Владимир Васильев (Ташкент) - Тень улитки

Поэтому Алевтина сейчас и вытирала пыль с архивных полок в хранилище библиотеки. Лучше испачкаться один раз, чем возиться в пыли постоянно. Лучше отчихаться в один день, чем чихать круглогодично. Впрочем, год — слишком большой срок. Многое произойти может. Хотя ей не хотелось бы. Очень ей нравится с Перчиком. Как у него глазки горят и голос звенит, когда он излагает ей свои великолепные проекты по реорганизации Управления и познанию Леса!

— Аленушка! — восклицает он, от избытка энергии бегая по директорскому кабинету (какое приятное, романтичное имя! Не то, что все эти Алечки, Алочки, Алюсеньки, которыми ее обзывали все, кто ни попадя. Или того хуже — Тина, Тиночка!…Так и вспоминается черно-зеленая вонючая жижа по краям Вечной Лужи, что в их поселке при Управлении… Тьфу! Гадость какая!..) А Перчик так ласково: «Аленушка…» — Ты, конечно же, понимаешь, как нам важно понять Лес! Он пугает, потому что мы не понимаем его. Но не может так быть, чтобы мы были вовсе неспособны понять. Ведь и он, и мы — дети одной природы. Да, судьба раскидала нас по разным берегам, и мы долго не виделись. Но корни-то у нас общие! И язык должен быть общий…

Наивный Перчик…

— Ты считаешь, что крокодил и антилопа в его пасти способны найти общий язык? — спрашивала она его. Кто же, кроме нее, правильно сориентирует этого милого романтика?

— Конечно! — ничуть не смущаясь, отвечал он. — Они говорят на общем языке гомеостазиса природы.

— А если гомеостазису природы угодно, чтобы Лес проглотил нас, как крокодил антилопу?! — пыталась она остудить его восторги по поводу этого страшного Леса.

* Тогда тем более, — не сдавался он, — мы должны понять его, чтобы сказать свое слово в этом историческом диалоге. Вовремя сказанное слово — великая сила и способно многое изменить, если будет понято.

Может быть, он и прав, по-своему. Но она не ощущала в себе ни желания, ни способностей понимать Лес. Для нее было абсолютно ясно, что Лес ей чужд и опасен. Другое дело — Управление. Его она понимала и принимала. Перец не понимал. Это, с одной стороны, плохо, когда управляющий не понимает того, чем управляет. Ему кажется, что он должен научиться управлять Лесом, коли Управление по делам Леса, но это нереально — управлять можно только Управлением. Но, с другой стороны, если бы он понимал, то не нужна бы была она, Алевтина. Здесь даже неверно употребление категории «понимание». Суть в том, что она настолько сжилась и с Управлением, и с Порядком, его породившим, что временами ей казалось, будто она и есть и Управление, и Порядок.

Вот только эта безотчетная тревога… Домарощинеры уезжают и приезжают… Домарощинера-то она никогда не боялась. Он Порядком предусмотрен — «всяк сверчок»… Домарощинер, скорее, таракан, чем сверчок, но все же…

«Санитарный день»!.. Да кто ей позволит целый день угрохать на уборку библиотеки! Она сама себе не позволит. Разве можно Переца надолго без присмотра оставлять. Уж он науправляет! Глаз да глаз за мужиками нужен! Все бы из ряда вон чего-нибудь сотворить… А из ряда вон нельзя — нарушение Порядка. В одном месте нарушишь, в другом — и в разнос пойдет, вся Система рухнет. Глядь — а Порядка-то уже и нет… Поэтому из ряда вон никак нельзя. Домарощинер, даром что мужик, хорошо это усвоил. Для наблюдения за соблюдением рядов и был поставлен. Перец сместил его, но пока она рядом, это не страшно.

Вообще-то, надо было объявить трудовой десант по уборке библиотеки. Что это она за всех корячится, если библиотека всем вдруг так понадобилась?! С другой стороны, народ в Управлении преимущественно жуликоватый — вмиг весь фонд растащат. Для них это — духовные ценности, которые грех не присвоить, а для нее — материальные. Если что, ей расплачиваться.

Вот если бы сюда Службу Искоренения с ружьями, да каждого при выходе проверить — тогда и «десант» можно было бы допустить. Только разогнал Перец Службу Искоренения! Жаль. Но нет худа, без добра — теперь она одна при нем состоит, без всяких там нашептывающих Домарощинеров. Чтоб он провалился на своем Материке!

Послышался стук в дверь.

«Перчик!» — сразу узнала Алевтина и бросилась открывать.

— Вы позволите, Алевтина? — осведомился он, заглядывая в дверь, отчего его голова практически легла ей на грудь.

— Ну, конечно же, господин директор! — заворковала она. — Только вам и позволю, а больше никому.

В Управлении они общались исключительно на «вы» и с соблюдением всех правил субординации. Порядок.

Перец перешагнул порог, и Алевтина снова закрыла дверь на ключ.

— Я вам нужна, господин директор? — потупив взор, осведомилась она.

— Да-да, — не сразу осознав вопрос, кивнул Перец. — Во-первых, я хотел узнать, не нужна ли моя помощь?

— Нет-нет, господин директор, я сама!.. Разве только немного лестницу подержать, — и встала на первую ступеньку.

— О, конечно же! — схватился Перец за лестницу, отчего Алевтина практически оказалась в его объятиях.

Она улыбнулась, обернувшись на миг, сделала грациозное круговое движение телом, чуть освобождаясь от внеурочных объятий, хотя ничего против них не имела, и стала, не спеша, подниматься по лестнице, ощущая поддерживающий ее восхищенный взгляд Переца. Она отлично знала, что «вид снизу» у нее всегда был на высоте.

— Красота! — подтвердил снизу Перец. — Я всегда удивлялся, почему женщины так прекрасны? Вроде ничего особенного, если подумать. А если не думать, а просто посмотреть — то красота!

— Вы, господин директор, лучше покрепче лестницу держите, — с притворной строгостью порекомендовала она.

— А вам не страшно там, наверху?

— Когда вы внизу, не страшно.

И вспомнила, что не так давно внизу под лестницей стоял шофер Тузик, и ей было страшновато, тем более, когда он намекал, что своего никогда не упустит… Но, слава Богу, в библиотеке тогда был и Перец. Хоть и дремал сначала, а все равно был… А если бы его не было, кто знает, может, директором сейчас был бы Тузик, который своего никогда не упустит. Спасибо Перецу — упустил.

— Я вот о чем хотел у вас спросить, Алевтина, — вспомнил Перец о цели своего посещения. — Это, во-вторых… Как так получилось, что такое важное подразделение, как группа научной охраны с вычислительным центром размещается в мужском туалете?

— Вы считаете, что они должны размещаться в женском? — хмыкнула Алевтина и объяснила: — Дефицит помещений, да и каждый должен знать свое место…

— Я, конечно, филолог, и, наверное, не все понимаю, но вычислительная работа и научная охрана требует сосредоточенности, а там постоянно отвлекают… — пожал плечами Перец.