Егор Фомин - Сборник рассказов

Конь от испуга прянул и скрылся за горизонтом. Теодорих нерешительно замер, боясь пробудить остатки мозгов.

— Чего стоишь-то, — обратился к нему дракон, положив лапу на лапу, — поговорил бы, что ли. А то убивать-то вы все мастера. Иной раз приедет, начнет ковыряться, даже приятно поначалу, один бок подставишь, другой. А потом всю ночь заснуть не можешь — зудит, собака. Вон они, где теперь-то, убивцы. Убить не сумели, уйти не смогли, живут, ждут чего-то.

Он махнул мордой в сторону деревеньки под горой, что отсюда была видна как на ладони. Полыхнул для острастки. В деревеньке люди заученно забегали, заметались.

— Вот ты говоришь: чудовище, дракон, — продолжил он, не взирая на безнадежно мелькнувшую в голове рыцаря мысль, причем так глубоко, что хозяин сам о ней не догадывался, о том, что он, дескать, ничего такого не говорил. — А ты думаешь легко быть драконом? Сиди тут, сторожи. Принцесс этих опять же, умыкать и есть положено. А они все костлявые, да еще у иных и железо какое-то на поясе. Снова всю ночь мучаюсь, уже животом. Вот и ешь их после этого!

Он, демонстрируя негодование, грохнул когтистой лапой по сокровищам. Во все стороны брызнуло золотом, смятыми кубками, коронами, венцами. Посмотрев на это, изображая влюбленность в дело, он все подгреб.

— А как все мирно начиналось, — закатил он мечтательно глаза, — Был себе тихим казначеем. Ну, приворовывал помаленьку, понятное дело. Потом тащил по крупному. Потом перестал украденное выносить из сокровищницы, все равно дома не осталось места. Потом перестал отличать королевское от своего. Потом подумал, что все это — мое. А там и чешуя стала появляться… Слушай! Ты же за золотом сюда пришел?!

— Э-э-э… — тяжело проскрежетал рыцарь.

— Вот и бери его себе! А я пока погуляю…

Бывший дракон хлопнул по плечу рыцаря, тот осел на груду драгоценностей, и зрелый мужчина среднего роста, нормального телосложения, закинул свою серую куртку на плечо и облегченно зашагал вдаль.

Рыцарь обвел взглядом нежданно свалившееся на него богатство, в его голове вслух ошалело мелькнуло:

— Теперь это все мое, — и он почувствовал, как начинает покрываться чешуей.

Вдали раздался лязг и грохот. «Ну вот, опять убивать будут»: вяло подумал он.

Чтобы знал весь мир

Вовочка откинулся назад и полюбовался проделанной работой. Надпись заметно выделялась среди других на парте. «Да не восхрапи на лекции, ибо разбудишь ближнего своего!» Определенно, Вовочка мог гордиться собой. За ради приличия, он краем уха поинтересовался речью лектора:

— …таким образом, из уравнений Граева можно сделать вывод о темпоральных связях пространственно-временного континуума: «Любой воздействующий на относительное прошлое объект, не может этим воздействовать на настоящее или будущее, ибо в прошлом для относительного настоящего уже было совершено воздействие, что вошло в структуру временного поля и тоже привело, среди прочего, к ситуации относительного настоящего или приведет к ситуации относительного будущего» эта взаимосвязь и называется зако…

Да, Вовочка ненавидел «Основы теории времени» и вполне не без оснований. Хотя, о чем это он там столь вдохновенно вещает?

— … так, например, путешественник во времени не может сделать что либо, что изменило бы настоящее, ибо он уже был в прошлом и уже совершал попытку изменить историю. Так что, дети, вы можете смело…

«А ведь это действительно наводит на мысль»: пронеслось в голове Вовочки. И, воодушевленный, он вновь принялся за работу. Все-таки, лектор сам по себе, а аудитория сама по себе.

Творческий процесс был прерван концом лекции. Но Вовочка многое успел. Он окинул взглядом результат своего труда и удовлетворенно улыбнулся. На парте чрезвычайно живо была изображена кнопка, под которой имелась аккуратная надпись: «Кнопка аварийного удаления лектора». День обещал быть удачным.

Вовочка поудобнее устроился за терминалом учебной машины времени «МВУ М-405», «ходячим калькулятором», как пренебрежительно называли ее студенты, при этом добавляя: «Хотя, калькулятор умнее», поглядывая на преподавательские «Орион ПРО-КСИ-8700». Он не спеша и наплевательски грубо вскрыл блокирующую программу по ограничению параметров перемещения машины.

После чего ввел данные, выходящие далеко за рамки учебной программы, включил режим перехода и сделал ручкой своему «любимому» преподавателю. «Видно судьба тебе обо всем узнавать после того, как это случилось»: подумал Вовочка о преподавателе, который сейчас бессильно бесился. «Уроки пилотажа…» он тоже «любил», безмерно, как и лабораторные работы вообще, которые пренебрежительно именовал «научным онанизмом».

По завершении перехода он оказался в кромешной тьме.

— Готов поспорить, что эти доисторические идиоты не изобрели еще даже электричества, — раздраженно и вслух подумал он, выбираясь из машины, — придется работать на ощупь!

Руководитель третьей археологической группы Александр Павлович Макаров испытывал необыкновенное волнение. Сейчас они раскопали и вскрывали не тронутую еще пирамиду Древнего Египта.

Едва только в отверстие смог влезть человек, туда незамедлительно, попирая всякое приличие, устремился практикант Федоров. «Ох уж эти молодые»: усмехнулся в бороду ученый.

И тут до всей группы донесся изумленный голос изнутри:

— Эй, здесь, кажется, что-то написано по-нашему. Скорее дайте света!

Когда, наконец, проход расчистили, и свет хлынул внутрь, у всей группы рты поразевались от удивления, а Александр Павлович громко и раскатисто расхохотался. Во всю стену, крупными корявыми буквами шла надпись по-русски: «Здесь был Вова»

Последний экзамен

— Здорово, Очкарик! — на весь коридор крикнул Вовочка, — да ты как всегда — «вовремя»!

— Я, как всегда, все рассчитал, — ответствовал Очкарик, подойдя и здороваясь за руку с парнями всей группы.

Договорить им не дали. Открылась дверь, возле которой и толпились студенты, и вышедший преподаватель приветствовал всех ребят (девушки сдавали экзамен в другой день), возвестил о начале экзамена, и попросил проходить по одному.

На входе все показывали преподавателю свои шпаргалки. Парня, что шел перед Очкариком, уже выгнали с экзамена, аргументировав это некомпетентностью его «шпор». «Преподы»: только злобно и подумал Очкарик, глядя на это. В следующей комнате студенты тщательнейшим образом прятали шпаргалки кто где на себе и затем шли дальше. То и дело кто-то выбрасывал в утилизатор что-либо.

Очкарик же сразу уверенно направился к нему и отправил туда свои «шпоры». После чего пошел в следующую комнату. Здесь студентов обследовали: просвечивали, прощупывали, простукивали и тому подобное в поисках шпаргалок.