Сергей Орехов - Человек последнего круга

где ОНИ - неизвестно... Мои рисунки отец рвал пачками и выбрасывал в мусорное ведро. А я продолжал рисовать, рисовать, рисовать...

Фантастика - слово, считавшееся в нашей семье синонимом полного идиотизма. О фантастике в литературе я узнал в девять лет. "Восходы" давно бороздили просторы Большого космоса, но в книжке, взятой случайно в библиотеке...

- Папа, смотри, тут космонавт там-то и там-то делает то-то и то-то, не помню деталей, к сожалению.

- Ерунда, - говорит отец. - Не может быть.

- Почему? Вот тут же, в книжке, написано!

- Ну, принеси эту книжку. Что там написано? Где?

- Вот, посмотри.

- Что за книжка? А-а, это вранье, это - фантастика.

- А что такое фантастика?

- Это - вранье, этого никогда не бывает. Иди, не мешай...

...Ах ты, весь бок свело судорогой! Ребра. Надо полагать, сколько-то сломано. Паскуды! Осторожнее при вдохе, плавно, не спеша... Вроде отпустило...

Вернемся в детство. Картинка, книжка - ну и что? Этапы большого пути? Картинка еще туда-сюда, а книжку за уши притягиваю. Если бы не картинка, не было бы и альбомов. Альбомы - мне одиннадцать лет. Я уже неплохо рисую, не только заимствую сюжеты из журнальных иллюстраций, но и сам кое-что придумываю. И день тот я хорошо помню: зима, за окном яркое солнце, почему-то совсем расхотелось рисовать, абсолютно ничего интересного не идет в голову, в сон какой-то клонит. Я прилег на кровати, глаза сами закрылись, я начал засыпать. И вдруг перед глазами на глубоком черном фоне появился и раскрылся альбом фантастических картин. Я никогда раньше не видел ни такого альбома, ни таких картин. И в голове пронеслась мысль, даже не мысль, а словно кто-то прошептал: "Можешь смотреть, если хочешь". Страницы альбома стали сами собой переворачиваться. Какие в них были картины! Какие пейзажи! Когда в альбоме перевернулась последняя страница, он исчез, но появился другой, и тоже переворачивались страницы... Я вскочил с кровати, схватил карандаш и принялся набрасывать то, что успел запомнить. Эти наброски до сих пор хранятся в синей папке на верхней полке книжного шкафа, если, конечно, ублюдки из спецпода после обыска не вышвырнули мой архив на улицу...

Два альбома. Те два альбома, наверное, вроде творческой подзарядки были, что-то вроде толчка, стартового импульса. Да, но ведь к десятому классу я уже почти бросил рисовать, я уже вовсю терзал на гитаре "битлов" в группе себе подобных. А баловаться литературным сочинительством когда я начал? В седьмом, восьмом или девятом классе? Точно не помню, но в десятом на дне моего портфеля завелась секретная толстая тетрадь - бесконечная история о бесконечной войне между двумя идиотами. Как там было? "...За окном оголтело заахало и заохало - то начиналась снежная буря. Джон-Железная пятка взял автомат и пошел чинить расправу над Харвеем-Метким глазом. Тихо шелестя, падали деревья..." Юмор школьника. Попытки трансформировать его во что-нибудь стоящее так и не увенчались успехом. Да я особо и не выделял баловство пером. Больше на тексты для своих песен наваливался, "строгал" в день по тексту, а то и по два. Однако непосредственно контакта еще не было. Или я не помню? Может, и был, а я не понимал, что это контакт, и поэтому не запомнил? Надо провести ревизию памяти, ревизию детства, отрочества, юности, устроить памяти допрос с пристрастием...

А вот случай в армии хорошо помнится. Я тогда решил написать симфонию, не меньше. Уж очень хотелось написать симфонию. И написал. Но не сразу. Сначала ничего не получалось, музыка "не шла", так себе - песенные попевки, мелочь, без масштаба. И вдруг я делаю неожиданное открытие оказывается, надо просто послушать "у себя внутри", сосредоточиться, сделать небольшое усилие, убирая лишние мысли, и тогда словно шлюз открывается...

Стоп-стоп-стоп! Только сейчас обратил внимание - оказывается, в воспоминаниях я наблюдаю себя со стороны!!! Почему?.. Ну, не больной ли?! Идиот! Прекрасно знаю, почему, и прямо как дитя... Знать-то знаю, но чье это, откуда оно - приобретенное в процессе развития или подаренное?.. Впервые это произошло в наряде, "на тумбочке". Время - 23 часа, вся казарма спит, самого в сон клонит, но наряд есть наряд. Как-то так получилось, но представилось: якобы внутри головы сфера, и сознание находится внутри этой сферы. Внутренняя поверхность ее морщинистая, как печеное яблоко, и надо мысленно эти морщины разгладить снизу-вверх, снизу-вверх... Дальнейшее трудно описать. Глаза открыты, все вижу, продолжаю стоять "на тумбочке", но меня там нет... Стало страшно, что так может и остаться: тело само по себе, сознание само по себе... Второй случай чуть не стоил мне жизни. На полу лежал распределительный щит с розетками, рядом сетевой шнур с вилкой, который надо включить в этот щит. Надо - так надо. Беру вилку... Никто не знал, что она под напряжением. В ладони вспыхнуло пламя. Боль не сразу почувствовал, но вот судороги - они сковали кисть и медленно поднимались по мышцам предплечья... Это мне казалось, что медленно, на самом деле - какие-то мгновенья... И тут произошло разделение: я-второй на расстоянии трех метров оказался в стороне и наблюдаю, как трясет током меня-первого. И между нами обоими есть какая-то связь, потому что я чувствую, как у того судороги сковывают мышцы. Судороги поднялись выше локтя, охватили плечо... А тот трясется. А рука - все, как чужая, не подчиняется, не могу разжать кулак, чтобы отбросить вилку. До сердца осталось совсем чуть-чуть... Еще полсекунды... И тогда я-второй говорю: "Ну, все, хватит. Пора бросать". Мы непонятным образом соединяемся и совместным усилием отбрасываем вилку. И уже я опять единый, целый, стою и разглядываю страшную горелую рану на своей ладони. А все люди вокруг словно находились в стоп-кадре, и только я вилку отбросил, они пришли в движение, кто-то кинулся ко мне... В руке-то

@ой-ей-ей как полыхало... После армии кому ни рассказывал, не верили. Меня же интересовало, кто был я-второй, наблюдавший меня-первого со стороны? Теперь-то я знаю ответ, но тогда... А с симфонией... Оказывается, можно услышать целый океан музыки, и даже увидеть - сплетения ярко-зеленых, желтых, синих струй... Постепенно пришел навык слушать эту музыку. Причем этой музыкой можно было управлять, выбрать лучшие куски, менять их местами. Достаточно было подумать: "Вот эти такты не нравятся. Стоп-стоп-стоп, это не пойдет!" И тотчас с указанного места начинался второй вариант. "Вот это тоже надо заменить", - думал я, и словно кто мне отвечал: "Ради бога, есть масса вариантов!" Но музыки было очень много, столько много, что запомнить удавалось небольшие отдельные отрывки... А я все эти штучки принимал за игры подсознания...

Чертов кашель! В пойме, наверное, простудился. Этот кашель меня доконает, он переворачивает мои бедные многострадальные внутренности. Дышать-то больно, а тут кашель... Черт вас всех побери!.. Надо не думать, вообще ни о чем не думать...