Сергей Галихин - Два вечера - два дня из жизни кота

Глаза местных жителей и городского повесы стали стеклянными, усы выпрямились и смотрели в небо.

— Вот э-то да! — выдохнул Барсик.

— Сиамская… — тоже на выдохе произнес Васька.

— Бирманская, — вполне сдержанно констатировал факт Тимка. Две кошачьи головы медленно повернулись, и четыре глаза с завистью посмотрели на Тимку.

— Это с чего же бирманская? — сильно удивившись, спросил Барсик. — Или ты думаешь, мы не видели сиамских кошек?!

— У сиамской шерсть короткая, а у этой длинная.

— Цс-с! — сказал не участвующий в интеллектуальном споре Васька. — Она услышала! — Коты в туже секунду замолчали и прижались к земле.

Мадонна повернула мордочку в сторону сада и подняла вверх изящные ушки.

Она уже привыкла, что каждое утро, когда она выходила на крыльцо, в саду что-то или точнее кто-то был и шуршал ветками. Мимолётный взгляд на цветы возле кустов смородины — и, развернувшись, красавица вошла в дом. Через мгновенье три кошачьи головы поднялись из-за цветов.

— И давно здесь показывают это кино? — спросил Тимка.

— Целую неделю! — распевая, словно песню, ответил Васька.

Барсик встал, потянулся, выгнув спинку коромыслом, и снова сел.

— Ну что, москвич, слабо на ферму голубей ловить? — с издёвкой спросил он.

— Там же Палкан! — почти крикнул Васька.

— А тебя никто и не зовет.

— Сходим как-нибудь, — расплывчато ответил Тимка и пару раз лизнул лапу.

— Ну-ну… — сказал Барсик и с широкой улыбкой удалился.

Тимка и Васька остались стоять среди цветов под теплеющими лучами утреннего солнца, поднимающегося всё выше и выше. Деревня с каждым часом оживала всё больше и больше наполняясь звуками.

— А в Москве такие кошки есть? — спросил Васька.

— Есть. В Москве всё есть.

— И колбаса… — мечтательно протянул Васька. — Ладно. Я пошел. Дела…

Позже загляну.

Васька ушел по своим делам. Тимка завершил обход и вернулся домой.

Бабушка суетилась по хозяйству, Галинка убежала к подруге, мама еще спала под марлевым пологом, а дедушка Гриша и папа что-то доставали с чердака.

Тимка очень сильно заинтересовался этим обстоятельством. Он остановился и сел на мостках в терпеливом ожидании. Долго ждать не пришлось. Сначала показались деревянные «бабайки», а затем и весь бредень. Спустившись с чердака, папа и дед вынесли бредень на улицу и, размотав его, растянули и положили на траву.

— Мать! Где нитки лежат? — крикнул дед.

Ответа не последовало. Тогда деда встал и сам отправился на поиски. Тимка уже догадался, к чему вся эта затея. Намечалась рыбалка. А значит ему непременно что-то тоже «обломится». Пусть мелочь, но… Вопрос сколько.

Дед вернулся не скоро. В его руке был клубок толстых ниток, предназначенных для завязывания дыр в браконьерской снасти. Работа закипела. Тимка собрался было прыгнуть на клубок и уже даже приготовился, но из-за угла дома появился Васька. Поэтому он всего лишь чуть вытянул передние лапы и сделал вид что это «потягушеньки».

— Ухты! — сказал Васька. — Дело намечается.

— Намечается. Часа в два заходи. Попируем в честь приезда.

— Не откажусь, — сказал Васька.

Ровно в два часа Васька выглядывал из крапивы. Через пять минут приехали рыбаки. К папе и деду присоединились двоюродный брат мамы, сосед, бригадир и его два племянника. Из телеги на траву сбросили мокрый бредень. Он подпрыгнул и «фыркнул» сотней капель воды. Тимка, вышедший встречать рыбаков, не ожидал такого сюрприза. Обрызганный с ног до головы он бросился наутек. Ваське показалось, что мимо него пролетела ракета. Он не понял, что именно случилось, но, на всякий случай, рванул за другом.

Остановились они, когда пробежали четыре дома.

— Ты че рванул-то? — спросил Васька.

— Я-то знаю, че рванул. А ты кого испугался?

— Смотрю, ты как ошпаренный пронесся. Может, чего пропустил, думаю?

На всякий случай, за тобой. А че случилось-то?

— Водой облили.

— А-а.

— Холодной!

— О-о-о! Это они зря! Мы ведь и отомстить можем! — захорохорился Васька.

— Отомстить? — задумался Тимка. — Да, можем. И отомстим.

— Ты уже знаешь как?

— Я тебя приглашал попировать.

— Ну да. Я думаю, мелочь и потроха наши, — уверенно сказал Васька, и продолжил мечтательно: — Молоку люблю-у-у…

— А я щуку, — сказал Тимка и в голосе его почувствовалась угроза.

— Ну, ты хватил… Щуку… Щуку не дадут.

— А я и спрашивать не буду, — сказал Тимка, и его глаза заблестели. Васька хорошо знал этот блеск. Слишком хорошо! Для мести это был совсем неудачный способ.

— Побьют, — обречено протянул Васька, но… Тимка уже все решил.

Женщины чистили рыбу, а мужчины в саду разводили огонь. Уху решили варить под яблонями. Сосед Матвеич сбегал в магазин и по возвращении в его сумке задорно позвякивали «книжки». Весело захрустел лучок на грядках, кто-то сорвал мизерное и жутко кислое яблоко. «Русская» горькая забулькала в стакане. Женщины уже закончили с возиться с рыбой и, накрыв тазик полотенцем, беспечно ушли в избу. Мужчины развели огонь и теперь предались воспоминаниям двух, трёх, пяти и прочей давности лет. А в полутемноте дровяника вспыхнули четыре глаза. Две тени бесшумно сошли с поленницы на землю.

Со стороны выглядело это так. Женщины ушли в избу за картошкой, солью, ведром для ухи и прочими необходимыми для варки вещами. Тазик с рыбой стоял на земле, возле поленицы, накрытый широким полотенцем. Тимка высунул из дровяника голову и огляделся: поблизости никого не было, а мужики в саду не обращали внимание на то, что происходило во дворе.

Медленно и осторожно ставя лапы, Тимка двинулся к тазику, а Васька остался возле дровяника, с закрытыми глазами ожидая свиста пролетающего полена и криков Тимки. Однако этого не произошло. Чему он сильно удивился.

Пришлось открыть глаза и идти следом за Тимкой. Несмотря на то, что пройти нужно было чуть-чуть, Васька двигался рысью и не отрывал глаз от сада.

Именно поэтому он не больно, но ощутимо ударился о таз головой. Раздался звон. Тимка сперва проверил, не идёт ли кто на шум, и только потом укоризненно взглянул на Ваську. Васькины глаза говорили: «Ну, извини!» и были само раскаянье. Никто ничего не заметил, и друзья продолжили то, что задумали.

— Ну? — спросил Тимка. — На что твой глаз смотрит?

Васька не отвечал, возможно не слышал, но оба его глаза смотрели на жирного карпа. Тимка заметил это, выцарапал нужный экземпляр и царским жестом бросил под лапы другу. Васька схватил добычу и рванул к поленнице.

Карп для него оказался слишком тяжелым, и поэтому он его не нёс, а волочил по земле.