Артур Кларк - Призрак исполина
— Думал, вы на их стороне!
— По понедельникам, средам и пятницам. В остальные дни я с опаской поглядываю на Матушку-Природу. Изменения климата — не единственная аномалия. Похоже, повышается сейсмическая активность. Возьмите, к примеру, Калифорнию. Почему люди до сих пор строят дома в Сан-Франциско? Две тысячи второго им не хватило? А мы до сих пор ждем чего-то большого…
Джейсону льстило, что ученый делится с ним своими мыслями; они, такие разные по характеру, воспитанию и образованию, стали уважать друг друга.
— Есть еще вещь, время от времени приходящая ко мне в кошмарах. Глубоководные поднятия дна. Вероятно, вызываются они землетрясениями. Или человеческой деятельностью.
— Слышал краем уха. Довольно сильное поднятие произошло в девяносто восьмом, на луизианских нефтяных разработках. Снесло целую платформу.
— О, это цветочки! Я о настоящих, серьезных катастрофах. В восьмидесятых ученые из компании «Шелл» обнаружили на двухкилометровой глубине в Мексиканском заливе кратер. Представьте взрыв, породивший его! Выпятилось три миллиона тонн донного грунта! Эквивалент неслабой атомной бомбы.
— Считаете, такое может повториться?
— Уверен, что повторится. Но не знаю, когда и где. Постоянно предупреждаю ребят с «Гибернии». Они дергают дракона за хвост. Если Томми Голд[40] прав — а насчет нейтронных звезд он не ошибся, хотя и прокололся на лунной пыли и теории устойчивого состояния, — мы пока лишь тихонечко скребем земную кору. Все добытое на данный момент — микроскопическая толика по сравнению с настоящими запасами углеводородов, залегающих на десятикилометровой глубине и ниже.
— Ничего себе «толика»! За счет нее наша цивилизация возвышается уже пару веков.
— Как-как? Возвышается? Или разрушается? Ладно. Вот ваш лучший ученик. Кстати, как учеба?
«Джейсон-младший» лежал в транспортировочной люльке и очень напоминал рыбу, выловленную из воды. Робот соединялся кабелем с батареей компьютеров. Брэдли, выросший в эпоху медных проводов, так и не привык к оптоволоконной революции, и кабель казался ему до смешного тоненьким.
Ничего будто бы не происходило; дежурный технолог поспешно спрятала в карман микрокнигу, которую читала до прихода начальства, и быстро просмотрела данные на мониторе.
— Все хорошо, доктор, — радостно сообщила она. — Проверяла базы данных экспертных систем.
«Эти системы — часть меня», — подумал Брэдли. Он провел много часов в водолазных симуляторах. Программисты пытались кодировать и расшифровывать его навыки, нажитые тяжелым трудом, — самую сущность ветерана подводной инженерии Джейсона Брэдли. Все чаще и чаще он чувствовал, что в психологическом смысле «Джейсон-младший» становится его суррогатным сыном.
Ощущение усиливалось, когда они с роботом вели непосредственные переговоры. В профессиональной среде ходила старая шутка насчет того, что лексикон водолазов ограничивается парой сотен слов — ровно столько им нужно для работы. Искусственный интеллект «Джейсона» приятно расширял эти рамки.
Конструкторы надеялись преподнести Брэдли милый сюрприз, использовав его голос как матрицу для синтезатора речи «Джейсона-младшего», но реакция «отца» их разочаровала. Шутники не учли, что обычно люди не узнают себя в записи, особенно если их голос произносит искусственно собранные фразы. Джейсон понял, в чем дело, лишь заметив хитрые улыбки конструкторов.
— Энн, есть причины отложить испытания в воде? — спросил Цвикер.
— Нет, доктор. Алгоритм срочного отзыва работает не совсем четко, но для тестирования он не нужен.
Хотя звуковые системы робота проектировались для работы в водной среде, Брэдли не смог удержаться от коротенького диалога прямо в лаборатории.
— Привет, «Джейсон-младший». Слышишь меня?
— Я вас слышу.
Речь была сильно искажена, но звучала достаточно внятно. Предполагалось, что вода исправит дело.
— Узнаешь меня?
Последовала долгая пауза. Затем робот ответил:
— Вопрос не понят.
— Мистер Брэдли, подойдите ближе, — посоветовала технолог. — В воздушной среде он немного глуховат.
— Ты узнаешь меня?
— Да. Вы Джон Максвелл.
— Так… Пора снова за кульман, — пробормотал Цвикер.
— А кто такой Джон Максвелл? — осведомился Брэдли скорее с интересом, чем раздраженно.
— Ответственный за модуль распознавания речи. Но эта ошибка не в счет. Тест не чистый. Под водой он узнает вас на расстоянии в полкилометра.
