Влад Ключевский - Лёшка и чёрт

* * *

Черт казался раздосадованным. - Эх,- сказал черт и подлил Лешке в стакан,- Вроде бы все правильно сделали, но ничего не добились. - Не все потеряно,- не то со злобой, не то с тайной надеждой сказал Лешка,- Надо общественность на ноги поднимать. - А она, общественность, сейчас что делает - лежит или на коленях стоит?- не понял черт. При этих словах Лешка укоризненно покачал головой, а Нюська во сне слюной подавилась. От смеха. - Эх, уважаемый,- Лешка продолжал укоризненно качать головой,- Это ж понимать надо! Общественность - это сила. Особливо, ежели ее кто на ноги поднял. Да знамя вручил какого есть цвета. Да послал на Зимний или какой другой дворец, или же на баррикады, или же еще куда. Так это ж горы можно свернуть!- Лешка встал из-за стола, снял с головы цилиндр и вытянул вперед руку,- Вот где этот самый узел всех научных проблем. Как направим общественность - так науку и спасем. - Ага,- догадался черт,- Какая архиумнейшая мысль!

* * *

В большом зале сидело около двух десятков человек - членов Общества Испуганных Ученых. Председательствующий нервно ходил по сцене взад и вперед и с тоской посматривал на входные двери. Наконец, устав ходить, он остановился и внимательно посмотрел в зал: - Уважаемые коллеги, мы сегодня здесь все собрались в юбилейный сотый раз, чтобы снова напомнить правительству о себе. Сегодня мы должны обсудить и принять сотое, юбилейное обращение к центральным органам, чтобы они озаботились и наконец-то всерьез обратили внимание на тяжелое положение науки. - Густо говорит,- подумал Лешка и уважительно тряхнул головой,- Как ядрено замесил - не сразу и врубишься! - Я считаю, что недаром светлый образ коня Боксера находится на гербе нашего Общества Испуганных Ученых. Там же, как вы знаете, написаны и его знаменитые слова "Я буду работать еще больше". Поэтому на нашем нынешнем юбилейном заседании мы должны все поработать на славу. Вы все получили текст нового, сотого обращения. Сразу же приступим к его обсуждению.- Председательствующий приподнял очки и глянул на листок бумаги,- Первым в прения записался... академик Марков. Прошу...- председательствующий спустился со сцены и сел в первом ряду,- Послушай,- полушепотом спросил он сидящего рядом ректора университета,- Это какой-такой академик Марков? Не знаешь случаем? - Черт его знает!- также полушепотом ответил ректор,- Он сегодня у меня лекцию читал в университете. Представляешь, всю лекцию травил анекдоты, но ни одного нового!

Лешка вышел на сцену, церемонно снял цилиндр с головы и положил его на стол: - Мужики! В наши годы, в начале нынешнего столетия, люди шли на баррикады, когда плохо становилось. Но им не было так плохо, как вам сейчас. Не поймите меня неправильно, вас я не призываю идти на баррикады, ломать асфальт на дорогах и валить бетонные столбы. Но и одними петициями вы не отделаетесь. Все.- Лешка взял цилиндр, напялил его на голову и демонстративно уселся на первом ряду.

Председательствующий долго кряхтел, прежде, чем начал говорить: - Уважаемые коллеги, в интереснейшем докладе уважаемого академика можно выделить несколько замечательнейших мыслей. Мысль первая. В начале века были другие условия. Мысль вторая, сейчас все по-другому. И мысль третья, которую уважаемый академик забыл, но которой мы в нашем обществе всегда придерживаемся. А именно, мы пойдем другим путем. И этот, другой путь предполагает увеличение преподавательской нагрузки на оставшихся профессоров - читать лекции за себя и за того профессора, который уехал за рубеж. А также предполагает подготовку писем, петиций, постановлений нашего общества ученых с категорическим требованием принять закон о спасении науки. Уф!- Председательствующий вытер лысину платком,- А баррикады нам ни к чему. Баррикады - не наш метод! - Все,- подумал Лешка и настроение у него вконец испортилось,Замкнутый круг! Здесь пишут - там читают. Там говорят, а там слушают. А здесь снова пишут. - И еще. Да, мизерную профессорскую зарплату платят не вовремя. Да, приходится подрабатывать сторожами и дворниками, как в былые студенческие годы. Но мы будем работать еще больше!- Председательствующий на секунду замолчал,- Нам необходимо обсудить сегодня одно интересное предложение. К нам сюда приехала старушка Сидоровна из деревни Толстобрюхино. Она организовала сбыт плетней по всей России в Африку, где с плетнями, как вы знаете, плохо. Африканский плетень - не чета нашему, российскому! Она предлагает в нагрузку к плетням сбывать в Африку наших профессоров. Какие будут мнения на сей счет? - Физики-ядерщики могут работать пугалами при плетнях!- в зале тут же поднялась волна негодования: - Это может вызвать ненужную бомбардировку плетней! - Это приведет к мировому скандалу! - Лучше механиков послать для ремонтно-восстановительных работ по плетневому делу! - Хорошо между грядками укладывать историков родной партии, чтобы всякую нечисть отгоняли! - Коллеги! Спасибо всем за высказанные ценные мысли. Я думаю,- председательствующий широко улыбнулся,- Мы сможем подписать весьма выгодный для всех нас Договор с Сидоровной. - Эх, черт!- с тоской в голосе сказал Лешка и тут же очутился в своей комнате.

* * *

Все стихло. Никого нигде не было. Только Нюська громко храпела на диване, да напротив за столом сидел черт и виновато смотрел в сторону. Лешка тоже чувствовал себя виноватым, хоть и не знал, правда, в чем же именно он провинился. - Петрович,- черт преданно посмотрел Лешке в глаза,- Может, надо было какой фонд денежный организовать? Мы бы там скинулись...Или, может, какую гуманитарную помощь организовать, а? Результаты могут быть архинеожиданными! - Ага,- огрызнулся Лешка,- Веревки всем прислать, для желающих удавиться от тоски!- черт в ответ только испуганно икнул. - Петрович,- черт наклонился над столом,- Ты не горячись. Удавиться всегда успеем. Хоть мы с тобой задание и не выполнили, но это ж не по нашей вине. И тебе все равно приз полагается. Проси, чего хочешь.

Лешка задумался. Ему вдруг стало так жалко себя, свою жалкую худую воблу, что он подавился слюной и закашлялся. Когда же он пришел в себя и вытер ладонью слезы, черта уже не было. На его месте сидела сонная Нюська и лениво стучала своей воблой по столу.