется брать по мелочи, только самое нужное: еду и предметы первой необходимости.
Мама взглянула на Девочку. Та на мгновение перестала гладить Кошку, посмотрела куда-то в сторону, словно прислушиваясь к себе, к своему организму, к своему внутреннему ощущению.
Мама поняла все прежде, чем узнала суть проблемы.
Девочка выпустила Кошку из рук, взяла листочек, карандаш, что-то быстро написала на нем, схватилась за колеса и подъехала к ней.
Мама безмолвно спросила: «Что случилось?».
Но Девочка положила перед ней лист бумаги с одной фразой: «Началось».
Сомнений не оставалось.
Нужно вести ее в туалет на второй этаж. Сама она не может взять ее на руки – тяжело. Мама встала, подошла к Мальчику, собирающему конструктор, который она раздобыла на последней вылазке, и попросила его отнести Девочку на второй этаж, в туалет.
Бабушка наблюдала