— Надеюсь. До свидания, «Джейсон-младший». Увидимся, когда тебе вылечат слух. Давайте теперь посмотрим на «Джип». Надеюсь, он в лучшей форме.
«Глубоководный джип» был еще одним проектом лаборатории, почти настолько же важным для операции, как «Джейсон». Большинство посетителей, впервые увидев его, спрашивали: «Это субмарина или водолазный костюм?» Им неизменно отвечали: «И то и другое».
Обслуживание и эксплуатация трехместных глубоководных аппаратов типа «Марвина» стоило дороже: одно погружение могло обойтись в сотню тысяч долларов. В каких-то случаях хватало менее сложного одноместного устройства.
Все в лаборатории знали о тайных амбициях Джейсона Брэдли. Он надеялся, что «Джип» закончат вовремя и удастся в нем спуститься к «Титанику», пока корабль лежит на дне океана.
34 ШТОРМ
Пройдет не один десяток лет, прежде чем метеорологи докажут, что страшный шторм 2010 года был продолжением серии ураганов, начавшихся в восьмидесятых годах двадцатого века и предваривших климатические изменения грядущего тысячелетия.
Метеоспутники, конечно, дали сигнал за несколько часов, иначе смерть собрала бы больший урожай. Но, само собой, многие не услышали штормового предупреждения либо отнеслись к нему несерьезно. Особенно пострадала Ирландия. По ней пришелся первый удар стихии.
Дональд и Эдит редактировали свежие кадры, снятые на месте операции «Глубокая заморозка», когда на замок Конрой налетел ураган «Глория». За массивные стены не проникло ни звука — даже грохота, раздавшегося, когда с крепостной стены сорвало камеру-обскуру.
Ада теперь весело признавалась, что в чистой математике она безнадежна. Она говорила о той математике, которая, согласно знаменитому тосту Г. Г. Харди, никогда никому не принесет пользы. И хотя тайны кода ЭНИГМА стали известны лишь спустя несколько десятилетий, Харди и при жизни оказался очень не прав. В руках Алана Тьюринга и его коллег даже нечто настолько абстрактное, как теория чисел, стало оружием победы.
Практически вся символическая логика, высшая тригонометрия и даже обычные вычисления представлялись для Ады темным лесом. Все это не интересовало девочку; ее сердце принадлежало геометрии и свойствам пространства. Она развлекалась с пятью измерениями, поскольку четыре оказались чересчур просты. Как Ньютон, большую часть времени она «странствовала по неизведанным морям мысли — в одиночку».
Но сегодня Ада возвратилась в обычное трехмерное пространство благодаря подарку от «дядюшки Брэдли». Через тридцать лет после рождения в моду снова вошел кубик Рубика. Однако теперь он явился в гораздо более головоломном варианте.
У оригинального кубика, как у чисто механической штуковины, была слабость, за которую фанаты особенно почитали его. Центральные квадратики на каждой плоскости всегда оставались неподвижными. Сорок восемь менее удачливых коллег вертелись относительно них, создавая 43 252 003 274 489 856 000 различных комбинаций.
Головоломка под названием «Марк II» подобного ограничения не имела; все пятьдесят два квадратика запросто двигались. Отсутствовали фиксированные центры, способные послужить точками опоры для обезумевших манипуляторов. Создать такую игрушку позволило изобретение микрочипов и жидкокристаллических дисплеев; на самом деле не двигалась ни одна деталь. Разноцветные квадраты перемещались по кубику простым касанием пальца.
Ада полулежала в лодке. Рядом с ней устроилась Леди. Девочка так увлеклась новой игрушкой, что не заметила, как потемнело небо. Прежде чем она запустила мотор и направила суденышко к причалу, успел подняться ураганный ветер. Девочке в голову не приходила мысль об опасности; в конце концов, глубина пруда Мандельброт всего три фута. Но Аде не хотелось промокнуть, а Леди этого просто терпеть не могла.
К тому времени, когда парочка добралась до первого западного круга, рев ветра стал почти оглушительным. Это развеселило Аду. Но собачонка испугалась и попыталась спрятаться под сиденьем.
Вот и Спица. Здесь, между рядами кипарисов, они отчасти укрылись от ярости урагана. Только теперь Аде стало не по себе. Высокие деревья по обе стороны от канала раскачивались, будто тростники.
Всего десяток метров отделял их от лодочного сарая. Они почти добрались до Крайнего Запада множества Мандельброта и приближались к границе бесконечности, лежащей за числом минус одна целая девятьсот девяносто девять тысячных, когда опасения Патрика О'Брайена насчет пересаженных кипарисов трагическим образом сбылись.
