Сирил Корнблат - Синдик

Его инструктор молниеносно взял управление на себя и разблокировал связь с руководством. Лицу с печатью гения, появившемуся на экране, он продиктовал: — Линии Хили, Бостон и Канзас-Сити — именно в этой последовательности, Микки.

Микки ответил: «О'кей, дружище», — и исчез.

Инструктор повернулся к юноше.

— Не знал, что делать? — задал он умный вопрос. — Пусть это тебя не волнует. В следующий раз будешь знать. Ты обратил внимание на порядок приоритетов?

— Да, — еле слышно выговорил парнишка.

— Сначала Хили, поскольку это самое важное. Мы получаем большую часть наших доходов от обслуживания конюшен, ведь мы начали свою деятельность исключительно с сети передачи ставок на бегах. Обычно клиенты конюшен платят за это заблаговременно, но для них это безболезненно. Никто не вынуждает их улучшать породу, ведь верно? Во-вторых, линия Бостон — Нью-Йорк. Когда не работает Фей Граунд, это линия широкого доступа. От таких общедоступных линий у нас нет никакого дохода, цены слишком низки, но мы следим за ними ради тех людей, что нас поддерживают. В-третьих, Канзас-Сити — Нью-Йорк. Это тоже линия широкого доступа, но с одним коммутатором на территории Крими. С чего бы это нам вырубать себя ради Ригана и его компании, но после того, как две другие будут исправлены и отлажены, мы займемся и ими. Теперь понял?

— Да, — ответил парнишка.

— Хорошо. Только не переживай.

Инструктор ушел поработать со счетами, хотя они могли и подождать; он не хотел, чтобы выглядело, будто он придирается к мальчишке. Он подумал, действительно ли парень все понял, и пришел к выводу, что вряд ли. В конце концов, как он мог понять? Нужны годы работы на линиях связи, чтобы обладать этим чувством. Мотивация меняется постепенно. Ты начинаешь с желанием пробить себе место под солнцем и кое-что заработать. И только через многие годы ты постепенно понимаешь, что работаешь ты совсем по другой причине. Здесь хорошая компания, которая использует тебя по делу. Пусть Синдик процветает. Заказчики платят за свое удовольствие, и слава богу, ты видишь, что они его получают или разоряются, пытаясь его получить.

По пути к зданию 101 участка у Чарлза горели уши от воспоминания о яростной тираде, последовавшей за свистком Джилби. «Мистер Орсино, интересно, это все-таки ваша обязанность как капитана команда потребовать, чтобы опасный мяч выбили в аут? Невзирая на то, что мистер Владек так выбил мяч, что мог случиться опасный рикошет?»

Старик, конечно, был прав, но мяч был уже основательно побитым, на нем были заметные выбоины. На тренировках суетиться было нельзя — особенно с 18-дюймовыми стальными мячами, продававшимся по 30 долларов за штуку в специальных магазинах.

Он прошел между двумя зелеными фонарями, освещавшими вход в участок, и бросил свой чемоданчик на стол сержанта. Сержант сразу же начал несчастным голосом:

— Мистер Орсино, я не люблю беспокоить вас личными проблемами наших людей, но я думаю, что вы могли бы присоединиться к нам со 100-долларовым подарком для отличного молодого парня. Это патрульный Гибни, 7 лет службы на 101 участке без единого замечания. Одна благодарность за раскрытие кражи со взломом, а другая — за поимку на месте преступления воришки в конюшнях Лефко. Гибни женат уже пять лет, у него двое прелестных ребятишек, и вы знаете, на них нужны денежки. Сейчас он снова хочет жениться, он без ума от этой девчонки, его первая жена не возражает, она говорит, что помощь в доме пригодится, и он хочет устроить грандиозную свадьбу.

— Если он хочет устроить ее на ату сотню, ради бога, — сказал Чарлз, улыбаясь. — Передай ему мои наилучшие пожелания.

Он разложил пачку денег на две ровные стопки, добавил к одной из них сто долларов, а вторую сунул в карман.

Он заметно истощил ее в Здании Синдика, без всякого аппетита пообедав в одном из его кафетериев, и отправился к себе в меблированные комнаты. Там он прочел главу из последней книги Ф.У.Тэйлора — дядюшки Фрэнка — «Организация, Символизм и Нравственность», не поняв из прочитанного ни слова, принял душ и вытащил свой вечерний костюм.

Глава 2

Стройная миловидная девушка вошла в нелепо обставленный кабинет в Здании Синдика и обратилась к седому старику с орлиным носом, как будто вынося приговор:

— Мой дорогой предок, — начала она с преувеличенным старанием.

— Ради бога, Ли, не называй меня предком! Это звучит так, будто я уже умер!

— Ты вполне мог и умереть в том смысле, о котором ты говоришь!

— Ладно, Ли. — Он выглядел задетым, но старался не подать виду.

— О, я не хотела тебя обидеть, Эдвард…

Она пристально изучала выражение его лица, и тон ее изменился.

— Послушай, ты, старый дьявол, тебе не удастся меня одурачить. Твои чувства нельзя задеть даже тупым топором. Ты меня ни во что не впутаешь! Это все равно, что послать кого-нибудь на смерть. Кроме всего прочего, оба раза это были несчастные случаи.

Она повернулась и начала манипулировать с большим полукруглым экраном, в фокусе которого находилось большое сложное кресло. Экран освещали три синхронизированных проектора.

Старик вкрадчиво проговорил:

— А что, если это были не несчастные случаи? Том Мак-Герн и Боб были хорошими ребятами. Лучше них никого не было. Если это проклятое Правительство выбивает нас по одному, что-то надо предпринимать. А ты, похоже, единственный человек, который в состоянии это сделать.

— Начни войну, — горько проговорила она. — Выбей их с морей. Не так ли пел Дик Рейнер, когда я была еще в пеленках?

— Так, — с грустью подумал старик. — И он все еще поет ее, когда ты в… том, что сейчас носят молодые леди. Пообещай мне кое-что, Ли. Если последует еще одна попытка, ты нам поможешь?

— Уверена, что следующей попытки не будет, — сказала она. — Это я могу обещать. Да поможет тебе Бог, Эдвард, если ты попытаешься кого-нибудь обмануть. Я уже тебе говорила и говорю еще раз, что это — почти наверняка смерть.

Чарлз Орсино изучал себя в трехстворчатом зеркале.

Вечерний костюм был новым; он надел и ремень для пистолета. Кобура плотно прилегала к поясу; фигура после его восемнадцатилетия не изменилась, лишь грудная клетка с тех пор увеличилась так, что портупея застегивалась только на последнюю дырочку. Ладно, надо будет подождать; вечер обойдется ему недешево.

Пять телохранителей! Он даже поморщился при этой мысли. Но к этому нужно привыкнуть и не замечать.

Он предался недолгим мечтам о встрече в театре с хорошенькой девчонкой, с девушкой, которая будет думать, что он интересный, респектабельный и замечательный игрок в поло, с девушкой, которая, к счастью, оказалась в прямом родстве с семейством Фалькаро, со всеми теми влиятельными связями, которые стоят за этим…